Шрифт:
Закладка:
Так, не сработало… Пока. Но женщина у прежнего Двуреченского все же имелась. И через нее при желании можно было выйти и на самого прежнего обитателя внешней оболочки хозяина этого дома. Ведь в чьем бы теле ни находился мужчина, он всегда прежде всего печется о своей женщине! Ратманов-Бурлак-«Я барон Штемпель?» знал это по себе!
– Что ты сказал? – Чиновник для поручений уже снова стоял над душой.
– Я что-то сказал?
Блин… Однако… А, была не была! Он уже все равно поднял эту тему. И если перед ним прежний Двуреченский, то для подозрений с его стороны этого было бы вполне достаточно. А если другой, то…
– Викентий Саввич! Есть одна мыслишка, как вычислить товарища Корнилова. Ты все еще в деле?
– В каком?.. А… Ну да.
– Так «ну да» или в деле?
– В деле, в деле. Я уж понял, к чему ты ведешь.
К его женщине!
– Спасибо, Шерлок Холмс!
– И вам, Ватсон. И какие уже имеются соображения, улики, гипотезы? – Двуреченский выглядел достаточно заинтересованным для человека, «чью невесту» предстояло искать.
– Тише! – Георгий запил шампанским пирожок с белужиной, выставил вперед указательный палец и ностальгически прикрыл глаза, вспоминая их прежний разговор.
Чиновник уже хотел прощаться, но Ратманов его опередил:
– Подожди, объясни еще раз, почему ты дезертируешь из конторы?
– Я же говорил.
– Говорил, но неубедительно. Неужели только оттого, что маленькое жалованье?
– Юра, твою мать! Я знаю будущее и при этом сижу на бобах. Подчиняюсь дуракам. Живу на весьма скромное жалованье. А потом уйду на пенсию и начну тихо спиваться…
– Все?
– Нет, не все! – собеседник внезапно вышел из себя. – Еще у меня тоже есть любимая женщина! В прошлом! Знаешь, иногда кажется, что эти женщины лучше тамошних, из двадцать первого века. Они любят честнее и крепче. Они надежнее. Порядочнее. Чище. Вернее. Жизнь готовы отдать за своего мужчину. Так что я тебя понимаю…
Здесь Георгий сделал паузу, чтобы не подавиться пирожком. В то время как новый Двуреченский начал заинтересованно расхаживать вдоль стола и строить собственные гипотезы:
– Только это и сказал?
– Ну да.
– Ни имени, ни адреса?
– В точку! Прямо «Девушка без адреса»! Был такой фильм…
– Не смотрел.
– Еще бы! Он пятьдесят какого-то года, один из первых фильмов Эльдара Рязанова.
– Не знаю такого.
– Да понятно все с тобой. – Попаданец махнул рукой.
– Что делать будем? – не унимался чиновник.
– Ну ты у нас главный стратег, а я всего лишь агент второго разряда…
– Не прибедняйся. «На гуся» уже получил, а Кошко кому попало наградные не выписывает. Ты у него на заметке, учти. Его высокородие считает тебя талантливым и пророчит большое будущее.
– Это хорошо. Но вернемся назад. Давай поиграем в Шерлока Холмса. Расскажи, как бы ты ее искал? А я временно побуду Ватсоном…
Двуреченский снисходительно улыбнулся. Сел в кресло, придав своему благообразному лицу с длинным аристократическим носом некоторое даже сходство с чертами великого сыщика, после чего медленно заговорил:
– Хорошо. Есть информация о том, что у Корнилова была женщина.
Георгий кивнул – эврика! Но чиновник не обратил на издевку внимания и продолжил:
– С высокой долей вероятности можно предположить, что они плотно общались, а значит, она находилась где-то поблизости.
– Именно! В Москве или ближайшем Подмосковье!
– Так… Пол и возраст примерно понятны.
– Женский! От двадцати пяти до пятидесяти! Двуреченский повел бровью и всмотрелся в собственное отражение в испитом бокале:
– Почему от двадцати пяти?
– Ну это я на свой вкус…
– Я бы сказал… от восемнадцати, если не шестнадцати.
– Ну пусть так.
Георгий припомнил, что до 1917 года в Российской империи не было единого понятия возраста совершеннолетия. А было несколько градаций «прав состояния». Так, в брак мужчинам было дозволено вступать с 18 лет, девушкам – с 17, к уголовной ответственности подростков привлекали с 14, а вот служить в армии и распоряжаться имуществом без более взрослого попечителя можно было только с 21 года.
– Ну и основной вопрос…
– Где она? – предположил Георгий.
– Нет, пока что – где он с ней познакомился… Вот ты где со своей познакомился?
– С Ритой? Или Оксаной?
– Да с обеими.
– С Ритой в банде, с Оксаной на работе…
– Вот. Обычно мы знакомимся с ними там, где проводим больше всего времени вместе. А банда до недавнего времени была для тебя той же работой.
– Значит, они познакомились в полицейском управлении!
– Очень может быть.
– А значит, это…
– Стеша!!! – закричали оба разом.
И сами как будто не поверили общему умозаключению. Но было очень похоже, что она. И завтра оставалось только проверить догадку…
А пока… Ночные разговоры с Двуреченским, как правило, затягивались до утра и по большей части касались будущего как самого чиновника, так и страны, и мира в целом. Нынешний диалог не стал исключением. Ратманов, как умел, проводил для любопытного полицейского экскурс в отечественную и всеобщую историю XX–XXI веков. Было забавно наблюдать, как новичок впервые слышит имя первого космонавта, не говоря уже о его однофамилице на российской эстраде, или путает Джона Леннона с Владимиром Лениным. Но в целом было не до смеха. Решив все же прилечь на часок перед выходом на работу, Георгий думал только о том, как уже совсем скоро появится на службе и выведет Стешу на чистую воду!
Забавно! Чиновник так охотно занялся поисками «своей бывшей». И даже сам наметил план этой работы. Никто его особо за язык не тянул. Двуреченский таким способом планировал «выслужиться» перед Ратмановым и отмести подозрения от себя? Или искренне хотел помочь? Или они со Стешей поссорились, тем более что попаданец и раньше замечал, как девушка краснеет при появлении чиновника для поручений… А может, Двуреченский из будущего уже знал, что в прошлом Ратманов разнюхает про его женщину, и благополучно спрятал любовницу… А уже после того решил Георгию и подыграть?!
Великий аналитик захрапел…
3Всего через час с небольшим на плечо Ратманова легла тяжелая рука новоиспеченного коллежского секретаря. Он тормошил гостя, чтобы вместе отправиться на службу.
– Эй, Гимназист!
– Не называй меня так! – Ратманов аж присел и отдернул чужую руку.
– Ну вот видишь, зато проснулся.
– Я бы и так проснулся…
– Доедай тут, ежели чего осталось. А через четверть часа за нами приедет мотор.
– Четверть часа… Говори по-нормальному, через пятнадцать минут…
– Ишь, раскомандовался. В своем времени говори, как заблагорассудится, а тут я буду говорить так, как привык.
Пока Георгий приводил себя в порядок, чиновник позвонил в гараж и еще куда-то – было в его новой квартире, равно как и старой, и такое чудо современной техники, как телефон.
И уже совсем скоро гордость отечественного автомобилестроения «Руссо-Балт» доставил обоих до Малого Гнездниковского переулка. В сыскное управление они почти вбежали, словно не доверяя друг другу и каждый стремясь оказаться на «месте происшествия» первым.
Привычное кресло Стеши сегодня пустовало.
– Где она?! – Ратманов был на взводе.
– Кто-нибудь видел Стефанию Марковну? – добавил за него коллежский секретарь.
Оглянулись все. Но голос
