Шрифт:
Закладка:
Этот период стал также свидетелем нескольких исключительно суровых зим, неурожаев и высоких цен на зерно в Центральной России, хотя в глазах современников они казались ничто по сравнению с бедствиями царствования Ивана IV и, в особенности, Бориса Годунова. Тем не менее записи того периода отмечают, что эти события служили причиной бегства крестьян.
Не вызывает сомнения, что многие крестьяне предпочитали по-прежнему жить в поместьях магнатов и после Смоленской войны. (Возможность жить на черных и придворных землях, часто наиболее привилегированных землях, быстро сокращалась, поскольку правительство раздавало эти земли просителям.)
Таблица 2
Начисление налогов на содержание ямской гоньбы (ямские деньги)
* Coxa – очень старое обозначение единицы оклада. Татары брали дань с действительной сохи как земледельческого орудия при двух-трех лошадях. В XVI и XVII вв. термин стал использоваться для гораздо большей единицы земли или количества посадских дворов («большая соха») для целей общинного налогообложения центральным правительством. Для сельскохозяйственного налогообложения земли были грубо разделены на три категории: лучшие, средние и худые. Для служилых земель в сохе было 800 четвертей (1 соха равнялась приблизительно 0,3 га) лучшей земли, 1000 четвертей средней земли и 1200 четвертей худой земли. Это было назначено для одного поля; обычным сельскохозяйственным укладом считалась трехпольная система (осенние, весенние и поля под паром), так что податная единица «соха» для земель, принадлежащих служилому сословию, фактически составляла 2400, 3000 или 3600 четвертей в зависимости от типа земли. Податное обложение было больше на землях, принадлежавших церкви (землях монастырских, высших церковных сановников и отдельных церквей), так как одна соха содержала меньше земли: 600 четвертей лучшей земли, 700 – средней, 800 – худой и 900 – очень худой земли. Наибольшая тяжесть обложения падала на «черные сохи», то есть крестьянские, которые при одинаковом качестве земли были обложены вдвое больше служилых и в полтора раза больше церковных земель.
Подать с посадских людей взималась тоже по «сохам». Соху составляло определенное количество дворов. Различались сохи «лучших», «средних», «меньших» и «охудалых» посадских людей. Соха лучших людей состояла из 40 дворов, соха средних – из 80, меньших – из 160, «охудалых» – 320 дворов. С каждой сохи взимался одинаковый податный оклад. Следовательно, одну и ту же сумму подати «лучшие» посадские платили с двое меньшего количества дворов, нежели «средние». Возможный недобор с меньших и «охудалых» сох взыскивался с лиц, принадлежащих к сохам «средним» и «лучшим» (так называемая «круговая порука»).
Намерение и цель посошной системы налогообложения состояла в том, чтобы получить доход от тех, кто был наиболее платежеспособен, потому что у них была либо лучшая земля, либо более высокие доходы.
В больших поместьях жизнь была легче, потому что хозяин мог предложить необходимые ссуды, общепринятые обязательства были, вероятно, менее обременительными (поскольку на содержание одного человека с каждой из трех сотен крестьян нужно было брать меньше подати, чем если бы для этого имелось только шесть крестьян), и сохранились свидетельства, указывающие на то, что производительность труда в более крупных, лучше управляемых, лучше оборудованных и организованных поместьях была выше. Кроме того, крупные поместья имели излишки зерна, которыми можно было заманить крестьянина после неурожая. Из-за характера налоговой системы реальное податное бремя на душу населения, вероятно, было ниже между переписями в более стабильных поместьях. И наконец, как уже часто отмечалось, магнаты, имевшие поместья в нескольких губерниях, легко могли скрывать беглых крестьян до тех пор, пока не истекал срок сыска.
Таблица 3
Начисление стрелецких налогов (стрелецкий хлеб)
* 1 четь, четверть = 216 фунтам ржи.
** Юфть – выделанная кожа из шкур крупного рогатого скота.
Как только крестьянин селился на земле магната, его возможности к переходу в другое место значительно сокращались. Под этим подразумевалось, что даже хозяин, который был ужасным мироедом, мог иметь постоянно растущую потребность в рабочей силе. Он мог предложить заманчивые условия новичкам, а затем сделать все, чтобы чрезвычайно затруднить им выход, потратив значительные суммы на репрессивную систему. За всеми крестьянами следили приставы. Те, кому удавалось бежать, при поимке безжалостно избивались по приказу барина и возвращались в поместье. Всех крестьян вынуждали быть заложниками друг друга, дабы поручители, оставленные в залоге, пострадали финансово или физически, когда один из них сбегал. Если член семьи сбегал в одиночку, за остальными пристально наблюдали, чтобы они тоже не могли сбежать, и принуждали уговорить беглеца вернуться.
Представители среднего служилого сословия не могли позволить себе потерю крестьян, поскольку даже побег одного работника влек за собой значительную потерю дохода. Статистические данные за вторую треть XVII в. показывают, что служилые люди в среднем имели лишь около пяти крестьянских дворов на человека. Некоторые данные свидетельствуют, что этого было совершенно недостаточно для полного содержания одного конного ратника. В 1633 г. правительство предоставило служилым людям из «Списка дворян московских» (о котором говорилось выше), заявившим в своем прошении о невозможности нести службу при наличии всего лишь 3, 4, 5 или 6 крестьян, дополнительные выплаты в 25 рублей всем, у кого имелось пятнадцать и менее крестьян, дабы они могли выполнять государеву службу. Эти факты, вероятно, лучше других показывают, почему дворяне и дети боярские были так озабочены крестьянским вопросом.
В этом свете особенно показательными стали исследования, проведенные на предмет того, как крестьяне «бежали» в этот период и какой тип крестьян, вероятнее всего, мог решиться на переход. Первое, что следует отметить, – это то, что крестьянские «побеги» обычно не были тайными операциями, а открытыми, хорошо спланированными и организованными переходами. Часто крестьянин отправлялся в путь со
