Конкретного плана у нее не было. Разговорить? Прощупать почву и действовать по обстановке? Легко сказать. Проще вести диалог с садовой статуей. Та, по крайней мере, относилась бы к своим собеседникам с равной степенью безразличия. Лидия же не выносила ни нового лорда, ни его супругу, и Фелиции предстояло каким-то немыслимым образом прорваться сквозь эту ледяную преграду.

Три восковых оттиска уже украшали конверт с письмом. Недоставало только одного, с весьма условным изображением целого материка. В душе Фелиции бушевало нетерпение. До чего же велик соблазн провернуть все сегодня! Кто знает, что останется от ее решимости после сытного ужина и крепкого сна?

«Успокойся, держи себя в руках, не наделай глупостей сверх того, что уже вытворила», – одергивала она себя всякий раз, когда в голове рождался очередной нелепый и отчаянный замысел.

Прежде чем постучаться, Фелиция не меньше пяти минут буравила темную, блестящую от лака дверь, пытаясь привести мысли в порядок. Грудь ее тяжело вздымалась и опускалась. Что ни говори, сегодня выдался один из самых насыщенных дней за последние месяцы.

– Леди Трамм? – Лидия Костел смерила девушку холодным взглядом, после чего обмакнула перо в чернила и снова опустила голову к документам. – Чем обязана?

Переступив порог кабинета, Фелиция будто снова очутилась в Колвере, на приеме у одного из чиновников средней руки. Лидия резко выделялась среди своих коллег Шорова удела как возрастом, так и вкусом. Обстановка комнаты не резала глаз роскошью, выглядела строго, лаконично и совершенно недешево, хоть и была изготовлена из самых обычных материалов. В отличие от остальных, леди Костел никогда не гналась за показной роскошью, хотя, без сомнения, могла позволить себе гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

– Прошу прощения, что без предупреждения. Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут вашего времени. Я хотела поговорить о своем супруге. – Фелиция старалась держаться вежливо, но не смогла до конца избавиться от металлических ноток в голосе. В конце концов, она – леди Трамм. С какой стати ей вообще нужно извиняться и выпрашивать?

– О супруге? – пробормотала Лидия, старательно выводя витиеватую подпись. – Прелестно. И что конкретно вы бы хотели обсудить? Совершенно бездарную трудовую реформу, с последствиями которой мы стараемся справиться уже второй месяц? Или, быть может, его фанатичную борьбу с организованной преступностью?

– Позволите? – Фелиция указала на свободное кресло возле стола. Ради приличия подождав разрешения, она села и продолжила, старательно подбирая слова: – Вы, конечно же, правы. В последнее время в уделе сложилась… несколько напряженная обстановка. Озлобленные крестьяне, обнаглевшие банды, недоброжелатели из ближайшего окружения… Нам, как никогда раньше, необходима поддержка всех членов Совета, а ваша, уж простите за прямоту, оставляет желать лучшего. Есть ли хоть какая-то возможность растопить этот ледник?

Лидия бережно опустила документ на аккуратную стопку листов, отложила перо и пристально посмотрела на девушку поверх круглых очков в тонкой, отливающей серебром оправе. Несмотря на кажущуюся скромность, эта вещь могла стоить целое состояние – единственный аксессуар в гардеробе советницы, на котором она не экономила. Под пронзительным взглядом Фелиции сделалось неуютно, словно он мог проникнуть прямиком в душу, бесцеремонно разворошив самые сокровенные тайны.

– Мы уже проходили это, леди Трамм, – обронила Лидия. – Вы испытывали на мне силу своего очарования, пытались делать подарки, что само по себе глупо. Вы используете грязные и пошлые приемы для достижения целей. Быть может, с остальными они и работают, но мне вы ничего не сможете предложить, кроме, пожалуй, одного. Начните, в конце концов, прислушиваться к моим советам!

На последней фразе Лидия лишь едва повысила голос, но в словах крылась такая сила и напор, что Фелиция невольно вздрогнула. Всем сердцем ей хотелось выскочить из кабинета и оказаться в каком-нибудь уютном месте, подальше от уничтожающего взора советницы, а ведь та была старше всего на каких-то пять лет. Только тусклый блеск перстня на среднем пальце леди Костел удерживал от необдуманных действий.

– Все мы время от времени совершаем ошибки, – Фелиция склонила голову в едва заметном поклоне. Голос ее был ровен и спокоен, что потребовало чудовищного самообладания. На самом же деле она едва сдерживалась, чтобы не поставить эту стерву на место. Да кем она вообще себя возомнила?

– Время от времени? – Лидия усмехнулась. – Милочка, вы со своим супругом совершаете их с завидной регулярностью. Моя задача – доказать королевскому двору, что Денпорт – не уродливая и бесполезная бородавка на теле Колверина. И как мне это сделать, если лорда интересуют совсем иные вопросы? Раньше мы добывали десятую часть от всего объема угля в королевстве, а теперь рабочих едва хватает на одну шахту. Сейчас это не модно и не приносит такого дохода, как разбой. Вы хоть раз выезжали за пределы Денпорта? Видели, что творится с деревнями? А ведь деревни – опора удела. Я бы могла придумать не меньше сотни тем для беседы. Беда в том, что говорить об этом не с кем, так что… – она выразительно покосилась на аккуратную стопку документов.

– В таком случае предлагаю разложить партию в «Дворцовый переворот», – перебила советницу Фелиция. – Может, хоть так я смогу доказать серьезность своих намерений?

Это была единственная заготовка, которую смогла придумать Фелиция. По слухам, леди Костел сходила с ума от хорошей игры, но среди местной знати нашлось бы едва ли с десяток достойных противников. Сама Фелиция не питала надежд на исход партии. В свое время отец подолгу обучал ее всем премудростям, хитростям и тактикам, но она никогда не испытывала интереса к резным фигуркам и гладкому полю. Впрочем, партия займет какое-то время, за которое вполне может подвернуться удачный момент… момент сделать хоть что-то.

Лидия перевела взгляд в дальний угол комнаты. Меж двух строгих стульев замер в безмолвном ожидании круглый мраморный стол, гладкая поверхность которого представляла собой сплошное игровое поле. На зеленых и лимонных квадратах замерли непохожие друг на друга миниатюры башенок, людей и осадных машин, высеченных из нефрита всевозможных оттенков. Оставалось только сделать первый ход и перевернуть песочные часы.

– Вы играете? – Фелиции показалось, что в голос советницы закралось удивление. – Что ж, полагаю, я смогу выкроить несколько минут ради такого, – она жестом пригласила гостью занять свободное место и поднялась с кресла. – Только должна вас предупредить – я не привыкла поддаваться.

– Как и я. Если вы не против, я выберу нападающих.

– Как угодно, – небрежно бросила Лидия и, поправив сползшие на нос очки, элегантно заняла место напротив.

Цель игры заключалась в том, чтобы один игрок за отведенное количество ходов успел уничтожить ключевые фигуры другого, который, в свою очередь, старался всеми силами не допустить этого. Примерно такие слова говорил отец Фелиции, когда учил ее основным правилам. На деле, как это всегда и бывает, все оказалось куда сложнее.