и склонная к обманам раса, заслуженно имела репутацию самой коварной во Вселенной. Впрочем, об этом можно было судить и по Злате. Не то, чтобы она подвела когда-либо маленькую принцессу, но та слышала её предложения и идеи на заседаниях штабов, и, от них, признаться, дрожь пробегала по коже даже у демона Разрушения, у дочери императрицы-отравительницы. Колдунья ей рассказывала, что у них на родине, как у некоторых соревнуются в силе или беге, устраиваются соревнования по искусству обмана, и говорила, что не меньше собирается зевак посмотреть, чем на состязания знаменитых борцов или магов.

Для Метеа это «искусство обмана» уже множество раз выходило неизвестно каким боком. Она по-прежнему оставалась эмиром полка ракшасов, дивизию рассредоточили по значительному пространству тыла, и, как говорил Азиз-паша, занялись «выхлопыванием матрасов». Матрасы «выхлопывали» обычно в домах местных партизан, и это была главная проблема. Местные — наги, жили в подземных домах, и двери в них были порой таковы, что только змея проползёт. Плюс эти тоннели между городами. Плюс эта раздражающая привычка даже у дружественно настроенных местных откалывать дурацкие шуточки по поводу и без. А уж у враждебно настроенных…

Как посекретничал с ней Мамору, на этой планете вместо талантливого Тыгрынкээва, им противостоял другой полководец — «Старый» Кахкхаса. Он не старался заманивать армии в генеральные сражения, не пытался эвакуировать заводы и войска, а предпочитал прятать их, создавая видимость отступления, чтобы потом внезапно ударить хорошо вооруженным отрядом партизан по тылам далеко от выдвинувшихся вперёд основных сил Тардеша. Так что опять, вместо спокойной службы в тылу подальше от линии фронта, принцесса оказалась на очередной передовой…

…О том, что «старик Кахкхаса» на самом деле вовсе не змей, а человек, она узнала от пленного, вместе с сотней других, действительно важных сведений:

— А ты не врёшь? — спросила она на санскрите, у больно короткого нага, которого от очередной безнадёжной попытки, удерживали только копья всей сотни Хасана, на этот раз, уже проколовшие чешую.

Нагёныш неприятной гримасой скривил лицо, и сплюнул остатки зубов:

— А смысл⁈ Мне жить-то теперь полчаса! Мой собственный яд попал мне в кровь. Спасибо за старание! — несмотря на обычно значительное численное превосходство, пленные были редки — наги оставались прекрасными бойцами (Даже Злата, которая была нетренированной, хрупкой худышкой своей расы, умела двигаться быстрее, чем успевал глаз). Вот и этот пленник точно бы убежал, или ужалил бы самого себя, если б случайно не напоролся на саму принцессу.

— Хотя стоило бы наврать, — скривившись от боли, добавил змей: — Всё равно вы не проверите!

— Послушай, — дьяволица грациозно присела перед его треугольной головой: — Моя мать прославилась как самый лучший специалист по ядам на нашей планете, — сказала она, тщательно подбирая санскритские слова (Злата, кстати, давно не виденная, как переводчица была здесь бесполезна — язык местных больше походил на сиддхский, и письменность демонами понималась совсем без перевода, но этот даже сиддхским не владел, поэтому они общались на языке магии и колдовства): — И мать научила меня многим способам лечения отравления. В том числе и змеиных укусов. Скажи это очень мучительно — погибать от собственного яда⁈

Змеёныш испуганно моргнул глазом.

— Я могу продлить тебе это многократно. Хасан, подойди сюда с протазаном. Упрись тупым концом в эту косточку. Сильнее! А теперь, Саид, убирай своё копьё. Теперь, дорогой мой, ты не умрёшь, пока я не разрешу. Ну что, где ты нам наврал?..

…Через полчаса, не самых лучших в жизни маленькой принцессы, она уже седлала Повелитель Кошек.

— Эмир-ханум, вы что, нас оставите? — забеспокоился Хасан.

— Хасан, в твоих устах «вы» не звучит. Ты же сам слышал, о чём этот гадёныш болтал. Такое надо прямо сообщить моему брату.

— Что нам делать?

Принцесса огляделась. Поселение, сильно углублённое в землю, раскинулось между невысоких холмов, оседлав залитую каменным составом дорогу, ныне перегороженную задержанным ею конвоем. Невысокие дома выглядели привлекательно, но там ещё были не найденные подземные этажи и обязательно — тайные тоннели. Не с её полком выяснять, куда они ведут.

— Лучше разбейте лагерь, а не вставайте на квартиры. Вот там, прямо на дороге. Там не земля, а камень, надеюсь, не подкопаются. В тоннели не лезьте, шайтан знает, что в них прячется. Али Язид, подойди сюда!

— Может их раскопать, как позавчера⁈

— Без меня не надо, — недовольно покачав головой, Метеа отстегнула тяжелый нагрудник и передала его Азер: — А вот крышу дома старосты можете вскрыть. Не думаю, чтобы при всём этом он мог бы быть «чистым». Только не сейчас, а после того как лагерь поставите, — она вскочила на лошадь и добавила:

— Смотрите, яйца не бить! Ну, я думаю, всё-таки, прошлые разы вас чему-то научили. Вернусь завтра на рассвете, смотрите, застану всех пьяными или мёртвыми — до скончания веков будете шагистикой заниматься! — и, улыбнувшись доброй улыбкой на прощание, тронула Повелитель Кошек.

Они как-то быстро унеслись вдаль от первого рывка Небесного Коня. Кадомацу повернулась в седле удобнее, и скомандовала лошадке ехать к брату. Суккубы привычно заняли места по бокам и сзади госпожи. Уже сработавшиеся кони синхронно прыгнули на первую «связку», вихрем пронеслись по ней через пол-планеты, и выскочили в другой — ветреный день. Метеа слегка придержала скакуна, и, сняв шлем, подставила лицо и волосы встречным ветрам. Азер, чуть догнавшая её, по-дружески потрепала холку Повелитель Кошек: «Да красивая, красивая, поехали дальше!» Они все засмеялись, наслаждаясь ощущением рождающейся бури, пока Небесные Кони не прыгнули на новую «связку».

…Новый день, был покрыт тучами, и насквозь промочен моросящим дождём, в стену которого, разбрызгав её вдребезги, в облаках пара въехала принцесса со своим эскортом. На горизонте виднелся лагерь Мамору.

Тяжелая человеческая колесница с жутким воем размесила грязь возле коновязи. Его возница захотел пошутить, и, под жуткую ругань своего стрелка, решил поставить своего «железного коня» в лошадиное стойло. Наименее везучая из всех Афсане, первой спрыгнув с коня, сразу же увязла по колени.

— Змеиный яд! — только и выругалась она.

— Тише, сейчас моя очередь! — Мацуко помедлила, и, спрыгнула туда, где грязь казалась не такой жидкой. К её удивлению, она не увязла — от жара её ступней слякоть моментально высохла, испустив отвратительное шипение. Вот, оказывается, что означал тот непонятный звук, который они услышали ещё в воротах — шаги самураев!

— Девочки, вы дойдёте, не испачкавшись! — объявила принцесса,