Шрифт:
Закладка:
Далее занимавший в эти годы пост тишека Гаррет Фицджеральд попытался сделать некоторые аспекты общественной жизни и конституции Республики более приемлемыми для северных юнионистов и протестантов. В 1986 году он предложил отменить действовавший в Республике конституционный запрет на развод. Он утверждал, что эта реформа не только сама по себе необходима Республике – она также улучшит отношения с Севером и сделает перспективу сотрудничества между правительствами в Дублине и в Лондоне менее пугающей для северных протестантов. Как и в случае с референдумом по абортам, противники либерализации разводов оказались намного лучше организованными и более влиятельными. На референдуме по разводам в июне 1986 года конституционный запрет поддержали 63,5 %, против высказались 36,5 % участников. Выступления против либерализации абортов и разводов нельзя объяснить исключительно влиянием католической церкви. Общественное мнение среди протестантов Северной Ирландии также было решительно настроено против абортов, а кампания против разводов апеллировала главным образом к тому, что в случае их законодательного одобрения придется также вносить сложные изменения в законы о наследовании имущества. Фицджеральд воспринял неудачную попытку легализации разводов как удар по своим планам улучшения отношений между севером и югом. (Однако в ноябре 1995 года прошел еще один референдум о разводах, в результате которого поправка была принята с небольшим перевесом голосов.) По итогам новых референдумов 1992 года в Республике отменили ограничения на поездки за границу с целью аборта и сделали контрацепцию более доступной.
Важные изменения также происходили в религиозной жизни Республики. В 1980-х годах возобновились такие религиозные практики, как паломничества (которые всегда были популярны, но теперь переживали новый расцвет). В 1985 году появилось несколько сообщений о явлениях Девы Марии, точнее случаях, когда ее статуи двигались, улыбались и даже говорили. Богослужения посещали больше людей, чем где-либо в мире. Но вместе с тем все меньше мужчин выбирали для себя путь священника. Кроме того, происходила «американизация» католической обрядности – все больше католиков воспринимали послания церкви в широком смысле, не чувствуя себя обязанными выполнять конкретные требования епископов и папы римского в социальной и личной жизни. Возможно, самый серьезный ущерб католической церкви нанесли скандалы, омрачившие начало 1990-х годов. В 1992 году выяснилось, что у епископа Керри есть незаконнорожденный ребенок, которого он содержит на церковные деньги. Священников также неоднократно замечали в сомнительных мужских клубах Дублина. Но даже с учетом всех этих проблем в 1980-х и 1990-х годах католическая церковь продолжала играть в жизни Республики весьма значительную роль. И, как мы увидим далее, авторитет церкви в глазах ирландцев оказался серьезно подорван только в начале XXI века.
Диверсификация поддержки политических партий существенно изменила политическую картину в Республике. В 1985 году появилась новая Прогрессивно-демократическая партия, быстро получившая значительную поддержку благодаря идее численного сокращения правительства и его роли в управлении экономикой. Лейбористская партия продолжала участвовать в создании коалиций, хотя отношения между «Фине Гэл» и лейбористами ослабли, когда «Фине Гэл» попыталась ограничить государственные расходы. А в 1989 году «Фианна Файл» образовала коалицию с прогрессивными демократами: это был первый случай, когда «Фианна Файл» пришлось полагаться на другую партию, чтобы сформировать правительство. Кроме того, серьезное изменение в имидже ирландской политики произошло 9 ноября 1990 года, когда президентом была избрана Мэри Робинсон.
Известный международный юрист и борец за права человека, Робинсон стала первой женщиной-президентом Республики. Ее избрание рассматривали как огромный шаг вперед для небольших партий Ирландии. Она была выдвинута Лейбористской партией, в то время как большинство предыдущих президентов были членами «Фианна Файл». И это вполне справедливо отмечали как признак более прогрессивного отношения к женщинам. Впрочем, не исключено, что своим избранием Робинсон была обязана скорее скандалу, который вызвал сомнения в честности ее конкурента из «Фианна Файл» Брайана Ленихана и привел к падению его популярности и изгнанию из правительства. Все это, однако, было далеко не так важно, как те изменения в ирландской жизни, которые наглядно воплощала собой Робинсон. Она немедленно привлекла международное внимание, чего никогда раньше не случалось с ирландскими президентами. Должность президента в Республике является преимущественно церемониальной, и хотя Робинсон раздвинула рамки церемониальных ограничений, начав чаще появляться на публике, в конечном итоге она мало что могла напрямую изменить в ирландской политике. Но символическое значение женщины на посту главы государства и серьезное внимание, которое она привлекла за пределами Ирландии, сделали многое для модернизации представлений международного сообщества об Ирландии.
Международный имидж Ирландии еще больше окреп в 1980-х и 1990-х годах благодаря популярности ирландских музыкальных коллективов. Мировое признание получили как традиционная ирландская музыка (в частности, группа Chieftains), так и современная поп-музыка (представленная U2 и другими группами). В оставшиеся годы ХХ века и в XXI веке ирландская популярная музыка продолжала завоевывать широкую международную известность.
Еще более важным было укрепление отношений Республики Ирландия с Европейским сообществом и сопутствующие этому резкие экономические улучшения в конце 1980-х – начале 1990-х годов. В эти десятилетия ирландская экономика восстановилась благодаря реформам в области финансов и государственного управления экономикой, а также развитию экономических отношений с международным сообществом. В середине 1990-х годов экономический рост Республики намного превышал показатели всего остального развитого мира, благодаря чему она получила прозвище «Кельтский тигр», а в ее экономических отношениях с Великобританией и остальными странами Евросоюза наблюдался явный расцвет.
В 1990-х годах ирландский экспорт в ЕС резко вырос (в это время общий рост ЕС оставлял желать лучшего). Но проблемы сохранялись. Безработица была выше, чем можно было ожидать от оживленной экономики, а экономические успехи 1990-х годов не повлекли за собой достаточного улучшения социальных условий. В то время казалось, что эти важные изменения стали результатом трех основных тенденций в экономике Республики. Первая из них выражалась в более умеренном и осмотрительном подходе к государственным займам и более пристальном внимании к платежному балансу и инфляции (хотя, как мы увидим дальше, на самом деле эти шаги мало на что повлияли). Вторая заключалась в отходе от копирования экономической политики Великобритании и попыток сравнивать с ней свои экономические успехи. И третья состояла в усилении позиций Республики в Европе и на международном рынке. Перестав постоянно оглядываться на британскую экономику (которая во второй половине ХХ века в долгосрочной перспективе демонстрировала слабость) и начав воспринимать себя в европейском и мировом
