— Мне очень надо!

— Проваливай! — мне в лицо ударил снежный вихрь.

Неуклюже от него отмахиваясь и прикрывая ладонью глаза, я продолжала повторять:

— Но Марк… Зернышко… Водицы бы мне… Ну что вам стоит? Бабуля, не хулигань!

— Я тебе сейчас покажу бабулю, — разъярились она, — сейчас тебе такая бабуля будет!

При этих словах весло выпрыгнуло из лодки и прилетело ей прямо в руки.

Бабка раз им взмахнула, два, и во все стороны вихри золотистые полетели. Одним из них меня слегка зацепило – как будто молнией ударило.

— Эй! — возмущенно заорала я, потирая ужаленное место. А бака снова веслом свои взмахнула и в этот раз птицы черные со всех сторон на меня налетели, целясь острыми крыльями и когтями прямо в лицо.

Я сумку с плеча скинула и начала ей как пращой размахивать. Одну ворону сбила, вторую, третью – остальные врассыпную бросились.

А я запыхавшись, уперлась ладонями себе в колени и пыталась продышаться.

— Последний раз предупреждаю. Уходи подобру-поздорову, иначе костей не соберешь!

Вот ведь вредная бабка!

— Как ты не понимаешь? Там же МАРК!

— Вот окаянная. Да кто такой этот Марк?

— Я же объясняю, — просипела я, — жених мой…подавился…зернышком. Вода нужна волшебная из пещеры. А там медведь злой не пропускает. Сказал, если ключ не принесу, то не видать мне воды лечебной!

— Медведь говоришь? — переспросила старуха и зачем-то принюхалась.

При этом ее бородавка так живописно трепетала, что глаз от нее было невозможно отвести.

— Он самый. Говорит, что в пещеру не пустит. А вот если я ключ ему достану, оковы сниму, то он уйдет, а я смогу водицы набрать.

— Вот хитрец, — скрипуче рассмеялась старуха, — ладно, раз ключ тебе нужен, то я тебе его дам.

— Спасибо, милая бабушка! Спасительница вы моя! Дорогая моя! Сладкая!

— Отвали! — грозно сказала бабка, когда я ринулась к ней, чтобы приобнять. Для верности еще и замахнулась.

— Все, все! Стою. Молчу! — я примирительно подняла руки.

— Ключ у меня есть, но вот беда. На острове он.

— Так я сейчас на лодке живо сгоняю…

— Не выйдет. Весло-то одно.

— Ничего. Я ловкая. И одним справлюсь.

— Не справишься. Вода заговоренная, не пустит. Нужно два весла, да не простых, а особенных.

Час от часу не легче:

— И где же мне взять второе?

— У лешего! — тотчас сказала старуха, — украл он его у меня по осени и возвращать не хочет. Поговори с ним, может тебя послушает и отдаст?

Запрокинув голову к небу, я тяжко вздохнула.

Теперь еще и леший…

Глава 3

Ладно, не время кочевряжиться. Пока я тут стояла и вздыхала, у бедного Марка заканчивалось время. Может, это проклятое хищное зернышко уже отогрелось и начало проклевываться, и вот-вот пустит корни в груди моего любимого?

От одной мысли об этом защипало глаза. Я решительно смахнула подкатившие было слезы и посмотрела на ведьму, старательно избегая бородавки на носу. Жуть – но завораживает.

— Говори, где лешего искать. Принесу я тебе твое несчастное весло.

— Так в лесу же, в самой чаще, — сказала она.

— Я не местная. Не знаю, где тут у вас чащи, а где прошлепины. Указания давай, карту, компас. Что угодно.

— Тропочку видишь? — старуха кивнула на узкий проход между двумя соснами. — Вот по ней и иди.

— Долго идти?

— Ну день-то точно…

Я схватилась за сердце:

— День?! Так долго…

— А чего ты хотела, милочка. Черный лес большой, его в один присест не обойдешь, не перепрыгнешь.

— А может, покороче есть путь?

— Нет.

— А может, я вам сама весло из чего-нибудь выпилю? — в отчаянии я огляделась по сторонам в поисках подходящего исходного материала.

— Да что ж ты бестолковая-то такая? Я ж говорю тебе, заговоренное весло нужно, которое в паре идет вот к этому, — потрясла тем, что в руках держала, — Только с ними река пропустит на остров.

Сокрушаясь, что не вышло сделать по-простому, я пораженчески подняла руки:

— Хорошо. День, значит день. Я пошла.

— Иди, милая, иди. Ты главное запомни, что на каждой развилке, которая тебе на пути встретиться – налево сворачивай. После шестой развилки как раз к дому лешего и выйдешь.

— Он злой, наверное? — уныло поинтересовалась я, прежде чем отправляться в путь.

— Да ты что! Добрейшей души леший у нас. Отзывчивый, как родной отец, внимательный. Ты ему как про беду свою расскажешь, как про Марка своего любимого поведаешь, так он сразу тебе веслышко-то и отдаст, — закивала старуха.

Делать нечего. Пошла к лешему.

День туда, день обратно, еще день на то, чтобы до медведя дойти, воды набрать да из леса выбраться. Держись Марк. Держись, миленький. Твоя Симка тебя спасет… если не заблудится в этом проклятом Чернодырье.

До первой развилки я добралась быстро – и часа не прошло. Правая часть ушла направо и скрылась в зарослях заснеженного орешника, а левая – налево, по широкой просеке.

— Первая готова! — угрюмо произнесла я поковыляла дальше.

Шла я, шла. Лишний раз по сторонам не глазела, чтобы время на пустяки не терять, и в какой-то момент вдруг почувствовала, что не одна я здесь. Что кто-то шел за мной попятам.

Прислушавшись, я поняла, что это кто совсем близко. Шаги легкие, почти бесшумные, с моими совпадающие…

Не по себе стало. Надо было у старухи весло позаимствовать, сейчас было бы чем отбиваться!

Я судорожно пыталась сообразить, что же дальше делать. Бежать? Так ведь по снегу далеко не ускачешь. А если это зверь какой-то, так наоборот разозлиться и в погоню бросится.

Заорать? Так неизвестно, кто на этот вопль отзовется. Может и не помощник бескорыстный, а кто-то похуже того, кто шагал у меня за спиной.

Надо его как-то напугать! Броситься первой, чтобы не повадно было за