Стараясь не шуметь, Джемма опустила Блайта у ближайшего высокого корня, не отрывая взгляда от деревьев впереди. Шепнув ему «не двигайся», хотела было шагнуть вперед, но не смогла: чужие пальцы впились в куртку. Пришлось опустить глаза.

Блайт ничего не говорил и не смотрел на Джемму. Он просто…

Даже шага здесь достаточно, чтобы снова остаться одному.

Джемма молча выдернула рукав: она понимала этот страх, но, в отличие от Блайта, на этот раз поддаваться ему не собиралась.

Палец уверенно лег на спусковой крючок.

Впереди шуршала листва, что-то пряталось, что-то ожидало, – а значит, у Джеммы не было выбора.

Пора было разделаться с тварью, чем бы она ни была.

С этими мыслями Джемма подняла пистолет обеими руками – и двинулась вперед. Шаг. Еще один. Как тогда: просто двигай ногами. Иди и пристрели эту хрень, понятно?

И, слушаясь саму себя, Джемма сделала еще один шаг вперед.

А затем ее лицо сгорело.

– Ты это слышал? – Кэл вскинул голову.

Краем глаза он заметил, что Доу дернулся, убирая руку от края очередной палатки. И раздраженно спросил:

– Что?

Кэл поднялся с колена и стремительно направился мимо кострища и палаток куда-то к правой части лагеря, на ходу бросая:

– Пошли. Кто-то кричал.

Это заставило Доу растерять всю свою раздражительность: он быстро нагнал его, сосредоточенный и тихий. Сумрачная кромка деревьев оставалась немой, но на этот раз Кэла вели отдаленные звуки, далеко разносящиеся в ночи. Тишина теперь играла на руку: обычно в лесах было трудно ориентироваться по звуку, потому что беспрестанно стрекотали насекомые, шуршали заросли и ухали птицы, но в этом пустынном месте ничего не отвлекало от источника звука.

– Туда, – неожиданно указал фонарем Доу западнее, когда они забрались на холм. – Там кто-то есть. Я чувствую.

– Кого?

– Я тебе не экстрасенс, – огрызнулся он, принимаясь спускаться первым. – Пока непонятно. Далеко.

Они спешно двигались между деревьев, ведомые обостренными, нечеловеческими чувствами Доу и чутким слухом Кэла. Звуки раздавались все ближе: кто-то бормотал, кто-то стонал, и черт возьми, если Кэл не узнает этот голос из тысячи.

Так и случилось.

– Что… – Доу запнулся, когда они раздвинули очередные заросли. – Что здесь, твою мать…

Джемма валялась на земле, прижимая руку к челюсти: сквозь ладонь струилось что-то черное в темноте. То, что это кровь, Кэл понял сразу. Как и то, что на земле была именно Джемма – ему и секунды на узнавание не потребовалось, даже в темноте.

Блайт стоял на коленях, привалившись боком к какому-то стволу, и, кажется, выглядел гораздо менее живым, чем когда Кэл видел его в последний раз.

Но был здесь и третий человек.

У него было грязное, когда-то охровое пальто – горчичный цвет стал почти земляным, воротник был рваным, цвет шарфа не угадывался и вовсе. Сальные светлые волосы всклокоченно свешивались на лицо, на правой половине, под сбившимися очками, зрел фиолетовый синяк, неаккуратный рваный разрез тянулся через всю правую штанину, потроша джинсу. Человек тяжело дышал, прижав одну ладонь тыльной стороной к грязному, окровавленному лицу.

– Я… Я не видел, – пробормотал человек, – я не… Я подумал, что… Черт, Джемма!..

И, будто испугавшись сделанного, Норман быстро шагнул вперед, к Джемме.

Действительно, Норман.

Доу уже опускался перед Джеммой, так что Кэл бросился за Норманом, хватая его за рукав под мученическое мычание с земли. Что он ей сделал? Норман шарахнулся от хватки, будто приведение увидел: глаза под спутанными волосами были ошалевшими, удивленными. Испуганными.

– Кэл, – выдохнул Норман, – Кэл, это ты… Кэл, я не хотел, я…

– Что тут произошло?

Взгляд Нормана слепо уткнулся в спину Доу, который загородил от них Джемму, и Кэлу пришлось его встряхнуть, чтобы заставить снова посмотреть на себя:

– Норман! Приди в себя! Мне нужно знать, – с расстановкой повторил он. – Что. Здесь. Произошло.

– Я не думал, – сбивчиво начал тот, но потом будто бы собрался под взглядом Кэла – и продолжил куда слаженнее: – Я прятался за деревьями, когда услышал шаги. Испугался и ударил… Я не понял… До того, как увидел ее на земле… Я не знал, что это Джемма. Я вообще не думал, – истерично воскликнул он, – что здесь кто-то, кроме меня, есть!

– Ну, попал ты в лицо, – диагностировал Доу. – Да дай же мне посмотреть, идиотка!

Джемма что-то промычала. Судя по интенсивности и рычащим тонам – что-то не совсем цензурное.

– Иди сюда, – прошипел в ответ Доу, дергая ее за локоть и сажая. – И убери руки!

Норман издал какой-то задушенный звук: то ли всхлип, то ли просто влажно втянул воздух горлом. Кэл обернулся – что, в конце концов, с его внешним видом? – и уже собирался спросить, как она, когда Доу поднял голову от издающей болезненные звуки Джеммы.

– Всего лишь выбитая челюсть, – сказал он, – и, может, пара зубов. Еще у нее трещина в скуле, но с этим я ничего не сделаю. Жить будет. Ты в порядке? – Он остро взглянул снизу вверх на Нормана. Тот потерянно и потрясенно кивнул. – Тогда все остальное подождет. Челюсть может отечь, так что ее надо вправить сейчас.

По глазам Джеммы сквозь боль читалось подозрение. Доу высоко выгнул брови.

– Я не буду убивать тебя так, расслабься. Слишком грязно. Не мой стиль.

– Ты сумеешь вправить? – оборвал его Кэл; Доу обернулся через плечо и кивнул. – Тогда вправляй. А с тобой что?.. – Кэл решительно повернулся в сторону Блайта – и запнулся.

Блайт выглядел даже хуже Нормана. Черт, да даже хуже онкобольных и трупов в морге – Блайт выглядел хуже всех.

Бледно-землистого цвета, посеревший, с просвечивающими венами под грязной кожей. Глаза ввалились, синяки под ними налились темным, почти бурым, губы были синими и смотрелись на лице неестественно крупным мазком, будто отекли. Он втягивал воздух с каким-то сипением через рот и выглядел так, будто его сейчас вырвет.

Кэл нахмурился, подходя ближе.

– Что за чертовщина с вами прои… – А потом остановился. Его рука дернулась к ножу и легла на холодную рукоятку. – Ты.

Руки Блайта были развязаны.

Он слабо дернулся назад, когда увидел нож. Кэл уверенно перехватил его лезвием вперед и сделал к нему шаг, но Джемма за спиной интенсивно замычала, громко и призывно.

Кэл остановился, бросив взгляд через плечо, но не выпуская из поля зрения окаменевшего Блайта, смотревшего на него загнанными, отчаянными – когда его эмоции стали такими яркими? – глазами. Джемма жестикулировала, тыча в себя руками. До Кэла дошло сразу:

– Это ты его развязала?

Джемма замычала что-то одобрительное и кивнула.

Снова обернувшись к Блайту – тот напряженно следил за его движениями, вцепившись в корень, белые пальцы на черном дереве, – Кэл замер. Что со всеми вами, черт возьми, случилось?

Кэл медленно потянул руку к бедру и через мгновение убрал нож обратно в крепление.

Блайт закрыл глаза.

– Ну что там? – энергично, но резко спросил Кэл, оборачиваясь к Доу, Джемме и прижавшемуся спиной к дереву Норману. – Что мы делаем?

«Умираем», – было написано на залитом кровью лице Джеммы.

Доу кивнул сам себе.

– Будет больно, – предупредил он. Одна узкая ладонь зависла над изломанно торчащим изгибом щеки, а другая обхватила лоб Джеммы. – На счет три… Готова?.. Раз.

И вдавил щеку обратно.

Джемма закричала.

Под ногами что-то хрустело.

Под рукой, которой она придерживала щеку, кажется, тоже. Каждую кочку Джемма обходила стороной, а на уходящие вверх склоны смотрела с ненавистью: правая сторона лица отзывалась болью на каждое неаккуратное движение.

Кэл густым журчанием уговаривал ее «потерпеть» и «ну, того, держаться» – в общем, вел себя с ней как с пятилеткой. В общем, вел себя как обычно, когда Джемма получала травмы разной степени тяжести. Сама Джемма только отмахивалась, упорно продолжая идти вперед и держаться за обмотанное шарфом лицо.

Она не особо вдавалась в подробности, докуда именно ей надо