— Насколько мне известно, у вас хорошая работа, денежная. Тут же, смешно сказать, но все работают за еду. Пока. Работают, не возмущаются. Ждём, когда встанем на ноги, да пойдёт какая-никакая прибыль. Люди оборвались, питаются средненько, если не сказать — впроголодь, но все надеются на успех. Работают как волы, а отдача мизерная. Нет у нас пока больших денег, да и малых тоже. — Сергей развёл руками. — Ещё по одной?

— Наливай!

— А вы что хотели предложить?

— Вложить свои сбережения в ваше дело. Собственно, оно и моё тоже. Хочется поднять деревню, хочется видеть её другой. Пришла пора искупить свою вину.

— Какую?

— С нашего согласия творились беззакония, с нашего позволения убили деревни. Вот, хочу помочь нашей Духовщине возродиться.

— Похвально! Каким образом, и что от нас требуется? Ваши условия?

— Деньги вкладываю в ваше предприятие с малым процентом, чтобы перекрыть хотя бы инфляцию. Ну, и прибыль, соответственно, с большим коэффициентом.

— Понятно, — постучал привычно костяшками пальцев Сергей по столу. — Во что вкладывать деньги думали?

— Думал. Бычков бы голов двести. Можно лошадей разводить. Раньше их тут табуны паслись.

Сергей с интересом, граничащим с недоумением, посмотрел на фантазёра.

— Для этого надо строить ферму, конюшни. Надо скотников, конюхов. Корма заготавливать и покупать. Нужен отдельный трактор для них. Воду подводить…

— Естественно! Кто этого не знает.

— Когда и какая будет отдача?

— Через год, думаю, можно хорошо заработать. Ферму под двести голов до осени поставить. Параллельно идёт заготовка сена, закладка силоса, к зиме закупаем корма…

— Во сколько это выльется? И есть ли бригада, способная поставить ферму и смонтировать оборудование?

— Безработных сейчас — пруд пруди. Только кликни…

— Согласен, безработных много, но есть ли умелые?

— Найдутся! Я найду.

— Отлично! Что от нашей фирмы «Рога и копыта» надо новой объединённой компании?

— Кроме согласия — ничего!

— Контракт, договор будем составлять?

— Надо во избежание возможных недоразумений.

— Думаю так: вы узнаёте насчёт бригады строителей и где закупить этих бычков, которые принесут прибыль, а не убыль; приезжаете сюда и мы на общем собрании решим этот вопрос. Согласны? Прекрасно! Ещё по одной за успех безнадёжного дела. Прекрасно! Нина, — позвал Сергей, — неси большие стаканы, затевается большое дело!

— Проспится, протрезвеет и забудет, — спокойно сказала Нина, когда Сергей вошёл в избу, проводив соседа.

— Ты так думаешь? — как на чудо, смотрел Сергей на Нину. — Разве с этим шутят?

— Блажь захватила под пьяную руку, ностальгия со слезой пробилась… Вот и…

— Не серьёзно, коли так, — промолвил Сергей.

— Может, на самом деле, что-то с ними стряслось? — пожалев Сергея, поверившего словам делового человека, поторопилась успокоить его Нина. — Может, Глашка нажужжала ему. Ей, слышала я от Нади, не нравится его работа, дёрганная какая-то. Если так, то им здесь будет неплохо. Дом хороший, прибыльное замышляет дело, дети будут при них и при деле. Что тут плохого? Прекрасно будут жить-поживать, добра наживать.

— Подвоха тут нет, или всего можно ждать от этих олигархов? — спросил Сергей, вспомнив враз тысячи случаев надувательства в среде этой братии.

— Лучше быть осторожным, — посоветовала Нина. — Бережёного Бог бережёт!

В сенях затопали сапоги, послышались голоса. Вошли Анатолий и Пётр.

— Мыться, переодеваться, через час за стол! — распорядилась Нина.

— Надо бы за дедом съездить, — сказал Сергей, посмотрев на Анатолия.

— Не надо никуда ехать, — всматриваясь в окно, отозвалась Нина. — Он уже на подходе.

Только уселись на лавки вокруг стола, послышался рык мотора. Все прислушались, выжидая чего-то. Мотор ещё раз рыкнул и заглох.

— Кто бы это? — удивилась Нина. Стукнула калитка. — Томка, да не одна, — доложила Нина, глянув в окно.

Ввалилась толпа. Томка деловито пропустила всех вперёд, а потом вошла сама.

— Мало вас, не надо ли нас? — громко процитировала она, не выпуская из рук большущей сумки. Почти такая же была в руках смущённо улыбающейся Юли. Дети тоже выжидательно смотрели то на мать, то на хозяев, явно оторопевших от такого наплыва гостей.

— Завсегда гостям радые! — встал из-за стола Сергей, по очереди всех любезно обнял. — Руки мыть и за стол!

— У нас сегодня прямо «День открытых дверей», — засмеялась Нина, выгребая тарелки из шкафчика.

— Ране завсегда были радые гостям, — высказался дед Матвей. — Погуляют, бывало, у одних, потом идут к другим. Вот тако было. Счас тихо гуляют, все по своим закуткам. Чтоб не кормить чужих… — поняв, что не то сказал, стал оправдываться: — Я не к тому, что все так, а кто-то только так.

Юлю посадили напротив Анатолия. Глянув быстро на него раз-другой, она зарделась, встретившись с его взглядом.

«Откуда здесь этот красавчик с такими серыми глазами?» — промелькнуло в её сознании.

— Поскольку здесь все знакомы, представлять никого не будем, а выпьем сразу за великий Престольный праздник — Троицу! С праздником! — произнёс Сергей, остановив взгляд на Нине. Она согласно кивнула.

У Юли зашумело в голове. Анатолий молча поднёс ей тарелку с колбасой и сыром. Глянув быстро на него, поблагодарила и наколола вилкой кусочек сыра.

— Между первой и второй перерывчик небольшой! — Сергей встал и налил всем водки. — За всё то же самое. За праздник на нашей улице! — поднял он рюмку.

— А на улице один дом! — махнула рукой Нина.

— Как это один! — не согласился дед Матвей. — Уже четыре! Ране улица загибала аж к речке, а теперя четыре избы. Моя, ваша, этого, как ево, с машиною кто, ну, мужик Глашкин — Колька, и ваш с Надькой. А было совсем уже только три. За речкой тоже сколь стариков живёт…

— Застроим, деда, и эту улицу до речки, и за речкой застроим! — оптимистично заявил Сергей — И школу построим с больницей, и клуб будет у нас. И детей будет полным-полно! Для того мы и живём, чтобы корни наши не переводились на пустырях да вонючем асфальте. В земле силушка народная! В ней, милой!

— Весело тута было, — поддержал Сергея дед Матвей. — Работали не в себя, а всё равно на вечёрку бежали парни да девки. В войну и ту пели песни да гуляли! Пошто так сичас случилося — не понимаю! И живут вроде лучше, и одеваться стали хорошо, а вот так… Ране была гармошка — и весело! Бывало, Костя Зуев, в рваных ичигах так отплясывал, чо теперь и в ботинках никто не спляшет! Вот тако.

— Удастся ли отвоевать деревню, не знаю, — тихо сказал Пётр. — Развалили, загубили быстро, а создавать, оживлять будет в десятки раз труднее, да и то, если мешать никто не станет, не говоря уже о помощи! Всё теперь