Шрифт:
Закладка:
И жандарм действительно прикусил язык. Пробормотав что-то в виде извинений и смолчав при представлении Дули, ушел куда-то вместе со Штемпелем. Лишь полицмейстер остался и сказал коллежскому секретарю:
– Я знаю, вам велено проверить места возможного скопления народа. Поедемте, посмотрим.
Но Викентий Саввич отмахнулся:
– Охрана вчера получила урок и разберется теперь без нас. Меня больше интересуют дефиле…
– Какие дефиле?!
– Ну узкие места, где от толпы до государя будет всего несколько шагов. Вот их давайте и изучим.
Полицмейстер и Двуреченский со своими людьми набились в линейку[28] и поехали по маршруту следования государя. Начальники держали в руках план Нижнего Новгорода и секретный маршрут царского кортежа. Пока линейка ехала по Александро-Невской улице вдоль Оки и заворачивала на плашкоутный мост. На переправе уже сгрудились несколько сот зевак, хотя до проезда царя оставалось еще целых пять часов.
Викентий Саввич тут же распорядился:
– Велите перекрыть мост с обеих сторон и выгнать с него зрителей. Через сам мост людей пропускать, но не позволять задерживаться. Пусть городовые гонят всех взашей с понтонов.
Полицмейстер подозвал ближайшего помощника пристава и передал ему соответствующее приказание. Затем экипаж пересек Оку и выехал на нарядную, украшенную флагами Рождественскую улицу. Навстречу полз трамвай, набитый, несмотря на ранний час, пассажирами. И Двуреченский опять обратился к Фриммерману:
– Иван Васильевич! Распорядитесь, чтобы в десять часов трамвайное движение прекратили, а вагоны убрали в депо. На пути следования праздничной колонны они болтаться не должны!
– А когда вернуть движение? – поинтересовался надворный советник.
– Я бы его сегодня и не возвращал. Государь пробудет в вашем городе до полуночи, и все это время на улицах вдоль реки продолжат фланировать огромные толпы людей. Трамваи же их передавят! Завтра пустите.
– Разумно, – согласился полицмейстер, подозвал очередного помощника пристава и распорядился насчет трамваев.
Экипаж поехал дальше, миновал корпуса Гостиного двора и повернул направо. По Балчугу поднялся до Зеленского съезда, где коллежский секретарь его и остановил, выскочил из линейки и принялся нервно ходить от склона к склону.
– Что случилось, Викентий Саввич? – подошел к нему полицмейстер.
– Государь именно здесь будет подниматься на Благовещенскую площадь?
– Да, конечно, это самый удобный путь.
– Для покушения он тоже самый удобный! Взгляните: узкий и тянется вверх. Лошади поневоле замедлят ход. А до его величества стоящий сбоку человек рукой может дотянутся. Тут ведь тоже выстроятся зеваки.
– Не совсем так, – попробовал успокоить охранника надворный советник. – По обеим сторонам шпалерами выстроятся ученики младших классов нижегородских учебных заведений. Какие из них террористы?
– Хм. А взрослые с ними будут?
– Разумеется. Нельзя же оставить детей без присмотра взрослых на проезжей части. Но рядом с ними встанут их учителя.
– Уже лучше, – начал успокаиваться Двуреченский. – Однако, Иван Васильевич, сделайте так, чтобы среди этих педагогов отсутствовали люди с неустойчивыми политическими взглядами. И пусть их не гонят сюда толпами: чем меньше в таком опасном месте взрослых, тем лучше.
– Об этом мы уже позаботились, сами все понимаем, – сделал умное лицо полицмейстер. – Учителя все проверены на благонадежность. Пускать их будут по именным билетам. Но уменьшать их число… Один человек на класс – меньше невозможно. Дети есть дети, станут шалить, перебегать с места на место, выскочат на дорогу…
– Тогда поставьте между классами своих людей, переодетых в партикулярное платье. На каждую сторону!
– Это можно.
Начальники вернулись в экипаж, и тот покатил дальше, вверх по Зеленскому съезду. Когда открылась главная, Благовещенская, площадь, Фриммерман стал показывать:
– Видите большой подиум? Именно здесь будет стоять государь при закладке памятника Минину и Пожарскому. А на полоске асфальта рядом он примет парад войск.
Двуреченский зашелестел бумагами:
– Он направится сюда из губернаторского дворца… Где это?
– Вон арка в стене, оттуда и пойдем.
– Пешком, следом за крестным ходом… Пешком опасно.
– Но…
– Понимаю, так предусмотрено программой, – не дал возразить полицмейстеру чиновник для поручений. – И крестный ход не отменить, и в коляске за чудотворной иконой не ездят даже цари. Но уменьшить риски – наша обязанность. Поехали смотреть арку.
Они спешились возле прохода в стене. Фриммерман пояснил:
– Его проделал еще при Николае Первом специально для выезда начальствующих лиц архитектор Леер. Губернатор здесь же проезжает. Поэтому в обычное время возле арки стоит городовой.
– Ширина проезда… – Двуреченский смерил его шагами. – Шесть с половиной саженей. Так-так… – Он повернулся к своей команде: – Ребята! Вот наше место. Самое опасное дефиле из всех на сегодня. Мы встанем тут. Я доложу барону Штемпелю, получу его согласие. А вы пока осмотритесь, поищите опасные участки и перекройте их.
Коллежский секретарь уехал, но его люди остались. Разбрелись по сторонам, присматриваясь каждый к своему рубежу обороны. Когда в бывшем Жоре Гимназисте снова проснулся капитан Бурлак, он внимательно изучил свой экземпляр программы торжеств и задумался, где ему лучше пристроиться. Откуда нападет противник? Из Кремля? Вряд ли. Тот будет набит охраной. Всюду в толпе окажутся переодетые чины Дворцовой полиции и их помощники. Они начнут непрерывно сканировать толпу, высматривая подозрительных. Умный враг не полезет в такую ловушку…
Значит, он приблизится к арке-дефиле со стороны площади и смешается с той частью толпы, которая будет встречать государя и крестный ход снаружи. Первыми от кафедрального Спасо-Преображенского собора повалят хоругвеносцы. Их будет много, пятьсот человек! Следом двинутся священники, эти станут сопровождать главную нижегородскую святыню, Чудотворную Оранскую икону Божьей Матери. Сразу за ними пойдет государь, причем с семейством. А в двух шагах позади – свита, министры, губернатор Борзенко, местные начальники. Непосредственно чинов охраны в такую сановную толпу не всунешь, они останутся в хвосте. Двуреченский прав – здесь, в арке, самое подходящее место для покушения!
Так, думай дальше – приказал себе бандит, охранник и капитан полиции в одном лице. Ты должен встать снаружи. Но где, слева или справа? Какую сторону выберут партизаны? Если после выхода из арки повернуть направо, там помост, на который встанет царь. И место закладки памятника тоже справа. Вроде бы перспективнее тут и затаиться.
А слева у нас что? Слева – Волга, Георгиевская башня Кремля и летний ресторан. Ратманов подумал-подумал и перешел налево. Тут! Тут спрячется убийца, понял он. Правую сторону, где место для торжеств, где царь и все начальство, будут караулить особенно тщательно. А левый фланг вроде как второстепенный. И охранники обойдут его вниманием.
Попаданец отвел в сторону Монахова и изложил ему свои соображения. Не с Дулей же советоваться… Офицер Особого отдела, как человек опытный, согласился с агентом. Они договорились, что встанут на выходе по левую руку, получив на это предварительное согласие Двуреченского, и будут друг друга страховать. Еще согласились, что стрелять ни в коем случае нельзя, иначе
