Шрифт:
Закладка:
13 июля 1645 г. умер царь Михаил Федорович, и на престол взошел его сын Алексей Михайлович. Царю Алексею было всего лишь шестнадцать, и его воспитатель, боярин Борис Иванович Морозов, стал регентом при юном царе. Морозов приступил к реформированию правительства, сняв с постов трех своих шереметевских предшественников. Его главный заместитель, Б.А. Репнин, был направлен в Белгород, а второй сподвижник, Г.С. Куракин, – в Казань. Многие правительственные чиновники были замещены друзьями Морозова. Он также попытался реформировать административный аппарат, уменьшив число царской домашней прислуги и сократив вдвое заработную плату оставшимся, сократив наполовину выплаты на содержание послов и повысив таможенные пошлины.
Морозов, безусловно, был одной из самых выдающихся личностей в Московии, но его способностям мешала ненасытная жадность, отмеченная всеми современниками. Его талант к обогащению позволил ему собрать огромное состояние в 9100 крестьянских хозяйств, платящих налоги[52]. Он также использовал свое положение, чтобы умножить свою рабочую силу, рассылая от имени царя приказы уездным наместникам отыскать беглых крестьян из морозовских имений. В этом отношении он полностью олицетворял собой тот факт, что Московии чуждо было представление о том, что целью государства должно быть продвижение общего блага, а не личной выгоды. Морозов и его когорта приступили к грабежу, как только пришли к власти.
К 1645 г. вожделенная отмена срока сыска беглых крестьян еще не была дарована. Правительству царя Михаила Федоровича не удалось полностью закрепостить крестьян не потому, что оно боялось масс, а потому, что оно предпочитало позволять магнатам пополнять свои имения рабочей силой. Дворяне и дети боярские из Каргопольского уезда в третий раз попытались добиться отмены Урочных лет, подав в августе 1645 г. очередную челобитную новому царю, молодому Алексею Михайловичу.
«…В прошлом 153-м году били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии дворяне и дети боярские всех городов, которые в 153-м году были на ево государевой службе на Туле и в ыных полкех: служили де они отцу ево государеву блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии 32 года, также и прежним государем служили беспрестанные службы и от тех служб обедняли и одолжали великими долги, и конми опали, а помессья их и вотчины опустели, и домы их оскудели и разорены без остатку от войны и сильных людей, которые де люди их и крестьяня выходят из-за них за сильных людей – за бояр, и за окольничих, и за ближних людей, и за власти, и за монастыри».
Эти мольбы дают очередное свидетельство того, что те, кто руководил правительством вместе с церковным истеблишментом, извлекали выгоду из крестьянской мобильности. Челобитная также указывает на то, что крестьяне предпочитали жить в больших имениях:
«А иных де крестьян их беглые их крестьяне, живучи за сильными, пишут в писцовые книги и в ссудные записки заочно, дружа тем, за кем они живут, бегая от них»[53].
Предпочтение крестьян лишало служилых людей возможности нести военную службу, в которой правительство по-прежнему остро нуждалось.
Новое правительство настаивало на том, чтобы срок сыска ограничивался пока десятью годами, но обещало отменить его после завершения переписи, которая послужила бы источником сведений о действительном состоянии служилого сословия, а также документальной основой для окончательного, полного закрепощения крестьянства. По-видимому, в это время все родственники крестьянина (приемные дети, братья, племянники и т. д.) становились прикрепленными к тому месту, где он находился. Перепись была назначена на 19 октября 1645 г. и проводилась в 1645 и 1647 гг.
Сомневаюсь, что срок сыска когда-либо был бы отменен, если бы не московский бунт летом 1648 г., который вынудил правительство, имевшее опасения и по другим причинам, созвать Земское собрание, чтобы обсудить и утвердить новый свод законов, Соборное уложение 1649 г. Доказательства в поддержку этого утверждения можно найти в приложении к переписи населения 1647 г. (Сохранились три экземпляра директив о переписи населения для Московского, Тотемского и Каргопольского уездов.) В директиве отмечалось, что более ранний указ предписывал возвращать беглых крестьян при их обнаружении бывшим хозяевам, независимо от того, как давно они бежали. Землевладельцы, принявшие беглых крестьян, должны были компенсировать законным хозяевам потерю их рабочей силы.
Но к октябрю 1647 г. служилые люди прибывали в спокойном состоянии, и московское правительство явно понадеялось, что дворяне и дети боярские позабыли об обещании, данном им двумя годами ранее. Правительство приказало своим чиновникам вернуть только тех крестьян, которые бежали в течение последних пятнадцати лет, то есть восстановив тот срок, который кляли служилые люди. Правительство также издало указание, по которому церковники и магнаты, принявшие беглых крестьян, освобождались от обязательства выплачивать компенсацию их законным хозяевам за потерю рабочей силы. В другом постановлении отмечалось, что многие крестьяне в последнее время перебрались из России в Сибирь из-за крайнего обнищания (по большей части из-за непомерных податей) и неурожаев. Этих людей надлежало зарегистрировать в Сибири, дабы способствовать увеличению местного населения и никаких попыток вернуть их прежним хозяевам не предпринимать.
Где-то между сентябрем 1647 г. и мартом 1648 г. правительство постановило, чтобы крестьянам, бежавшим в Литву больше пяти лет тому назад, по их возвращении в Россию предоставлять свободу. Тех, кто бежал менее пяти лет назад, надлежало вернуть их законным хозяевам. Подоплеку указа трудно разглядеть, поскольку это был способ побудить крестьян вернуться в Россию, но возникает вопрос, почему был выбран старый пятилетний срок. Судя по всему, этот указ имел некоторый успех, ибо многие старые беглецы вернулись в Россию, как только о нем стало известно. Однако в конечном счете эта мера не достигла своей цели, так как служилые люди горько жаловались на то, что массы крестьян переходят через границу в Литву, чтобы отработать свои пять лет и затем обрести свободу. В июне 1648 г. правительство отменило этот указ. Весь инцидент наводит на мысль, что правительство ожидало, что вернувшиеся крестьяне поселятся в поместьях, принадлежащих магнатам, и не задумывалось о последствиях указа для служилого сословия. Подтверждением этого предположения служит тот факт, что документ был издан Посольским приказом, который с 6 января по 2 июня возглавлял пресловуто известный Назар Чистой из клики Морозова. Однако решающим для нас здесь является то, что этот инцидент лишний раз демонстрирует тот факт, что правительство Морозова никоим образом не намеревалось отменять срок сыска беглых крестьян.
Весной 1648 г. дела пошли
