ее появления там. Еще труднее ему придется потом, когда Коман узнает, что Порусса находится у него, и потребует ее возвращения. В силу гостеприимства хозяин не может выдать своего гостя, тем более гостью. А захочет ли та вернуться к отцу? Учитывая желание Поруссы выйти замуж за Руса – большой вопрос…

Но даже если Порусса сгинет по пути, то и это будет выгодно: Словену придется отвечать за гибель девушки в своих владениях.

Болгару было бы жаль любимую племянницу, если бы она погибла, однако на свете есть множество вещей поважнее дружеской привязанности.

За стенами шатра послышался стук копыт – всадник спешил. И как только он стих, в шатер вошел Истер.

На его губах запечатлелась довольная ухмылка, по которой несложно было догадаться, что его затея удалась.

– Все получилось – она, как дурочка, удрала. А Коман сейчас очень рассержен, – доложил Истер, присаживаясь на подушку на ковре.

– Хм! – произнес Болгар и почувствовал, как к горлу подкатил радостный комок – Словен был почти в ловушке.

Чтобы сдержать чувства, он взял кубок, наполненный вином, и немного отпил.

Истер взял другой кубок. Он был пуст, и Истер плеснул в кубок из кувшина.

– Не пей вино, – сказал Болгар.

– Почему? – удивленно спросил Истер.

– Вино туманит разум, притупляет остроту ума. Я хочу, чтобы ты сохранил остроту ума. Ведь дело еще не сделано.

– Дело почти сделано. Коман в ярости. Я убедил его, что Поруссу захватили соглядатаи Словена. Еще немного, и Коман сам поскачет к Словену и потребует от того объяснений. Нам остается только правильно сыграть на этом, – сказал Истер, но кубок отставил.

– Пока рано ему ехать к Словену. Сначала надо убедиться, что Порусса приехала к Словену, – сказал Болгар и поднялся.

Истер также встал.

– Не в нашу кровь Коман – робкий, боится ссор, – сказал он.

– Не осуждай брата – он хочет спокойствия себе и своему племени, – ответил Болгар.

Истер с легким презрением заметил:

– Как сонный телок – легкая добыча для любого голодного зверя, так и робкий князь падет перед первым же смелым вождем.

– Может быть, – сказал Болгар. – Но рядом мы. За нами он как за стеной.

– Не может он сам принимать решения, так пусть идет за нами, – отрубил Истер.

Болгар бросил на брата быстрый взгляд.

«Эк, однако, как амбициозен! – подумал Болгар. – Страсти кипят, как в перегретом котле. А потому за горячностью и не понимает, что Коман тих, а потому мне удобен. А вот если мне удастся захватить царский титул, то Истер будет первым, кого придется опасаться. Жалко будет терять брата, но два медведя в одной берлоге не живут».

– Едем к Коману, – сказал Болгар, – теперь его нельзя оставлять одного.

Когда они подъехали к выходу из ущелья, Болгар увидел, что Коман с горестным видом сидит на камне.

Чуть в стороне кучкой стоят воины сторожевого поста и тихо разговаривают.

Болгар остановил коня. Трое воинов бросились к нему. Двое подхватили поводья коня. Начальник сторожевого поста, десятник, подставил колено, чтобы помочь князю сойти с коня.

Болгар обошелся без их помощи. Он ловко соскочил с коня.

– Ну как? – спросил он десятника.

– Она сбежала, – сказал десятник.

– Что же выпустили ее?

– Кто же знал, что она хитрит? Сказала, что надо взглянуть на дорогу, мол, служанка потеряла украшение, а сама и утекла.

– Плутовка, – сказал Болгар, и по тону голосу непонятно было – одобряет ли он хитрость своевольной племянницы или нет.

– Плутовка, – согласился десятник.

– А что Коман говорит? – спросил Болгар.

– Думает, что ее похитили, – сказал десятник.

– Ладно, – сказал Болгар, подошел к Коману и с сочувствием спросил: – Брат, ты что так горюешь?

– Глупая девчонка – обиделась, – в сердцах проговорил Коман.

– Все женщины таковы, большие или малые. Они думают, что весь мир создан только для них и что малейшая их прихоть должна удовлетворяться. Но мир не таков. Мир – это поле битвы, где побеждает самый сильный, ловкий и хитрый. А женщины лишь приз за победу, – проговорил Болгар, однако попытался успокоить брата. – Ничего страшного с нашей Поруссой не случится. Тут недалеко от дома. А она же и раньше сбегала на прогулки. Только служанку и брала. И ничего с ней не случалось.

Коман вздохнул.

– Раньше было безопасно, но после твоей ссоры со Словеном все может измениться. Истер сказал, что в окрестностях видели доглядчиков. Он боится, что, желая отомстить тебе, они могут похитить Поруссу.

– Да, плохо, – подтвердил Болгар и не преминул подлить масла в огонь: – Словен обижен, а он не любит отказов. Он мог пойти и не на такое.

– Но это нарушение наших обычаев! Мы не данники Словена! Мы ему братья.

– Однако он уже объявил себя царем над нами, хотя еще до сих пор и не утвержден на Большом совете племен, – сказал Болгар.

Комана это задело, и он резко встал.

– Если что случится с Поруссой плохого, я отомщу ему!

– Успокойся, – сказал Болгар. – Я сейчас пошлю погоню. Надеюсь, они далеко не ушли.

Болгар подал знак, и к нему подошли дружинники.

Болгар приказал им:

– Все отправляйтесь на дорогу и ищите Поруссу. Пятеро – в одну сторону. Пятеро – в другую. И найдите Поруссу до заката солнца. Приведите ко мне тех, кто ее похитил. Живыми. Кем бы они ни были.

– Я с ними поеду, – сказал Коман.

– Нет! Мы будем ждать здесь, – возразил Болгар.

– Но… почему? – спросил Коман.

– Если у Словена хватило наглости захватить в плен нашу любимую племянницу, то кто его остановит от захвата в плен и ее отца? А после этого не захватить в плен и Истера? И меня? – сказал Болгар.

– Его надо остановить! – сказал Коман.

– Мудрое решение, – сказал Болгар и приказал дружинникам: – Идите и исполняйте мой приказ.

Дружинники бросились исполнять приказ, а Болгар снова обратился к Коману:

– Брат, пока они ищут Поруссу, мы будем готовить войско на Словена.

Коман вздохнул:

– Не хотел я войны со Словеном, но так уж распорядилась судьба, что без войны не обойдешься. Пусть боги рассудят нас.

Глава 46

Думал Данав недолго. Тут было и так все ясно – веревка грозит оборваться в любой момент, и если она не оборвалась до сих пор, то только потому, что молоденькая девушка была совсем легкой.

Данав взглянул на Поруссу – та глядела на него огромными глазами.

– Вот что мы сейчас сделаем, – сказал Данав. – Я нагнусь и ухвачу тебя за руку.

– Ага, – сказала Порусса.

– Ты только не шевелись, – сказал Данав.

Его план был хорош, но,