минут через пятнадцать. Их слаженные профессиональные действия немного успокоили Нику, а вот природа, напротив, разбушевалась. По дороге в больницу невинная гроза успела перерасти в настоящий ураган. Порывы ветра ощущались даже в машине, которую буквально швыряло из стороны в сторону.

Ника, на которую никто не обращал особенного внимания, добежала вслед за каталкой с Ежом почти до самой операционной, но в последний момент ее вдруг потянуло в противоположном направлении. Зов был такой силы, что как бы ей ни хотелось остаться с другом, она не могла противиться.

Она быстро шла по однотипным белым коридорам, сливающимся перед глазами в размытую картинку. Свет временами моргал, и издалека слышался приглушенный грохот. Когда Ника добрела до той самой, несомненно нужной ей двери, свет мигнул, и она проскользнула внутрь. И сразу увидела его. Бледный, весь в каких-то трубках, почти неузнаваемый он лежал на высокой больничной койке.

– Кирилл… – выдохнула она, и слезы побежали по щекам.

Громыхнуло, и от порыва ветра задребезжали стекла. Свет на мгновение погас, отчего приборы, к которым был подключен Кирилл, истошно запищали, но, к счастью, заработали снова.

– Перестань, – сказала Ника, глядя в окно.

Она отчего-то знала – буря услышит ее.

– Гроза стихнет, – прошептала она и шагнула к Кириллу.

Только один шаг, и дверь отворилась, пропуская в палату медсестру.

– А ты как здесь оказалась?! – воскликнула та. – Посторонним сюда нельзя!

– Я не посторонняя.

– Врач? Нет? Тогда прошу, – и она указала на выход.

Ника замерла, переводя взгляд с медсестры на Кирилла.

– Ну же, – нетерпеливо повторила женщина, и Нике пришлось повиноваться.

– Постой, – спохватилась медсестра, когда Ника уже открыла дверь. – Ты его знаешь?

– Да, – нерешительно ответила Ника, обернувшись.

– О, тогда сможешь помочь! Он поступил без документов, и его личность пока не установили. Пойдем-ка.

– Боюсь, не смогу, – поколебавшись, твердо ответила Ника. – Мы познакомились в интернете и называли друг друга только по никам. Это тренд такой сейчас. Имени даже не знаю.

Медсестра приподняла брови. Ника понимала, что несет чушь и выглядит глупо, но куда больше ее волновала безопасность Кирилла. Пока он остается безымянным, Марату и Курту найти его будет сложнее.

«Я вернусь», – бросив последний взгляд на Кирилла, мысленно сказала Ника и вышла из палаты.

Обежав половину больницы, она смогла выяснить, что Ежа оперируют, и его жизни уже ничего не угрожает.

– Поезжайте домой, увидеть его вам все равно сегодня не дадут, – сказала ей участливая медсестра, и Ника внезапно осознала, что понятия не имеет, где находится и как добираться до дома.

В мобильном обнаружилось десять пропущенных вызовов от мамы. Пришлось звонить и сознаваться, что с Ежом случилась беда. Мама не стала охать и ругать за беспечность, а прислала папу забрать ее.

Оказавшись дома глубокой ночью, Ника заставила себя поужинать и преисполненная решимости пошла спать.

Глава 19

Появившись в Луйире, Ника ощущала только одно – злость.

На Сергея за то, как безрассудно и глупо он напал на замок, а потом метнул сгусток света прямо в Кирилла.

На Курта, из-за которого Кирилл лежит теперь без сознания в реанимационной палате больницы.

На Марата, дерзко напавшего на них посреди улицы и серьезно ранившего Ежа.

Вообще на всех, кто своими поступками или бездействием обидел дорогих ей людей.

Злость бурлила внутри, придавая сил и требуя выхода.

Ника прислушалась к пространству вокруг. Путешествующие. Опять в почти полном составе жмутся к окрестностям потерявшей безопасность Александрии. Даже девчушка Алексис что-то делает среди них. Клекты и новые гориллоподобные темные твари вынюхивают кого-то ближе к Суру и совсем недалеко от нее самой. Ника смогла почувствовать даже их, но ни Курта, ни Марата не засекла.

– Гилмор! – позвала она неприкаянного духа.

– Да, Госпожа, – без промедления возникнув рядом, отозвался мужичок.

– Госпожа? Кому ты служишь, чернокнижник?

– Я выбираю господина сам, – чуть поклонился тот. – Ночное светило держит меня, я червь пред темною богиней, но воля моя – только моя.

– Вот как… И я должна поверить тебе? Допустим. Мне нужен Курт, хозяин он тебе или нет.

– Нет, Госпожа. Я останусь верен тому, кто научился сдерживать ярость самой Тьмы. И его избраннице. Но где скрывают они Господина и скрываются сами, выяснить я не сумел.

– Что это значит, Гилмор?

– Я помог Господину выбраться с края воронки, но он был слаб, и сподручные Курта быстро поймали его. Я не знаю, где они держат его.

– Кирилл в плену у Курта?! – вскипела Ника. – И ты не можешь почувствовать его? Так отыщи то единственное место в Луйире, что тебе недоступно! Ну же! Какие-то выскочки не могут тебя перехитрить!

– Да, Госпожа, – ответил дух и испарился. На его лице Ника впервые увидела подобие улыбки.

– И это все, что ты можешь?! – закричала она. – Исподтишка пырнуть ножом и спрятаться? Такой трусости от тебя не ожидала даже я.

И это сработало! Марат не только услышал, но и послушно явился на зов.

– Решила облегчить мне задачу? – самодовольно ухмыляясь, спросил он. – Маленькая глупая птичка.

– У птички острые коготки, – прошипела Ника.

Марат не стал медлить и запустил в Нику стеной блестящих клинков. Но та, не достигнув цели, осыпалась. От лунного медальона растянулся защитный купол, напоминающий мыльный пузырь. Свет берег Нику, но не свет собиралась она призвать на помощь. Гнев открывал ей другой путь. Гнев и сгусток мрака на безымянном пальце.

Ника не носила в себе тьмы, но явственно ощущала, как щедро та разлита вокруг. Раскинув руки в стороны и запрокинув голову, она впитала в себя столько силы, что закружилась голова.

За спиной Марата собралась целая туча маленьких летающих тварей. Те мерзко шуршали крыльями и ждали его приказа.

– Как глупо, – пренебрежительно бросила Ника, припомнив недавние слова Марата.

Взмахнув рукой, она собрала мошек в смерч и обрушила их на своего противника.

– Ты не можешь! – хрипел мужчина, размахивая руками и пытаясь отбиться. – Ты никто!

– Поболтаем в другой раз, – холодно произнесла Ника, поднимая из почвы иссиня-черные, усыпанные шипами лианы. – Впрочем, это вряд ли, – добавила она, и ветви обвили его.

Кружащие вокруг твари мешали наслаждаться зрелищем поверженного врага, и Ника сдула их мощным потоком воздуха. Благодарности или сочувствия они не вызывали.

«Не жалей никого, – шептало в голове. – Ты можешь все…»

– Не ожидал? – рассмеялась она и сильнее сдавила его горло.

«Не щади… Он не щадил».

Ника хотела убить.

Предвкушение смешивалось с ликованием и жаждой праведной мести. Ярость и через край льющаяся сила пьянили, застилали глаза… Глаза, голубые, человеческие…

Ника дернулась как удара и посмотрела на