— Нет, готовим сани с лета.

— Толя, — глядя внимательно на Анатолия, обратилась к нему Нина, — мы тут говорили о тебе. У тебя всё хорошо с ногами? Может, поостеречься, не перетруждаться?

— Да, всё нормально у меня, — посмотрел Анатолий на Нину, потом на Сергея, стараясь понять причину вопроса и их интереса к нему. — Было бы плохо — сказал бы.

— Ты такой, что и не скажешь. И всё же не надо делать тебе ничего через силу. Через год-два — дело другое. — Нина изучающе смотрела на Анатолия.

— Я хорошо себя чувствую! — чётко выговаривая слова, повторил ранее сказанное Анатолий.

— Тебе ещё предстоит жениться, — встрял в разговор Сергей, откинувшись на спинку стула. — Воспитывать детей. Это требует хорошего здоровья.

Анатолий посмотрел на Нину, та потупилась, стала разглаживать ладонью скатерть.

— С женитьбой погожу, — ответил он после долгого молчания. — Женитьба — не напасть, как бы, женившись, не пропасть!

— И мы о том же! — с виноватой усмешкой заметил Сергей. — Время сволочное, хотя и называют его святым.

— Кто его так называет? — удивилась Нина. — Уж не те ли, у кого миллиарды?

— И они тоже. А высказалась так первая леди алкаша.

— Она что, того? Или на самом деле так считает?

— Поди тут, разгадай их мысли! Явно одно — желание сделать из своего суженого-ряженого борца за справедливость. Тут чего не скажешь!

— Самое правильное в их поведении — сидеть мышью под веником и не высовываться. Не то те, кого они за чудаков считают, могут и прихлопнуть ненароком.

Разговор получился долгим, только до сознания Анатолия он не доходил.

«Что они тут говорили обо мне, и что за причина такого разговора? — гадал он, почти не слыша собеседников. — Похоже, что я им обуза».

— На картошку не заезжал? — спросил Сергей. Ответа не дождался.

«Почему я должен быть лишним для них? Я же не претендую ни на что, ничего не требую!»

— Толя, тебя Сергей спрашивает, — сказала Нина, удивлённая его молчанием.

— Я говорю, на картошку не заезжал? Окучивать не пора? — переспросил Сергей.

— Заезжал. Завтра поеду с утра.

— Если со спиной у Петра будет получше, он тебе поможет, — сказал на это Сергей. — Одному там не справиться. Я бы помог, да завтра еду в район, оформлять кредит на трактор. Без него нам не выжить.

— Без чего не выжить? — переспросил Анатолий.

— Без трактора.

— Да. Трактор не помешает. Надо брать новый.

— Не потянем! Я нашёл бэу, но в хорошем состоянии. Треть стоимости нового. «Беларус»! Хорошо о них отзываются фермеры.

— С прицепным оборудованием?

— Да. Много чего из оборудования новенькое! В консервации ещё!

— Это хорошо! — ответил Анатолий и постучал костяшками пальцев по столу. Встав из-за стола, попросил Нину собрать что-нибудь из еды для Пчелинцева.

— Я отвезу сейчас, — сказал и вышел.

22

Пчелинцев сразу заметил перемену в настроении Анатолия.

— Да не надо было ехать тебе с этим узелком, — сказал он Анатолию, принимая от него передачу. — У меня всё есть. Неделю можно не заглядывать в закрома.

— Приказали доставить по адресу, — криво улыбнулся курьер и огорошил своим решением остаться на ночь на пасеке. — Давно не ночевал под открытым небом, — заключил он.

Долго сидели у костра, не хотелось лезть в чёрную сырую нору. Пили крепкий душистый чай да разговаривали. За спиной темнота, впереди — свет и тепло. Брызгают по сторонам искры, упав на холодную землю, мгновенно гаснут.

— В дождь шалаш не зальёт? — спросил Анатолий, глядя на лаз в шалаше.

— Не должно, — посмотрел и Пчелинцев в сторону шалаша. — Дождь покажет.

— Трава подрастёт, надо будет накосить и сверху уложить. Мы так делали на покосе.

— Не помню, какой был у деда, но в дождь не протекал. Может, тоже травой накрывали. Ветки берёзок и осинок точно были, а трава… — Пчелинцев пожал плечами.

— Сказал Сергею, что надо доставать алюминиевые фляги, он как-то скептически на это отозвался. Шкуру неубитого зверя, говорит, делим.

— Это тебя расстроило? — Пчелинцев долго ждал ответа, не спуская взгляда с освещаемого отблесками костра лица собеседника. Резкая тень от ночи и яркий свет от костра лепили образ, не особо задумываясь над тем, чтобы произвести впечатление. Получалось прекрасное изваяние. Высокий чистый лоб, чёрные строчки бровей, прямой короткий нос, курчавая бородка и зачёсанные назад русые волнистые волосы не нуждались в руке ваятеля, это за него сделала природа матушка.

«Крестьянский сын, а скроен по лекалу княжеского образа», — подумал Пчелинцев.

— Ничто меня не расстроило, — вяло отозвался Анатолий, и для видимости подправил головешки в начинающем уставать костре.

— Вижу, брат, что-то не так у тебя. Учителя трудно провести. Говори, что у тебя?

— Не было, нет и не будет никогда, — мрачно высказался Анатолий и подбросил толстый сук в костёр. Факелом взмыли в чёрное небо искры.

— Чего не будет? — не понял Пчелинцев.

— Счастья, которое другим просто так даётся. А тут…

— Ну, — потянул Пчелинцев, — счастье, скажу тебе, никому и никогда просто так не даётся. Его добиваются большим трудом. Такое счастье и ценится и оберегается. То счастье, которое ты, очевидно, имеешь в виду, легко даётся, легко и уходит. И можно ли его называть счастьем? Нельзя! Это обыкновенная остановка на ночлег у одинокой хозяйки трактира, не более. Настоящее счастье приобретает тот, кто дорожит им и знает, что оно единственное и на всю жизнь. Плохую ли хорошую, но на всю жизнь.

— Я на это и рассчитывал, — отозвался Анатолий, не поняв причины такого нравоучения. — На всю жизнь.

— А тот человек почему не понял, что это и его счастье? Его что-то не устраивает в этом союзе?

— Не знаю. Наверное, моё уродство на пути стало.

— О чём ты говоришь! — выкрикнул Пчелинцев. — О каком уродстве! Дай Бог каждому быть таким уродом! Красавец, причём писаный! Русский образец красоты! И умница! Нет, ты придумай какую-нибудь новую причину неудач. Если они ещё есть.

— Рок или судьба, не знаю, всегда преследуют меня. Казалось, я выскочил из поля их влияния, да только так показалось. Вот я рядом со счастьем, живу надеждой, что и другие приобретут это счастье со мной, и тут подножка Бога: порадовался, глупый, теперь иди в своё стойло неудачников.

— Подожди, — перебил Пчелинцев. — Конкретней не можешь рассказать о своих новых неудачах, которые так тебя возбудили и подкосили? Не просто же тебе это взбрело в голову?

— Не просто, — кивнул Анатолий. — Совсем не просто. Я искал случая и момента попросить руки, как говорят воспитанные люди, да понял, что не нужен этому человеку.

— Уж не Нина ли наша пренебрегла