Шрифт:
Закладка:
– Шье, – мрачно спросил она, оборачиваясь на этих двоих. – Шьезно?
Доу кисло переспросил:
– Серьезно что?
– Ы нашы ждеш хьенов Кроатон?
Они двинулись: злобная от боли Джемма, злобный от холода Доу, Кэл, тащивший полумертвого Блайта, и – Норман.
Живой, нервный, истерично сжимавший свою нелепую кочергу – будь она проклята и все ее кочергишкины предки до восьмого колена – и вздрагивавший от каждого шороха. Шедший посреди их маленькой колонны путешественников, чтобы на этот раз его точно ничего не утащило.
«Лагерь», говорили они, «заброшенный», говорили они, но для Джеммы и ее пульсирующего лица все это обрело смысл, только когда она увидела черные конусы и полусферы, молчаливо притаившиеся посреди этого гребаного леса.
Кэл провел их к центру лагеря, усадил на сиденья вокруг кострища. Присаживаясь и вытягивая ноги, Джемма поверить не могла, что этот переход сквозь фильм ужасов закончился, и медленно, устало рассматривала переговаривающихся Кэла и Доу – единственных, видимо, кто был в состоянии что-то обсуждать.
В итоге эти единственные решили остаться здесь – переждать, с надеждой, что рассветет. Часы показывали одиннадцать, но небо было все таким же черным – ни луны, ни звездочки.
Нормана усадили между Кэлом и Джеммой. Тот вел себя дергано и лихорадочно, но, кажется, был в своем уме: прижимая к себе кочергу (глаза бы Джеммы ее больше не видели), он выдал, что сейчас умрет от голода, – и его тут же покормили тем, что взяли с собой из машины.
Спустя почти десять минут, доев хлебный багет, он наконец поднял взгляд и увидел, что все уставились на него и терпеливо ждут. Даже Блайт, изнуренный и выглядевший так, будто хоть сейчас был готов отправиться в могилу.
– Что? – едва разборчиво спросил Норман, высовывая нос из хлеба.
– Как шы, машь швою, окажалшя в лешу? – Голос Джеммы звучал ничуть не отчетливее: опухшая щека не способствовала логопедическим успехам.
– Дай ему прийти в себя, – Кэл набросил ему на плечи взявшуюся из ниоткуда чужую куртку, – и он все расскажет. Вряд ли нам есть куда торопиться. Тут были дрова, – он кивнул куда-то в сторону палаток, – я разведу костер.
– Отличная идея, – Доу, опустившись на складной стул, закатил глаза, – а то вдруг кто решит завернуть к нам на пикничок.
Он выглядел усталым, но не более. Кэл, как и обычно, держался с энтузиазмом человека, который будет ободряюще приговаривать «да все нормально», даже когда в Армагеддон с неба прольется гнев Господень.
– Свет и огонь – лучшее, что мы можем обеспечить себе в таком месте, – возразил Кэл, уже копаясь в поленнице.
Они не выглядели так, словно в этом лесу с ними что-то случилось. В отличие от Нормана, Джеммы и Блайта, они не озирались на каждый шорох. Их что, не кошмарил этот урод? Кем бы он ни был. Да ладно. При выборе из Доу и Джеммы вполне очевидно, с кого нужно было начать!
Словно почувствовав, что она думает о нем что-то нелицеприятное, Доу поднял на нее глаза и хмыкнул:
– Ну у тебя и физиономия, мисс Калифорния.
Джемма все еще не простила ему того самого «раз», но была слишком изнурена, чтобы вступать в кровопролитную битву за принципы и остроумие. Так что, продолжая держать одной рукой щеку, другой показала ему средний палец и повернулась к Норману.
– Шы в н-рме?
Потому что в норме он не выглядел. Рука, державшая хлеб, дрожала. «Ты должна была оставить его в гостинице, – подумала Джемма. – Дура. Какая же ты дура».
– Прости, – рвано выдохнул он. – Прости, Джемма, я, я не хотел…
Кэл поднялся на ноги – легко и без напряга, как будто это не он бродил всю ночь по лесу, не присев ни на минуту, – и сделал знак Доу помочь ему. Тот поднялся следом, но – заметила Джемма со слабым удовлетворением – медленно и устало. Впрочем, как и все они, за исключением Кэла с его сумасшедшим запасом энергии и выдержкой. Слабое утешение для Джеммы, которая даже ног не чувствовала.
– Жабей. – Она ласково потрепала его по колену. – Еш и не д-май об эшом.
Может, это был кармический ответ за личико Блайта. В таком случае Джемме еще повезло: челюсть-то заживет, а вот глазной протез ей точно не пойдет.
Сначала появился костер – уже наколотые дрова и стопка газет из ближайшей палатки значительно облегчили дело, – а потом Кэл вынырнул в круг света из темноты, держа в руках алюминиевые походные чашки, и деловито раздал их.
Бутылка тоже появилась как из ниоткуда.
– Просто согреться, – предупредил Кэл открывшего рот Доу. – Посмотри на них. Тут им поможет или психотерапевт, или, – он сощурился на этикету, – доктор «Джеймесон».
Доу скривил губы, но ничего не сказал, возвращаясь на свой стул и принимаясь копаться в сумке.
– Ты шьо, – восхитилась Джемма, на секунду забыв о своей невозможно болящей правой половине лица, – в-лш-бник? Ошкуда шы, бл-н, эшо взял?
Кэл ей подмигнул – и разлил пойло по стаканам; виски с умиротворяющим журчанием наполнил жестяные стенки.
– Пейте, – сказал он.
Когда костер разгорелся в полную силу, родное смуглое лицо Кэла рядом с ней окончательно прояснилось в густой темноте. Огонь разрумянил его щеки, прогнал тени с лица, вернул на место привычную полуулыбку. И Джемма почувствовала, как тугое, душащее напряжение внутри нее тоже стало ослабевать. Вот он, живой и невредимый, – а значит, все наконец-то в порядке.
– Учитывая, что наша часть путешествия прошла без видимых эксцессов, – начал Доу, почти лениво опустив голову на ладонь, и Кэл подхватил:
– Выкладывайте, что произошло. Со всеми. Во всех подробностях.
Джемма перевела глаза на Блайта, но тот сидел, отрешенно уставившись в землю, гипнотизировал свои угвазданные ботинки. Тогда Джемма кивнула на Нормана:
– Жавай-ка нашнем с тебя, пришина вшех нешастий.
Норман посмотрел на нее с такой долей суицидальной вины во взгляде, что Джемма тут же пожалела о своей шутке, – видимо, он отошел еще не настолько, чтобы начинать над ним шутить. Ну, или лицо Джеммы выглядело настолько плохо… Об этом лучше было не думать.
– Норман? – поторопил его Кэл. – Друг? Все окей?
Тот нервно кивнул, поправляя очки. Пальцы его, чуть подрагивая, лежали на грязных коленях. Под ногтями угадывалась темная полоса.
– Начни с машины, – подсказал Кэл. – С того момента, как ты пропал.
– Я не пропадал. – Норман нахмурился, поднимая на него глаза. Джемма и Кэл переглянулись, и Норман, заметив это, повторил: – Я не пропадал. Это ведь… Это ведь вы исчезли!
Его голос взвился над костром, и Джемма положила свою руку на его ладонь в успокаивающем жесте. Но смотрела она на Кэла. Их привычный бессловесный диалог был коротким, и Кэл ободряюще кивнул Норману:
– Хорошо. Ладно. Ты помнишь, как мы принесли Джемму в машину? – Норман снова кивнул, и Кэл зеркально кивнул ему в ответ. – Начни с этого. Ты заснул. Что было дальше?
– Я проснулся, – начал он, уставившись куда-то в плечо Кэла. Второй рукой он накрыл ладонь Джеммы и сжал ее, словно это придавало ему сил вернуться в воспоминания. Джемма не возражала. – В салоне. Было темно, а вас не было, долго не было. Так долго, что я… – Его голос сорвался.
– Нас не было рядом с машиной? – уточнил Доу. Джемма не заметила, когда он снова успел достать пачку. Черт, этот перец как пить дать откинется до тридцати.
Норман перевел на него взгляд.
– Нигде, – сказал он. – Вас нигде не было. И я… Я вылез из машины, да, точно. Но решил не уходить далеко, подумал, может быть, вы что-то обнаружили… Шел вдоль дороги, надеясь вас найти, – он абстрактно показал рукой куда-то вперед, натягивая сползающую куртку на плечи, – прошел ярдов триста, наверное, и повернул назад. Вернулся к машине и пошел на ту же дистанцию в другую сторону. Вас… Вас не было.
– И ты что, – неверящим голосом спросил Доу, и Джемме немедленно захотелось его треснуть, – решил идти в лес?
Тот бросил на Доу взгляд, в котором из-за нервного, вздрагивающего от любого шороха кустов парня снова выглянул старый добрый Норман Эшли: «Я, – спрашивал этот взгляд, – один? В лес?»
– Естественно, я
