– Я возвращаюсь в Мардл. – Развивать мысль она не стала, и все догадались, что допытываться не стоит.

Весь остаток дня Вера беспокойно бродила по Мардлу, пытаясь привести и в порядок голову и систематизировать мысли. Новость о том, что благочестивая женщина-волонтер продавала свое тело за деньги, уже изменило отношение команды к расследованию. И изменило ее отношение к Маргарет. Существовала опасность, что теперь дело выглядит для них гораздо проще. Они будут искать убийцу проституток. Дело будет сведено к этому.

Но Вере казалось, что эти подробности сделали убийства еще более запутанными и сложными. Например, существовали отношения с Малкольмом Керром. Знал ли он о заработке Маргарет? Должен был. И каково ему было, с его беззаветной влюбленностью? «Он защищает ее честь даже сейчас», – подумала Вера, хотя и не могла разгадать природу этих отношений. И еще один вопрос: кто еще знал?

Некоторое время она не замечала ничего вокруг, и в какой-то момент обнаружила, что пришла к старшей школе. Уродливое здание из кирпича и бетона, окруженное забором, которое делало его похожим на тюрьму. На некоторых окнах еще и решетки. Наверное, попытка избежать вандализма, но от их вида Вере только сильнее захотелось пошвыряться кирпичами. Здесь проходила граница расследования. Любой профессиональный детектив, составляя карту, воткнул бы тут булавки. «Здесь живут все основные игроки. А еще в “Хейвене”», – внезапно вспомнила Вера. Старый приходской дом находился за городом, но тоже являлся ядром этого дела. Многие из тех, кто имел к нему отношение, присутствовали на местной зимней ярмарке. Маргарет хотела обсудить с Джейн Камерон какую-то проблему. Свою болезнь или что-то еще? Может, одна из прежних постоялиц работала в той же сфере и узнала ее? Вере хотелось самой съездить в «Хейвен». Она бы проявила все свое терпение и выудила у этих женщин воспоминания с предельной деликатностью. Но как Холли сможет развиться как детектив, если Вера не позволит ей действовать самостоятельно?

Она развернулась и пошла обратно к Харбор-стрит, отбивая ровный ритм ботинками на плоской подошве. У метро она остановилась и свернула в переулок на Перси-стрит. Криминалисты все еще занимались квартирой Ди. Натянутая вокруг здания полицейская лента выглядела неестественно празднично на фоне серого здания. Вера постучала в дверь Малкольма Керра. Нет ответа. Не став дожидаться, она резко развернулась и зашагала в обратную сторону в том же темпе, с теми же неотступными мыслями в голове.

Она поравнялась с гостевым домом. День был такой пасмурный, что в кухне на нижнем этаже горел свет, и внутри как будто разыгрывалась сценка из мыльной оперы для прохожих. Кейт Дьюар разливала половником суп из кастрюли. «Боже, как хочется есть», – подумала Вера. А рядом с Кейт – Стюарт. Ее любовник. Интересно, признался он ей в своих юношеский непотребствах, невзирая на просьбу Джо? «Если бы я нашла себе такого хорошего мужика, мне было бы наплевать, чем он там занимался тридцать лет назад». Он выглядел серьезным, хотя на самом деле всегда таким казался. Так что догадаться, о чем разговор, было невозможно. Впрочем, детей видно не было, а они наверняка прогнали бы их перед беседой.

Внезапно Веру осенило, что Гектор бывал на Харбор-стрит в то время, когда Маргарет работала в этом доме. Он знал отца Малкольма Керра и даже арендовал у него лодку, чтобы охотиться на яйца. В «Коубле» его наверняка обслуживала старая хозяйка, портрет которой висит в баре. Мог ли Гектор быть одним из клиентов Маргарет? Прятался ли он в тени лодочной мастерской, чтобы проскользнуть в большой дом на углу? Стучался ли он в ее дверь?

Резкий поворот. Даже крюк. В сторону церкви, откуда Вера услышала звуки органа. Безрадостные и заунывные. Полузабытая рождественская песня, убитая органисткой. Никто не пел, значит, это была не служба. Похоже, репетиция, и в данном случае она была просто необходима.

Вера толкнула дверь. Внутри было темно, не считая света над органом. Инструмент с жалобным скрипом замолк, и очень старый и перепуганный женский голос спросил:

– Кто это? Это вы, отец? – И, конечно, она имела полное право бояться, потому что были убиты две женщины.

Вера отозвалась:

– Нет, я просто ищу священника.

– Отец Граскин отошел. – Женщина все еще смотрела с подозрением, но страх сменился любопытством. – Чего вы хотите?

– Вы знаете, где он?

– Он в том месте для падших женщин, – выплюнула она. Чистое презрение.

Вера не понимала, как Маргарет могла молиться здесь, в окружении такой остервенелой добродетели. Да уж, легко быть добродетельным, когда нет никаких соблазнов. Ей ли этого не знать. Она вышла из церкви и с озорной улыбкой отпустила дверь, которая захлопнулась с оглушительным грохотом. Он сопровождал ее до самой мастерской Малкольма Керра.

Замок на воротах был не заперт. Сын Кейт Дьюар, Райан, шлифовал корпус лодки. Зубодробительный визг машины вгрызался в мозг Веры, и парень даже не услышал ее приближения. Она подошла и помахала рукой у него перед лицом, чтобы он ее выключил.

– Я ищу Малкольма, – сказала она.

– Его здесь нет, – улыбнулся он. – Извините. – Он провел рукой по гладкому боку лодки почти с нежностью.

– Чертовски холодно на улице, тебе не кажется? Зайдем на минутку в сарай. Хочу с тобой немного поболтать.

Ему явно не хотелось оставлять лодку, но он пошел за ней.

– Нравится работа, да? – спросила Вера.

– Ну да. – Он как будто стеснялся собственного признания.

– Может, Малкольм возьмет тебя после окончания школы? – Она водрузила черный от копоти чайник на плиту.

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Но я не очень понимаю, как все устроить. У меня есть планы. Я хочу быть начальником. Это место может приносить хорошие деньги.

Она вскинула бровь. Деньги никогда ее не вдохновляли.

– Чаю? – кивнула она в сторону чайника.

– Эм… А это разве не воровство?

– Ловко подмечено! – не сдержала улыбки Вера. – Полагаю, молока мы тут не найдем. Значит, будем пить черный. – Она взглянула на парня. – Где Малкольм?

– Он вышел в море. Какой-то мужик захотел сплавать к острову.

– Профессор Краггс? – Может, она дождется ученого прямо тут и избавит Джо от поездки через полграфства.

– Да нет, кто-то из местного управления. Хотят посмотреть, что творится с домом смотрителя.

– А они не могли дождаться погоды получше? – Вера отхлебнула чай. Самое лестное, что о нем можно было сказать, – что он горячий. – Сейчас же там все равно никто не живет.

– Не ко мне вопрос! Мне никто ничего не рассказывает.

– Но что-то ты ведь знаешь, да? – Вере этот парень напоминал губку. Люди были не прочь с ним поболтать. А он впитывал информацию, маленькие секреты и обрывки сплетен. – Ты почти всю жизнь провел на этой улице. Наверняка многое видел.

– Мне снятся кошмары, –