– Не нравиться мне это… – тихо буркнула, озираясь по сторонам. Деревня действительно выглядела пугающе, мрачная, пустая, словно мёртвая. По серым улочкам кружил сухие листья ветер, гоняя их взад–перед. Практически все ставни ветхих домишков наглухо заколочены досками (на некоторых и вовсе были начерчены странные символы). – Ни души.

– Разберёмся по ходу. Сегодня я в лесу ночевать не собираюсь! – припечатал Райян, хмуро зыркая вокруг, выискивая возможную затаившуюся опасность. Нервозность спутницы передалась и ему.

Ветер недовольно прял ушами, всхрапывал и порывался ускакать отсюда прочь, однако мужчина этого не позволил. Проезжая по улицам, они стали замечать выглядывающих из щелок селян. Чужаков здесь явно не жаловали. Добравшись до главной площади, путники спешились. Райян положил руку на рукоять меча, так на всякий случай. Сориния же подошла к высокой статуе девы стоящей в центре поселения, у её подножия, на монументе лежало множество цветов: белых, траурных… Сама дева, облачённая в простого покроя платье, тянулась руками к небу. Неживые глаза смотрели со скорбью в далекую небесную синь. И чем внимательнее беглянка всматривалась в черты высеченного из камня лица, тем больше оно казалось знакомым.

– Рина! – внезапно шикнул наёмник, привлекая её внимание, и со звоном обнажил меч.

Их окружали повысыпавшие из своих укрытий селяне. С вилами и топорами. Райян закрыл девушку спиной и угрожающе нацелил на них оружие. Та выглядывала из–за его плеча, с силой стиснув кулаками ткань мужского плаща. Тревога накатила волной, погрузив в пучину страха. Конь испуганно заржал, чувствуя нарастающее в воздухе напряжение и пятясь ближе к скульптуре.

– Кто вы? И зачем явились в нашу деревню? – заговорил пожилой мужчина, видно главный из собравшихся.

– Мое имя Райян, а моей спутницы – Рина. Мы путешественники, и пришли с миром, хотели попроситься на ночлег… – но наёмника перебил молодой парнишка.

– Вам здесь не рады! Убирайтесь пока целы! – его злые серые глаза смотрели в упор, пылая решительностью и возбуждением. Светлые пшеничные волосы были собраны в хвост на затылке, но некоторые пряди так и лезли в лицо, отчего он периодически их сдувал. И однако совсем не мальчишечьи руки крепко сжимали топор.

– Успокойся, Ашер! – сказал все тот же старец и взмахом приказал опустить оружие. – Я Ирган, староста этой деревни. Простите за такой приём, но в последнее время на селение были совершены набеги, в итоге мы потеряли половину скота.

– Позвольте нам остановится всего лишь на одну ночь. Завтра утром мы покинем деревню. Мы в пути около трех дней и за это время очень устали. У нас имеется пара монет, чтобы заплатить за ночлег, думаю, учитывая ситуацию плата вам сейчас не помешает… – Райян опустил меч, но в ножны убрать не спешил.

На площади воцарилось молчание. Староста, пощипывая бородку, обдумывал варианты, по толпе селян бегали разномастные шепотки. Внезапно на землю упала девочка зим семи, вокруг послышалось испуганное роптание. Тело бедняжки били судороги, из губ шла пена, из горла рвались хрипы. Однако вместо того чтобы помочь, селяне отскочили от неё, как от прокажённой.

С криком: «Пропустите!», Сориния тут же кинулась к ней. Возможно в тот самый момент она могла сама погибнуть от рук озлобленных людей, но позволить ребенку умереть не могла. Райян бросился в след, сыпя на ходу ругательствами про обезумевших идиоток. Выставив меч пред собой, он грозно зыркал по сторонам, никого не подпуская к рыжеволосой.

Но никто и не спешил.

Беглянка же, сев рядом с девочкой, положила её голову к себе на колени, повернув на бок, платком, который достала из недр кармана, вытерла пену с губ. Затем достала из сумки деревянную ложку и, надавив на нижнюю челюсть, всунула ту ей в рот. Крепко зафиксировала русую головку в таком положении. Спустя пару минут конвульсии прекратились и малышка обмякла, потеряв сознание. Девушка вынула ложку и протерла бледное личико от выступившего пота. Все эти минуты вокруг стояла звенящая тишина, даже птицы не пели.

– Ты целитель? – вскоре заговорил староста.

– Нет, всего лишь знахарка, – солгала Сориния и взглянула на наёмника. – Оружие ты опусти, мы им не враги.

Райян ещё пуще нахмурился, но убрал меч в ножны. Беглянка же вновь обратилась к старцу:

– Ирган, девочке нужен покой. У нее был припадок, и как я понимаю это не впервой. Мне нужно осмотреть её тщательнее, чтобы выявить болезнь наверняка. У неё есть семья?

– Дед у неё остался, живут бедно. Дочка, ты совсем не боишься заразиться? – спросил с теплом староста.

– У меня хороший иммунитет, – ответила уклончиво. Так как насчёт осмотра?

– Ладно уж… оставайтесь на ночлег. Никто вас не тронет, – дал добро Ирган и строгим взглядом обвел притихшую толпу. – У меня дом пустует, старушка моя ушла к предкам той зимой, один я живу. Так что не потесните. За одно и дом Лины покажу, по пути будет.

На сим и порешили. Райян взял малышку на руки и направился вслед за старцем и «знахаркой», которая вела под узлы Ветра. Селяне провожали их взглядами и перешёптываниями: кто недобрыми, а кто и с благовением.

Позже в доме девчушки Лины, Сориния как раз заканчивала осмотр, когда подошёл староста.

– Я осмотрела и её дедушку тоже, – проговорила она. – Лина поправиться, перерастает болезнь, если будет пить определенные лекарственные травы… Но деду Кригу недолго осталось. У него двухстороннее воспаление лёгких, уже запущенное.

– Ясно… Рина, пойдём–ка со мной, покажу чего, – беглянка выглянула в окно, солнце уже почти опустилось. Заметив это, старец сказал: – Не боись, дочка, позови своего спутника, так тебе будет поспокойнее.

Наёмник и так стоял за дверью и прекрасно слышал весь разговор. Ирган провел их в западную сторону деревни. Ступая по темнеющим улочкам, путники ловили на себе пристальные взгляды, некоторые пробирали аж до дрожи. Такому раскладу селяне явно не были рады. Наконец, они вышли на окраину.

– Это… – промолвил Райян, на большее просто слов не хватило. Открывшаяся взору равнина была сплошь покрыта могилами. Многие из них совсем свежие. Особенно поразили совсем крошечные, в коих захоронены младенцы.

– Да, это покинувшие нас жители деревни. Большинство ушло за грань в течении двух последних сезона, – староста вскользь взглянул на Соринию. – Тем летом в деревню пришли четыре путника вроде вас и попросились на ночлег. Мы мирное поселение и не отказали, как оказалось зря. В моё сердце сразу же прокралась тревога, но я не прислушался к нему. На следующий день они ушли, а к вечеру страшная болезнь выкосила половину скота. Мы уже гораздо позже поняли в чем дело…

Старец замолчал, и девушка в нетерпении спросила:

– И в чем же? – серые глаза вперились в изумрудные. Беглянка поежилась, ей казалось, что колючие глаза смотрели прямо в душу, видя её все тайны насквозь. Ирган направился обратно в деревню, бросив:

– Идемте.