Шрифт:
Закладка:
Прошла мимо него и даже не глянула.
Вот еще, с предателями разговаривать! Сначала врал, что к лешему надо, а потом бросил меня!
— Сим, — позвал он, когда я уже отошла шагов на десять, — хочешь совет?
— Нет.
Конечно, же мой ответ он проигнорировал, и все-таки влез со своим советом:
— Не ходи туда.
— У тебя забыла спросить куда мне идти.
— Я серьезно. Тебе туда не надо.
— Сама разберусь чего надо, а чего нет. До свидания, — и дальше потопала.
А он взял и снова увязался за мной.
Глава 5
— Я серьезно, Сим! Не ходи, — он преградил путь, и в неприлично синих глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство.
— С чего бы это? — я попыталась его обойти.
Тропа не очень широкая, сильно не развернешься, поэтому еще и плечом задела. Получилось некультурно, но я сердилась, поэтому не стала извиняться. Ханс оказался непонятливы, и вместо того, чтобы отступить, еще и за руку схватил. Крепко так схватил, требовательно.
— Стой!
— Пусти.
Моего предупреждающего тона он не понял и вцепился еще сильнее:
— Баба Люся эта… как бы тебе сказать…не очень приятная женщина.
— А мне с ней не жить и детей не крестить. Пирогов выпрошу и обратно.
Я очень надеялась, что эта неведомая баба Люся окажется не такой расчетливой, как остальные житель Чернодырья, и не отправит меня дальше за каким-нибудь веслом или пирогами. Должен же тут быть хоть кто-то нормальный.
— Она ж тебя… — Ханс не договорил. Кашлянул, будто внезапно в горло попал студеный воздух, — в общем не ходи!
— В общем, я пошла, — мне все-таки удалось высвободиться из его тисков, — а ты можешь идти куда хочешь. Или опять скажешь, что нам по пути, а в самый последний момент возьмёшь и спрячешься?
Ханс как-то беспомощно развел руками:
— Все сложно.
— Так объясни.
— Не могу.
Я фыркнула, глянула на него выразительно, мол все с тобой ясно, и дальше пошагала.
Ланс в сердцах пробухтел что-то неразборчивое, и снова увязался следом за мной.
Тем временем пошел снег.
Сначала крохотные искрящиеся снежинки, а потом крупные тяжелые хлопья.
Они неспешно кружили в воздухе, опускаясь на тяжелые лапы елей и снежный ковер по обе стороны от тропинки.
Пахло так вкусно… Лесом и снегом. Шишками и сосновой смолой. А еще немного дымом, будто кто-то топил баню.
Однако постепенно ветер стал усиливаться и менять направление. Если сначала он налетал сбоку, то постепенно сместился и начал бить прямо в лицо. Причем как бы я не отворачивалась, как бы ни прикрывалась – все без толку. Колючий мокрый снег летел в глаза, в рот, в нос, от ветра перехватывало дыхание. И все сложнее становилось преодолевать его сердитые порывы.
— Поворачивай обратно!
Непонятно как прямо передо мной из вьюги снова выступил Ханс.
— Я почти дошла.
— Не надо тебе туда!
— Надо! — я упрямо шла вперед, прикрывая лицо от бушующей стихии.
Каждый шаг давался с трудом. Ветер так и норовил повалить меня на землю, бил по ногам, по лицу, слепил.
— Разверчивайся!
— Опять ты?
— Уходи отсюда.
— Мне надо спасти Марка. — упорно твердила я, хотя уже зуб на зуб не попадал.
— Да не стоит он того, — синеглазый схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, — не стоит!
— Да как же не стоит, если он жених мой? — я подозрительно уставилась на него, — если тебе есть что сказать – говори.
И снова он ничего не смог ответить, только зубами сердито клацнул.
— Прочь с дороги.
Я отправилась дальше. И чем дольше шла, прорываясь сквозь внезапную непогоду, тем сильнее крепла уверенность в том, что ветер этот, будь он неладен, специально мешал мне, настырно разворачивая с пути и пытаясь оттолкнуть назад.
— Прекрати! — закричала я, и в ответ прогремело:
— Тебе туда не надо!
Но меня так просто не остановишь. Я шла, шла, шла, упрямо переставляя нога. Снег слепил глаза, лип на меня, превращая в большого снеговика, но я не сдавалась. Надо спасти Марка. Он лежит там бедный, едва дышит…в тепле и на мягком диване. А если бы кое-кто так жадно не налегал на стряпню нашей кухарки, то всего этого бы и не произошло.
Я отмахнулась от крамольных мыслей, поднажала и вскоре вышла к высокому, но аккуратному дому с большими окнами и дверью, рассчитанному как минимум на богатыря.
Снег с ветром, так и не остановив меня, обиженно отступили, и к крыльцу я уже подходила при свете зимнего холодного солнца. И снова Ханса рядом со мной не было, хотя еще минуту назад он преграждал мне путь. Чертовщина какая-то.
Прежде чем подниматься на чистенькое крыльцо, я отряхнулась, смела себя снег и только после этого аккуратно постучала по косяку.
— Иду, иду, — раздалось изнутри.
И спустя миг передо мной появилась бабушка в голубом платочке.
— Здравствуйте, — простучала я зубами.
Из-за снега окаянного одежда промокла и было жуть как холодно.
— Здравствуй, милая, — улыбнулась старушка, — тебя как ко мне занесло-то в такую глушь?
— По делу я к вам. По важному.
Она вытерла руки о клетчатое полотенчико, перекинутое через плечо:
— Ну рассказывай, что за дело такое.
— Пирожков ваших надо очень. Тех самых, которые Леший очень любит.
Бабушка слегка подняла седые брови, а я, воодушевленная ее интересом, продолжила:
— Если вы пирожков напечете, я отнесу их Лешему. Леший взамен отдаст мне заговоренное весло, которое он у ведьмы с озера украл. Я отнесу весло ведьме, она меня тогда на остров отвезет, где ключ спрятан. Ключ этот я медведю понесу, который на привязи в пещере сидит. Медведь уйдет – освободится путь к
