Так, не сработало… Пока. Но женщина у прежнего Двуреченского все же имелась. И через нее при желании можно было выйти и на самого прежнего обитателя внешней оболочки хозяина этого дома. Ведь в чьем бы теле ни находился мужчина, он всегда прежде всего печется о своей женщине! Ратманов-Бурлак-«Я барон Штемпель?» знал это по себе!

– Что ты сказал? – Чиновник для поручений уже снова стоял над душой.

– Я что-то сказал?

Блин… Однако… А, была не была! Он уже все равно поднял эту тему. И если перед ним прежний Двуреченский, то для подозрений с его стороны этого было бы вполне достаточно. А если другой, то…

– Викентий Саввич! Есть одна мыслишка, как вычислить товарища Корнилова. Ты все еще в деле?

– В каком?.. А… Ну да.

– Так «ну да» или в деле?

– В деле, в деле. Я уж понял, к чему ты ведешь.

К его женщине!

– Спасибо, Шерлок Холмс!

– И вам, Ватсон. И какие уже имеются соображения, улики, гипотезы? – Двуреченский выглядел достаточно заинтересованным для человека, «чью невесту» предстояло искать.

– Тише! – Георгий запил шампанским пирожок с белужиной, выставил вперед указательный палец и ностальгически прикрыл глаза, вспоминая их прежний разговор.

Чиновник уже хотел прощаться, но Ратманов его опередил:

– Подожди, объясни еще раз, почему ты дезертируешь из конторы?

– Я же говорил.

– Говорил, но неубедительно. Неужели только оттого, что маленькое жалованье?

– Юра, твою мать! Я знаю будущее и при этом сижу на бобах. Подчиняюсь дуракам. Живу на весьма скромное жалованье. А потом уйду на пенсию и начну тихо спиваться…

– Все?

– Нет, не все! – собеседник внезапно вышел из себя. – Еще у меня тоже есть любимая женщина! В прошлом! Знаешь, иногда кажется, что эти женщины лучше тамошних, из двадцать первого века. Они любят честнее и крепче. Они надежнее. Порядочнее. Чище. Вернее. Жизнь готовы отдать за своего мужчину. Так что я тебя понимаю…

Здесь Георгий сделал паузу, чтобы не подавиться пирожком. В то время как новый Двуреченский начал заинтересованно расхаживать вдоль стола и строить собственные гипотезы:

– Только это и сказал?

– Ну да.

– Ни имени, ни адреса?

– В точку! Прямо «Девушка без адреса»! Был такой фильм…

– Не смотрел.

– Еще бы! Он пятьдесят какого-то года, один из первых фильмов Эльдара Рязанова.

– Не знаю такого.

– Да понятно все с тобой. – Попаданец махнул рукой.

– Что делать будем? – не унимался чиновник.

– Ну ты у нас главный стратег, а я всего лишь агент второго разряда…

– Не прибедняйся. «На гуся» уже получил, а Кошко кому попало наградные не выписывает. Ты у него на заметке, учти. Его высокородие считает тебя талантливым и пророчит большое будущее.

– Это хорошо. Но вернемся назад. Давай поиграем в Шерлока Холмса. Расскажи, как бы ты ее искал? А я временно побуду Ватсоном…

Двуреченский снисходительно улыбнулся. Сел в кресло, придав своему благообразному лицу с длинным аристократическим носом некоторое даже сходство с чертами великого сыщика, после чего медленно заговорил:

– Хорошо. Есть информация о том, что у Корнилова была женщина.

Георгий кивнул – эврика! Но чиновник не обратил на издевку внимания и продолжил:

– С высокой долей вероятности можно предположить, что они плотно общались, а значит, она находилась где-то поблизости.

– Именно! В Москве или ближайшем Подмосковье!

– Так… Пол и возраст примерно понятны.

– Женский! От двадцати пяти до пятидесяти! Двуреченский повел бровью и всмотрелся в собственное отражение в испитом бокале:

– Почему от двадцати пяти?

– Ну это я на свой вкус…

– Я бы сказал… от восемнадцати, если не шестнадцати.

– Ну пусть так.

Георгий припомнил, что до 1917 года в Российской империи не было единого понятия возраста совершеннолетия. А было несколько градаций «прав состояния». Так, в брак мужчинам было дозволено вступать с 18 лет, девушкам – с 17, к уголовной ответственности подростков привлекали с 14, а вот служить в армии и распоряжаться имуществом без более взрослого попечителя можно было только с 21 года.

– Ну и основной вопрос…

– Где она? – предположил Георгий.

– Нет, пока что – где он с ней познакомился… Вот ты где со своей познакомился?

– С Ритой? Или Оксаной?

– Да с обеими.

– С Ритой в банде, с Оксаной на работе…

– Вот. Обычно мы знакомимся с ними там, где проводим больше всего времени вместе. А банда до недавнего времени была для тебя той же работой.

– Значит, они познакомились в полицейском управлении!

– Очень может быть.

– А значит, это…

– Стеша!!! – закричали оба разом.

И сами как будто не поверили общему умозаключению. Но было очень похоже, что она. И завтра оставалось только проверить догадку…

А пока… Ночные разговоры с Двуреченским, как правило, затягивались до утра и по большей части касались будущего как самого чиновника, так и страны, и мира в целом. Нынешний диалог не стал исключением. Ратманов, как умел, проводил для любопытного полицейского экскурс в отечественную и всеобщую историю XX–XXI веков. Было забавно наблюдать, как новичок впервые слышит имя первого космонавта, не говоря уже о его однофамилице на российской эстраде, или путает Джона Леннона с Владимиром Лениным. Но в целом было не до смеха. Решив все же прилечь на часок перед выходом на работу, Георгий думал только о том, как уже совсем скоро появится на службе и выведет Стешу на чистую воду!

Забавно! Чиновник так охотно занялся поисками «своей бывшей». И даже сам наметил план этой работы. Никто его особо за язык не тянул. Двуреченский таким способом планировал «выслужиться» перед Ратмановым и отмести подозрения от себя? Или искренне хотел помочь? Или они со Стешей поссорились, тем более что попаданец и раньше замечал, как девушка краснеет при появлении чиновника для поручений… А может, Двуреченский из будущего уже знал, что в прошлом Ратманов разнюхает про его женщину, и благополучно спрятал любовницу… А уже после того решил Георгию и подыграть?!

Великий аналитик захрапел…

Всего через час с небольшим на плечо Ратманова легла тяжелая рука новоиспеченного коллежского секретаря. Он тормошил гостя, чтобы вместе отправиться на службу.

– Эй, Гимназист!

– Не называй меня так! – Ратманов аж присел и отдернул чужую руку.

– Ну вот видишь, зато проснулся.

– Я бы и так проснулся…

– Доедай тут, ежели чего осталось. А через четверть часа за нами приедет мотор.

– Четверть часа… Говори по-нормальному, через пятнадцать минут…

– Ишь, раскомандовался. В своем времени говори, как заблагорассудится, а тут я буду говорить так, как привык.

Пока Георгий приводил себя в порядок, чиновник позвонил в гараж и еще куда-то – было в его новой квартире, равно как и старой, и такое чудо современной техники, как телефон.

И уже совсем скоро гордость отечественного автомобилестроения «Руссо-Балт» доставил обоих до Малого Гнездниковского переулка. В сыскное управление они почти вбежали, словно не доверяя друг другу и каждый стремясь оказаться на «месте происшествия» первым.

Привычное кресло Стеши сегодня пустовало.

– Где она?! – Ратманов был на взводе.

– Кто-нибудь видел Стефанию Марковну? – добавил за него коллежский секретарь.

Оглянулись все. Но голос