и в Республике Ирландия. Продолжавшаяся четыре недели масштабная кампания, охватившая всю Ирландию, возродила старые споры и недоверие между основными партиями. Националисты в подавляющем большинстве поддержали соглашение. Юнионисты были расколоты, причем наиболее ожесточенно критиковали проект Демократическая юнионистская партия Иэна Пейсли и некоторые мелкие члены Объединенной юнионистской партии Тримбла. Основные деятели британской и ирландской политики, а также президент США Билл Клинтон вели активную агитацию по всей Ирландии. За соглашение также совместно агитировали Джон Хьюм и Дэвид Тримбл, приложившие особые усилия, чтобы привлечь к участию в референдуме как можно больше молодежи (которая, согласно сложившемуся мнению, в подавляющем большинстве высказывалась за урегулирование), в частности появлялись на концертах поп-музыки и встречались с другими культурными знаменитостями. Наконец, 22 мая 1998 года большая часть голосующих как в Республике, так и в Северной Ирландии высказалась за соглашение (94 % в Республике и 71 % в Северной Ирландии).

Восстановление мира и создание новой системы управления

В конце июня избиратели Северной Ирландии выбрали членов Ассамблеи Северной Ирландии. Выборы в Ассамблею, так же как ранее референдум, прошли на фоне преобладающих опасений юнионистов, по-прежнему относившихся к Белфастскому соглашению с недоверием. Дэвид Тримбл обратился к своей партии с призывом избирать в Ассамблею сторонников соглашения и одновременно призвал Джерри Адамса и «Шинн Фейн» воспользоваться импульсом референдума, чтобы подтолкнуть ИРА к скорейшему разоружению. Однако ни националистические, ни лоялистские террористические группы не сложили оружие. Тем не менее партии, поддерживающие соглашение, получили на выборах в Ассамблею значительное большинство. 1 июля Дэвид Тримбл был избран первым министром, а Шеймус Мэллон из СДЛП – его заместителем.

Несмотря на этот чисто политический прогресс, в других областях жизни Северной Ирландии конфликт продолжался. 5 июля новая Комиссия по парадам попыталась ограничить проведение марша оранжистов вдоль Гарваги-роуд (в районе, населенном в основном католиками) в Драмкри в графстве Арма, что только разозлило оранжистов. Дело снова дошло до противостояния оранжистов и Королевской полиции Ольстера. Его кульминацией стала гибель 12 июля трех мальчиков в Баллимони в графстве Антрим после того, как в окно их дома бросили бутылку с зажигательной смесью. Хотя мальчиков воспитывали как протестантов, их мать была католичкой. Поэтому Королевская полиция Ольстера официально квалифицировала произошедшее как убийство на религиозной почве. Потрясение, вызванное этой трагедией, лишило многих оранжистов желания продолжать протесты, и люди, собравшиеся на марш, разошлись. 15 августа, не успела Северная Ирландия оправиться от предыдущей трагедии, в Оме в графстве Тирон взорвался начиненный взрывчаткой автомобиль. Это был самый смертоносный инцидент с начала конфликта в 1968 году. Погибли 28 человек, еще 200 были ранены. По Великобритании и Ирландии прокатилась волна возмущения. Ответственность за теракт взяла на себя Подлинная Ирландская республиканская армия – экстремистская националистическая группа, отколовшаяся от ИРА. Случившееся вызвало горячее осуждение всех сторон, включая «Шинн Фейн» и ИРА. Стремясь предотвратить новые убийства, британское и ирландское правительства немедленно ужесточили антитеррористическое законодательство.

Разногласия по поводу сроков и масштабов разоружения террористов по-прежнему препятствовали мирному процессу и тормозили создание исполнительного комитета Ассамблеи Северной Ирландии. Огромную разницу между тем, как воспринимался мирный процесс за пределами Ирландии, и сохраняющейся напряженностью внутри страны наглядно продемонстрировал Нобелевский комитет, в октябре 1998 года вручивший Джону Хьюму и Дэвиду Тримблу Нобелевскую премию мира. В сопроводительном слове Хьюма и Тримбла чествовали как людей, «заложивших основы мирного урегулирования». Несмотря на это, патовая ситуация с разоружением сохранялась в Северной Ирландии в течение всего 1999 года, и нередко казалось, что о мире вскоре можно будет окончательно забыть, точно так же, как обо всех предыдущих англо-ирландских соглашениях. Джордж Митчелл вернулся в Северную Ирландию, чтобы убедить стороны договориться. По его словам, за последний год им удалось продвинуться так далеко, что неспособность завершить начатое дело и собраться в качестве Ассамблеи будет выглядеть «непростительно» в глазах всего мира. После очередного раунда переговоров, балансировавших на лезвии ножа, в октябре 1999 года ольстерские юнионисты наконец согласились с тем, что разоружение ИРА может начаться после заседания исполнительного комитета Ассамблеи, а не до него.

После этого процесс передачи полномочий Ассамблее Северной Ирландии пошел быстро. Политические партии выдвинули своих членов в исполнительный комитет Ассамблеи, в британском парламенте был представлен и принят формальный акт передачи Ассамблее Северной Ирландии определенных полномочий, а в конституцию Республики Ирландия внесены поправки, отменяющие ее претензии на Северную Ирландию. 2 декабря 1999 года Исполнительная Ассамблея Северной Ирландии собралась на свое первое заседание, прошедшее в атмосфере возвышенных речей и повседневной административной работы. Избранные в Ассамблею представители партии Иэна Пейсли, выступавшей против соглашения, бойкотировали заседание, но другие министры, включая двух назначенных от «Шинн Фейн», присутствовали.

Но радоваться было рано. Разоружение по-прежнему происходило не так быстро, как хотелось бы юнионистам, а националисты возражали, что весь исполнительный комитет Ассамблеи оказался в заложниках одного этого вопроса. Помимо этого, до конца 1999 и в начале 2000 года прогрессу мешали и другие нерешенные вопросы, в частности крайне спорное предложение о реформе Королевской полиции Ольстера и замене ее на Полицейскую службу Северной Ирландии. 11 февраля 2000 года работа Ассамблеи Северной Ирландии приостановилась и в провинции было восстановлено прямое управление из Лондона.

В 2000 году начало казаться, что все тщательно продуманные шаги, предпринятые ранее ради объединения сторон, и все попытки использовать во время переговоров наименее провокационные термины так ни к чему и не привели. Ассамблея находилась в состоянии бездействия, стороны продолжали спорить и торговаться о разоружении боевиков и реформе полицейской службы. Бурные дебаты вызывало даже то, какой флаг следует поднимать над Ассамблеей. Однако поздней весной наметился еще один многообещающий просвет: в начале мая ИРА объявила, что «инициирует процесс окончательного и подотчетного разоружения». Дэвид Тримбл заявил (по крайней мере, публично), что верит ИРА на слово, и попытался убедить юнионистов в том, что заявление ИРА о намерении сложить оружие является признаком прогресса. В каком-то смысле он добился успеха – чуть больше половины членов Ассамблеи Северной Ирландии проголосовало за возвращение к работе, и британское правительство 30 мая 2000 года снова передало ей властные полномочия. Однако насилие продолжалось, особенно в первой половине 2001 года, когда сообщения о взрывах самодельных бомб в Северной Ирландии поступали почти ежедневно. При этом теракты, по-видимому, были направлены преимущественно против отдельных лиц или семей и не преследовали политические цели, что заставило многих публицистов задаваться вопросом, не превратилось ли насилие в неотъемлемую часть жизни и сознания некоторой части населения Северной Ирландии и удастся ли его когда-нибудь окончательно искоренить. Ведущие политики Великобритании и Ирландии провели очередной раунд изнурительных совещаний, ни одно из которых, очевидно, ни к чему не привело. 1 июля 2001 года Тримбл ушел с поста первого министра. Несмотря на подвижки в деле разоружения и роспуска ИРА, в августе работа Ассамблеи была снова приостановлена, чтобы отодвинуть крайний срок выборов нового первого министра. Затем ИРА, устав от несерьезного, по ее мнению, отношения юнионистов к разоружению,