донимали, поднимался и опускался в такт его дыханию.

Рук отыскал среди высоких кустов небольшое углубление, похожее на комнату, стены которой колыхались от дувшего с моря ветерка. Он тоже прилег, но не уснул.

Поход едва начался, а ему уже хотелось, чтобы он поскорее закончился.

Он снова прокрутил в голове решение задачи. Условие первое: члены отряда смогут взять в плен только тех туземцев, у которых нет повода их сторониться. Условие второе: у туземцев есть повод их сторониться. Следовательно, вероятность, что кто-то окажется схвачен, исключена.

Впрочем, поправил он самого себя, она не равна нулю. Точную цифру он назвать не мог, но решил, что она слишком мала, чтобы о ней беспокоиться.

Так чего же он хмурится, пытаясь ее вычислить?

Тут Руку вдруг вспомнилось то, о чем он не думал много лет: как доктор Викери однажды сравнил себя с летучей мышью, чтобы приободрить охваченного благоговейным трепетом мальчишку. Но истовость, с которой Рук ждал наступления ночи, превосходила нетерпение астронома. Всего-то и надо потерпеть еще шесть-семь часов и дождаться вечера. И тогда нападение на деревню благополучно останется позади.

Наступит ночь, он завернется в одеяло. Будет лежать и смотреть на звезды, а потом уснет в их холодном свете.

Отдохнув часок, они снова отправились в путь – вернулись на побережье и пошли вдоль кромки леса к деревне. Неподалеку от перешейка мыса Силк остановил отряд и шепотом раздал заключительные приказы.

– Рассредоточимся, чтобы отрезать им путь к побегу. Лейтенант Рук, отправляйтесь со своими солдатами как можно дальше на северную сторону и выстройтесь цепью. Лейтенант Уилстед, вы точно так же зайдете с юга, а я поведу своих людей по центру. Потом мы все выступим общим кордоном, окружим туземцев со всех сторон, и они окажутся в ловушке.

Он держал в руке карманные часы, которые то и дело открывал и закрывал, не в силах сдержать волнение.

– Даю вам, положим, десять минут. Извольте свериться с часами: выстройтесь в цепь и ровно через десять минут нападайте, чтобы все три группы двинулись на деревню одновременно.

Рук достал свои карманные часы и взглянул на них. На циферблате белым всполохом сверкнуло солнце. Время не имело никаких намерений и суждений. Часы просто продолжали идти, зубья цеплялись друг за друга, слепо толкая вперед шестеренки. Только люди вечно испытывают все эти сомнения, этот страх, эту надежду, ужас и недоумение, что плещутся в душе каждого человека, точно волны о скалы.

Рук повел своих людей через пески, поросшие спутанными, точно веревки, стеблями травы, по взгоркам и буеракам, словно только для того и предназначенным, чтобы усложнить им путь. Следуя указаниям, он велел солдатам рассредоточиться поперек северного края перешейка. Через десять минут после того, как Силк отдал приказ, Рук махнул, давая знак наступать.

Задача оказалась не из легких: тащиться по песку и зарослям травы, пробираться вверх-вниз по камням, промеж расселин и взявшихся будто из ниоткуда ложбин. Наконец они поднялись на возвышение и, поравнявшись с остальными, выстроились неровной цепью по краю деревни.

Она соответствовала рассказам. Девять хижин – крепкие, почти в человеческий рост – теснились вокруг пятачка земли, где жизнерадостно горел костер, рядом – деревянные тарелки, кучка моллюсков, аккуратная стопка дров.

Безупречно продуманная и осуществленная задумка Силка напоминала маневр из учебника по военной стратегии. Вот только местные не стали дожидаться, когда их окружат.

Неподалеку, точно насмехаясь над запыхавшимися солдатами, закричала птица: «Тюю уи-и! Тюю уи-и!» Моток веревки у Силка на груди размотался, и конец тащился за ним по песку.

– Вон они! – закричал кто-то из членов отряда.

У них на глазах какой-то туземец оттолкнул от берега каноэ, запрыгнул в него и торопливо погреб на другую сторону устья. Еще три каноэ с местными уже почти достигли другого берега. Одно они даже успели вытащить на песок. Несколько человек стояли на другом берегу и смотрели на едва переводивших дух офицеров в красных мундирах. Рук услышал, как кто-то кричит и плачет – то ли от испуга, то ли от радости.

Силк устремил взгляд на ту сторону. Спина выпрямлена, узкие плечи напряжены. До противоположного берега было не так уж далеко – река здесь разливалась не шире Темзы в Вестминстере, но отряду вооруженных солдат не под силу было преодолеть такое расстояние и глубину.

Уилстед открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Силк его опередил.

– Скорее! – закричал он. – Они все еще на расстоянии выстрела! Быстро, заряжай и огонь!

Рук долго возился с мушкетом, даже уронил мешочек с дробью, но остальным рвения было не занимать. Рядом, утрамбовывая заряд, шумно сопел, втягивая носом воздух, дородный раскрасневшийся рядовой.

К тому моменту, когда они наконец зарядили ружья, местные уже были слишком далеко, и даже самый удачный выстрел не попал бы в цель. Один за другим члены отряда спустили курки, и Рук в том числе. Он целился в поблескивающую поверхность воды подальше от каноэ, надеясь, что в этот раз не промажет.

Прибой с моря раскачивал последнее каноэ. Вокруг солдаты уже убирали пороховницы и вешали на плечо мушкеты, а Рук все не сводил с него глаз.

Некто, сидевший на корме, обернулся на оставленный позади берег. С такого расстояния черты лица было не разобрать, но по фигуре он понял, что это ребенок. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Каноэ подпрыгивало на волнах, мокрые весла поблескивали на солнце. Рук ощутил пронзительную тоску, вспомнив о Тагаран и о том, как испуганно она взглянула на него, когда он сделал вид, что подносит к плечу мушкет.

Обернувшись, Силк обратился к членам отряда – спокойно, словно все шло в точности, как задумано.

– Отличная работа. Так держать.

Едва ли кто-то на это купился, но все промолчали.

– Так, стройся! Вернемся туда, где мы останавливались на привал. Разобьем лагерь, а завтра отправимся дальше на юг и продолжим поиски.

Отряд скорым шагом двинулся обратно вдоль берега. Рук неспешно шагал позади всех. День в одночасье преобразился, морской ветерок ласково гладил щеки.

– Туземец! – воскликнул кто-то из солдат. – Смотрите, сэр, вон, плывет!

Прикрыв глаза рукой, Рук взглянул на сверкающую поверхность воды и разглядел там что-то темное.

– Не смотреть! – приказал Силк. – Мистер Уилстед! Мистер Рук! Мы пойдем дальше, здесь останавливаться не будем. Будьте любезны отвернуться и продолжать идти.

Уилстед по-прежнему щурился на воду.

– Уилстед, отвернитесь! – резко потребовал Силк. – Вы все еще смотрите. Вперед!

Но Уилстед уже снял с плеча мушкет и поставил его прикладом на песок, приготовившись спорить.

– Разве мы не должны взять его в плен?

– На таком расстоянии мы не сможем