Дернув за кисть, он, словно в танце, повернул меня и впечатал спиной себе в грудь. Беззащитное горло пощекотал холод стали.

– Твои каналы магии заблокированы и восстановятся только через пару часов. Ты потеряла оружие. Как будешь выходить из положения, госпожа Мирай?

Он говорил негромко и вкрадчиво. Его дыхание обжигало висок, а захват напоминал страстные объятия. Еще недавно я тряслась от страха и ненависти рядом с ним, а теперь… Теперь меня одолевали очень странные чувства.

Наши разгоряченные тела прижимались друг к другу. Мы даже дышать стали в унисон. Спиной я чувствовала, как тяжело и мощно вздымается его грудная клетка.

Что он делает?

Такое чувство, словно Гром… коснулся носом и губами моего уха.

Жар прилил к щекам, но веки сами по себе опустились, словно тело жаждало продолжения. Или мне все только кажется?

– Ты, как и все мужчины, не обращаешь внимания на мелочи, – произнесла я, борясь с собой. Во рту пересохло от частого поверхностного дыхания. – Я держу в пальцах отравленную иглу, которая упирается тебе в бедро. Один укол – и ты умрешь в жутких муках, у этого редкого яда нет антидота. И я успею это сделать до того, как ты полоснешь меня по горлу. Мы заберем жизни друг друга, как это сделали наши отцы.

Продолжая удерживать меня левой рукой, Гром убрал лезвие от моей шеи и сунул в ножны на поясе. Взял меня за кисть и согнул руку в локте. Зажатая между указательным и средним пальцем, блеснула тонкая короткая игла.

– Надо же, не соврала, – произнес он со странной гордостью. – Но она не отравлена.

– А могла бы быть. Ну что, сойдемся на ничьей?

– Пусть будет ничья, – он усмехнулся. – Весьма достойно. Но я хотел предупредить тебя кое о чем, – продолжил Гром, сильнее сжимая руку вокруг моего торса, а другой продолжая удерживать запястье. – Об игре, которую ты так самоуверенно начала. Я не знаю, чем ты руководствуешься: приказом господина Сандо или то твой личный мотив… – его голос стал совсем тихим, мягким, но угрожающим. А губы касались моего уха. – Я тебе не тот беловолосый мальчик, которого ты крепко держишь за причинное место. Могу включиться в игру, и тогда мало не покажется. Надеюсь, намек понят?

О… о чем это он?

Новая порция жара окатила с головы до ног, а потом я начала догадываться.

Да как он смеет?! Посмотрел бы сначала на себя!

– Не знаю, что ты себе вообразил, – я небрежно усмехнулась. – Твоему высокому самомнению позавидовала бы даже гора Ори…

Я не успела договорить. Гром развернул меня к себе лицом так, что голова мотнулась, а зубы клацнули. У него был такой взгляд, словно он мечтал свернуть мне шею.

Но что-то подсказывало, что это не только ненависть. Точнее, вовсе не она.

Темно-синие глаза стали почти черными, темнота зрачка поглотила радужку. Там, в этой пульсирующей тьме, я увидела свое испуганное отражение.

Его пальцы сомкнулись в замок у меня за спиной.

Мы были ближе, чем когда-либо: грудь к груди, живот к животу. И глаза в глаза.

Я с трудом могла дышать в этом стальном капкане.

– Что ты делаешь? – мой голос выдал позорный испуг.

– Не дразни меня больше, – Гром склонился ко мне, почти коснувшись моего лба своим. – Я потерплю до поры до времени, но… Я ведь не камень, госпожа Мирай. Далеко не камень.

Давление его рук исчезло, и я снова смогла нормально дышать.

Туман начал рассеиваться. Дрожащей рукой я спрятала иглу в потайной кармашек на поясе. Взгляд прикипел к спине удаляющегося Грома.

Что это было?

Я прижала ладони к горящим щекам. Если до поединка я понимала хоть что-то, то теперь запуталась окончательно.

Глава 25. Мудрые советы

Молния

Уже который день слова Грома звучали у меня в голове.

Правильно ли я истолковала их смысл? Неужели он догадывается о том, что я чувствую? Видит в моих глазах бурю и шторм?

Гром считает, что я затеяла какую-то игру, но сейчас я не играю. Мне вообще не до шуток. И господина Сандо с его заданием я отправила в пешее путешествие в подземную страну демонов. Его лапы до меня не дотянутся!

Вспоминая последние мгновения нашего поединка, я чувствовала, что совершила что-то неправильное, запретное. Перешагнула грань, которую не следовало переступать.

Но вместе с тем мысли о Громе доставляли темную радость. Мне нравилось о нем думать. Прикосновения его рук были вовсе не противны мне. Эти воспоминания стали отдушиной, островком своеволия в мире, где я обязана подчиняться чужой воле, традициям и нормам поведения.

Поединок позволил лишь частично выпустить пар. После него напряжение только выросло. Я меняла направление, стоило заметить Грома на полигоне или территории поместья. Даже в сад ночью не спускалась, чтобы случайно с ним не столкнуться. Я не готова была к новой встрече. Я ее боялась.

Я варилась в котле из мыслей и чувств, с каждым днем мне становилось все хуже. Магия бушевала, горело и тело, и душа.

И когда стало совсем невмоготу, я решила смирить гордость и пойти за советом к Искену. Из нашей молниеносной троицы он был самым искушенным. С ним даже Рэйдо и другие ребята советовались. А он, как умудренный опытом старец, учил их уму-разуму.

Меня любезно проводили к дому, выделенному шиссайским дипломатам. Я не сомневалась в том, что он тщательно охраняется и что о моем визите сегодня же донесут Грому.

К моему облегчению, ни Рэйдо, ни остальных не было, а открыл мне заспанный Искен в халате на голое тело. На лице брата отпечатались следы смятого постельного белья, волосы были всклокочены.

– Что случилось? Почему такой траурный вид? – спросил он, зевая.

– Поговорить надо. Пустишь?

Мы прошли в его комнату – просторную и довольно светлую. Одна из дверей вела в благоухающий сад, стол для письма был завален одеждой и элементами доспеха. Мой брат имел способность превращать все вокруг себя в хаос.

Искен достал откуда-то поднос с пышными булочками и медом.

– На, ешь, – и сунул в рот кусок теста.

– Со мной происходит странное, – я села на раскуроченный матрас и обняла колени.

Боги! Как только осмелилась прийти с таким щекотливым вопросом к младшему братцу? Может, сбежать, пока не поздно?

Искен окинул меня критическим взглядом.

– Да, по тебе видно. Сама бледная, а щеки горят. И в