Готовясь к нападению на Россию, немцы создали в 1940 году специальную организацию, известную под названием «Бранденбург-800», для диверсионных операций за линией фронта в России. Это – разрушение мостов, закупорка туннелей, захват тыловых укреплении и других подобных объектов. Действовать следовало совместно с агентами, находившимися в СССР, – националистическими и прочими антисоветскими группами.

«В распоряжении штаба немецкой армии, – сообщил 4 июля 1941 года адмирал Канарис, начальник германской разведки, – имеется много агентурных групп, составленных из местного населения русских, поляков, украинцев, финнов, эстонцев и т. д. В каждой группе 25 и более человек. Во главе каждой группы германский офицер. Эти группы используют захваченное советское оружие, военные грузовики, мотоциклы. Они могут проникать в советский тыл на глубину в 56–320 километров впереди наступающих немецких армий и по радио докладывать о результатах наблюдений, обращая особое внимание на сбор данных о русских резервах, о положении на железных дорогах, на шоссе и обо всех мерах, принимаемых противником».

В число националистических групп Литвы входили: «Союз литовцев», «Фронт литовских активистов» и «Комитет спасения Литвы». В Латвии – «Перкинкрусты», в Эстонии – подпольный «Легион востока» и «Комитет спасения», известные также под названиями «Измаилитес» и «Кайтзелитес». Перед началом войны эстонцы создали так называемые батальоны «Эрна» для осуществления диверсий в тылу советских вооруженных сил.

В предвоенные недели велико было напряжение в Латвии. Таинственные лесные пожары, которые советская милиция относила за счет латвийских националистов. А во многих деревнях более обеспеченные крестьяне и кулаки открыто восставали против СССР. Широко распространилась антисоветская агитация. Мешали проводить весенний сев, наблюдалось растущее нежелание крестьянской бедноты участвовать в осуществлении советских сельскохозяйственных планов. Сообщалось об актах саботажа на мельницах. Всем ячейкам «Фронта литовских активистов» (ФЛА) из 3–5 человек даны были свои задания: захватить отделение милиции, телефонную станцию и т. д.

К началу войны ФЛА насчитывал 36 тысяч членов, советские облавы 14 июня нанесли ему урон, однако не очень большой. Созданы были два руководящих центра ФЛА: один в Вильнюсе, другой – в Каунасе.

В Литве активно действовали также и другие националистические организации: «Союз литовской обороны», «Железный волк» в Сакьяе, «Литовская освободительная армия» в Шяуляе и «Союз литовских борцов за свободу».

Явная подготовка немцев к нападению воодушевляла прибалтийских диссидентов. К середине июня нацисты уже не пытались скрывать свои действия на границе с Прибалтикой. Открыто работали инженерные части, сооружая огневые позиции и посты наблюдения, укрепляя мосты на пути к советской границе, устанавливали понтоны через реки. Кое-где ставили минные поля, в других местах разминировали прежние. Примерно с 17 июня группы немецких офицеров начали поездку вдоль границы для изучения местности и расположения советских войск. В ночь на 20-е произошла стычка возле Бураки: группа немецких разведчиков пыталась пробиться на советскую территорию; трое были убиты, двое взяты в плен.

Сразу после начала войны в Прибалтийских республиках начался беспорядок. Советские власти настолько не доверяли местному населению, что не пытались объявлять мобилизацию, на такие силы нельзя было полагаться. В результате даже преданные СССР люди оказались безоружными, не способными защитить себя от немцев и антисоветских националистических банд, латвийских, эстонских и литовских.

Прежние армии Литвы, Латвии и Эстонии вошли в Красную армию, образовав три территориальных корпуса – 29-й (литовский), 24-й (латвийский), 22-й (эстонский). В каждом было по две стрелковые дивизии, а также части корпусной артиллерии, связи, инженерных войск. Большинство из них были в летних лагерях, когда началась война; существенной роли в защите Балтийского побережья эти силы не сыграли, возможно, из-за серьезного недоверия к ним со стороны советского командования.

Ни у сухопутных армий под командованием генерал-полковника Ф.И. Кузнецова, ни у флота под командованием адмирала В.Ф. Трибуца не было планов эвакуации вооруженных сил или гражданского населения. Вообще не было планов каких-либо операций в Прибалтике. Все советские военные планы предусматривали ведение войны на вражеской территории. В директивах ничего не говорилось о военных действиях на собственной территории.

Не прошло и суток, как литовская подпольная организация захватила радиостанцию в Каунасе. В 11 часов 30 минут радио Каунаса провозгласило независимость Литвы и объявило о создании нового правительства, во главе которого был Шкирпа, а генерал Растикис (также находившийся в Берлине) стал министром национальной обороны[79].

Литовские подпольные группы захватили отделения милиции, тюрьму, освободили политических заключенных, взяли под контроль автоматическую телефонную станцию. Шли жестокие бои между литовцами и советскими войсками, в битве за Каунас погибло около 200 литовцев и около 2000 – в других городах и селах.

К тому времени как генерал-полковник Георг фон Кюхлер 25 июля торжественно вступил в Каунас во главе 18-й нацистской армии, город был уже в руках литовских мятежников. По данным литовцев, к их восстанию присоединились почти 100 тысяч человек.

Слишком скоро выяснилось, что надежная оборонительная зона, которую советская власть рассчитывала создать в Прибалтике, на деле была смертельной ловушкой.

В ней не было ничего надежного. Русских на фронте одолевали стремительные удары немецких танков. Их лишали связи со штабами, изолировали на территориях, к ним враждебных, где в каждой деревне могла ждать засада и на каждой улице таилась за углом смертельная опасность. В сельской местности приземлялись немецкие парашютисты. Немецкие агенты, местные патриоты, мятежные банды, казалось, вырастали из-под земли.

Майор М.П. Павловский служил в Эстонии, на Моонзундском архипелаге, в штабе береговой обороны. В последние недели до начала войны его очень тревожило отношение местного населения. Арестовали германского агента по фамилии Розенберг, который оказался среди рабочих, возводивших огневые позиции для 315, 371 и 318-й береговых батарей 180-мм артиллерийских орудий. В районе новых укреплений появились германские офицеры – похоронная команда, как было заявлено, – в задачи которой входило отправить на родину тела солдат, убитых в Первую мировую войну. Были трудности с обеспечением строительства батарей местной рабочей силой, заслуживающей доверия. По ночам вокруг Таллина раздавались орудийные взрывы.

С началом войны подтвердились худшие подозрения Павловского относительно местного населения. В тот воскресный вечер был убит выстрелом при выходе из ресторана в Кингисеппе молодой командир. На другое утро улицы Куресааре были засыпаны антисоветскими листовками, призывавшими население помогать наступающим немецким армиям. Возле Виртцу и Лихулы появились вооруженные банды. Перехвачены были зашифрованные радиограммы, адресованные нацистским агентам. Возле Пярну немцы сбросили батальон парашютистов.

Советской военной части в любой момент могли нанести удар в спину.

Ситуация в Риге была еще опасней. Уже в первые часы войны, когда немцы бомбили город, на улицах начались антисоветские вооруженные выступления. Фактически некому было поддерживать порядок – лишь курсанты пехотного