одна — страх ненароком задеть Павла, которому и так было плохо. Алексей мог почувствовать насыщенный и въедающийся глубоко в ноздри запах крови. Ему хотелось укутать брата в своё форменное пальто, но трогать было страшно. По железистому запаху легко можно было понять, что любое прикосновение к спине принесёт мучение. Даже просто смотреть было страшно. Но без защиты одежды Павел грозил заледенеть на пронизывающем до костного мозга ветру и окончательно и бесповоротно простыть. Алексей понял, что ему следовало, как минимум, забрать одежду брата, оставленную на плацу, а лучше прихватить с собой запасную. О чём он только думал? Наверняка и рубашка, и мундир были затоптаны и не поддаются починке.

Слюна с кровяным привкусом скатилась к корню языка, и на Алексея снова накатил приступ тошноты. Он встрепенулся и решительно снял тёплое пальто, а за ним сюртук и рубашку. Сразу почувствовал себя жгучий мороз, и Алексей ужаснулся, чётко представив, что приходится выносить Павлу. Вспомнился прошлый раз, но ностальгическое чувство принесло волну дурноты вместо приятного тепла. Действуя крайне осторожно и бережно, он скорее повесил, чем надел рубашку на плечи Павла. Алексей пытался сделать всё так, чтобы ткань не коснулась спины и задней стороны рук, но конечно же не задеть не получилось. Кисти Павла напряглись, пальцы на мгновение сжались, но он промолчал. Скосил глаза, наблюдая, как Алексей рылся под деревянной скамьёй и доставал из свёртка под ней одеяло и фляжку. Мягкое ватное одеяло весомо легло на ноги, и по телу прошла волна от разжимающихся в тепле мышц. Сразу стало больнее. Алексей осторожно подтянул одеяло выше и поднял его на плечи Павлу. Тот постарался не двинуться. Приходить в себя и возвращаться в реальность было тяжко.

Алексей посмотрел в мутные глаза брата. Быстро накинул свой мундир на голое тело, потому что мороз давал о себе знать, и чёткость движений ломал тремор. Алексей сложил ладони лодочкой и подышал в них. Дыхание осело неприятной влажностью, но деваться было некуда. Он обтёр руки, к которым вернулась подвижность, платком и быстро свинтил крышку с манерки. Осторожно, стараясь не двинуть случайно Павла, поднес открытое горлышко к его губам. Но повозку то и дело трясло и, чтобы держать руку ровно, приходилось прикладывать значительные усилия — бить брату металлом по зубам ему совсем не хотелось. Часть жидкости, чая с бальзамом, пролилась мимо рта и неприятной липкостью стянуло кожу. Каждую кочку на дороге Павел чувствовал так, словно не ехал в повозке, а будто его везли прямо на спине по дороге. Он медленно потянул в себя холодный воздух и постарался собраться.

— Ещё один квартал.

Павел смог сосредоточить на Алексее взгляд.

— Куда мы едем?

— К доктору. Он тебя зашьёт.

— Ясно.

Голос выцвел, но можно было сказать, что он вернулся в своё тело. По крайней мере Павел понимал, что и о чём ему говорили. Повозка резко остановилась, и Павел вынужденно прикрыл глаза, чтобы переждать накатившую боль. Когда он открыл их снова, то увидел, что Алексей расплатился с извозчиком и стоял, открыв дверь. Терпеливо ждал, пока его брат сможет выбраться. Сходил с повозки Павел с такой прямой спиной, которой мог бы позавидовать любой кавалерист. Он оперся на поданную руку и пошёл.

— Думал, будет хуже.

Но Алексей, сосредоточенный на том, чтобы вести Павла по наиболее ровному пути до крыльца дома доктора, не поскользнуться на льду и ни в коем случае не уронить брата, не расслышал.

— Что?

Повторять было сложнее, пришлось собрать оставшиеся и так не столь великие силы.

— Думал, что будет хуже.

Вкус крови во рту из прокушенной щеки стал невыносимым. Алексей начал было отвечать, но запнулся на первом же слоге. Помолчал.

— Я думал, ты упадёшь, и мне придётся продолжать смотреть и на это.

Ответить было нечего. Так, в молчании, они преодолели оставшиеся шаги до докторской двери, и Алексей совершенно грубым способом постучал по ней прямо ногой. На секунду его ожгло страхом, что дверь не откроют. Но дверь открыли, и служанка пустила их внутрь, попутно злостно ругаясь на порчу двери. Ходят тут многие, а дверь одна, и служанка тоже одна, будто у неё дел других нет. Но стоило ей мельком увидеть спину Павла, как он тут же был сопровожден в рабочий кабинет, где с него сняли рубашку и доктор — усатый человек лет сорока в пенсне по последней моде — взялся обрабатывать его спину. Сидел Павел безропотно, несмотря на не всегда аккуратные манипуляции. На самом деле ему было немного страшно шевелиться, потому что то, что произошло с его спиной, он уже мог почувствовать, и распробовать это в полной мере у него не было ни малейшего желания.

Послышались тихие шаги. Алексей почти что боком пробрался в кабинет и встал у стены. Павел посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Скажите, заживет ли… это? У него не останется последствий?

Доктор оторвался от педантичного и методичного промывания спины.

— Будем надеяться, что всё заживёт хорошо.

— Как обрабатывать спину?

Павел пошевелил тяжёлым языком во рту.

— А ты что… сам собрался это делать?

Алексей запнулся.

— У меня не хватит средств оплатить тебе больницу до полного выздоровления.

Павел растерянно промолчал. Он в общем-то и не ждал этого.

— Я в любом случае вернулся бы в казармы. Мне отпуск не положен. Только если штабной лекарь на три дня выпишет.

— Спину ты сам себе обработать не сможешь всё равно, — Алексей понимал, что Павел, похоже, думал о хождении в лазарет, но самым вероятным исходом было бы то, что там брата польют на скорую руку спиртом и отправят восвояси.

Доктор бинтовал спину и попутно дал Алексею несколько небрежных рекомендаций: держать в чистоте и сухости, чтобы раны не загноились, чаще менять повязку и пить больше тёплой воды. Материя слой за слоем ложились поверх багровых вспухших полос, и Алексея начало серьёзно мутить от такого зрелища.

Последний виток бинта пересёк спину, врач завязал концы и начал выпроваживать их взашей. В конце концов, у него тут частная практика, а не общественная больница, и держать больных у себя он не намерен. Так что следуйте себе домой и даже не вздумайте замахиваться на это место.

Павел лёг бы и вырубился прям тут, но вместо этого встал и, пошатываясь, пошел на выход. Хотя бы замотали… Алексей посмотрел на Павла и поспешил последовать за ним. Надел