Агату захлестнуло нехорошее предчувствие. Они переглянулись с Элен и вышли в сад по ступенькам вслед за Фадией, благодушно указавшей широким жестом на невысокую стену, окружающую внутренний двор.

Элен тихо всхлипнула, охнула и без лишних слов осела на землю, лишившись сознания. Агата успела с укором подумать, что, похоже, это она сама скорее будет следить за безопасностью своей надзирательницы, чем наоборот! Сначала она проспала всё сражение с пиратами, шторм и жуткую качку, а потом очнулась только перед прибытием в порт Шарракума. И только для того, чтобы снова без толку свалиться в обморок!

Но, медленно подняв взгляд к стенам, на которые указывала Фадия, Агата испытала немедленное желание последовать примеру Элен. Только нежной впечатлительной барышней она никогда не была, и крепкий организм не желал предаваться слабости.

Вся верхняя часть стены ощетинилась пиками, на которые были надеты человеческие головы. Она узнала несколько из них – пираты, ещё недавно угрожавшие Агате и смеющиеся над ней, привязанной к мачте на борту «Венценосной Мари».

Агата с трудом сглотнула, переводя взгляд с одной головы на другую и больше всего надеясь не узнать среди них казнённого как пирата Джонотана.

Глава 22

За милость повелителя

Душноватое тепло центрального зала гарема, где все так же сидели занятые кто чем девушки и куда её и едва пришедшую в себя Элен проводила Фадия, показалось Агате отрезвляюще холодным. Ее едва не трясло от озноба после увиденного, пока Фадия не переставала восхвалять свет её очей Орхана Великого. К счастью, голова Джонотана, похоже, все ещё оставалась на его плечах. Она надеялась на это, из последних сил сохраняя невозмутимое выражение лица.

Нестерпимо хотелось остаться одной, хотя бы в тишине подумать, что делать дальше. Агата надеялась на разговор с отцом, но пока подойдёт и Элен. Толку от оказавшейся слишком впечатлительной служанки пока было мало, но её привели вместе с отцом. Возможно, и о судьбе Джонотана ей что-то известно.

Напряжённо думая, как бы избавиться от Фадии и остаться наедине с Элен, Агата не сразу заметила, что к ней приблизилась одна из девушек.

– А вот и наша новенькая, – если бы она не тянула противно гласные, подражая ануарскому акценту, хотя сама – светловолосая и голубоглазая – местной явно не была, то могла бы показаться Агате миловидной. – Были слухи, что ты станешь женой господина Орхана, да будут славны его дни, но, похоже, даже место младшей наложницы тебе не светит.

– Придержи язык, Айра, – цыкнула на неё Фадия, ещё пытаясь увести их за собой, но внезапно вспыхнув: – Господин Орхан своими руками надел на Агату не только золото, но и, – она многозначительно приподняла бровь и прижала палец к обветренным губам, – оброненную туфлю! Своими собственными руками! Даже… – она выдержала демонстративную паузу и понизила голос, – сам коснулся её щиколотки!..

На этот факт Айра только недоверчиво фыркнула, хотя по всему залу тут же разнёсся торопливый шепот с ахами, вздохами, а кое-кто из девушек даже зажал руками рот, чтобы не издать поражённый вздох. Их господин коснулся щиколотки, подумать только!

Агата подумала о том, что было бы с этими впечатлительными курочками, узнай они о Джонотане, о том, как он однажды надевал на её бедро утерянный чулок и как потом в каюте… Нет, для них она навсегда станет падшей женщиной.

Впрочем, будь он тоже восточным господином на троне – это бы никто не осудил.

Элен попыталась вмешаться и отгородить Агату от недружелюбно настроенной публики, но деловитая Айра отодвинула компаньонку прочь, и Агата сама вышла вперёд, чтобы несчастной Элен не досталось вместо неё.

– Ну-ну. Так вот это теперь считается золотом? – Айра небрежно поддела пальцем одну из цепочек, лежащих на груди Агаты. – Да его и не видно! Только служанкам такое и носить.

– Не слушай её, птичка, сам господин Орхан оказал тебе великую милость своими дарами, а она – завистливая змея, по которой скучает плеть. Вот пожалуюсь на тебя господину, – добавила Фадия, сердито глядя на ничуть не смутившуюся Айру, – будешь знать, как злословить!

– Так я ничего такого не сказала, – изящно пожала плечами та. – Просто помогаю разобраться, ведь Священная Луна, озаряющая ночной небосвод, велит девушкам всегда помогать друг другу. Вот я и говорю, чтобы эта новенькая не обольщалась. Она господину нужна только постель греть в те дни, когда мне боги не позволяют быть с ним. Иначе перед всеми он бы не дотронулся до нее до самой свадьбы. Все знают, что я – любимица Орхана, и так останется впредь!

Элен снова попыталась защитить свою воспитанницу, но на сей раз её сдержала Фадия, твердя, кто никто не смеет прикасаться к избранницам самого Орхана и лучше бы ей, Элен, держаться от них подальше, а то не ровен час и великий господин узнает, выйдет из себя и…

Агата никогда не считала себя сдержанной, наоборот, отец всегда твердил, что ей стоит смирять свой огненный характер. И Агата привыкла сдерживаться и быть невозмутимой, как того требовало светское общество. Но шторм, плен у пиратов и зыбкость её положения, кажется, сломали и без того хлипкие оковы условностей. Поэтому, когда Айра, ещё раз, насмехаясь, потянула за цепочку на её груди и ожерелье-ошейник ощутимо впилось в кожу, Агата перехватила её руку и с силой сжала:

– Не смей ко мне прикасаться! – проснувшаяся злость пробудила в Агате настоящую демоницу. – Или злишься, что сам повелитель склонил передо мной колено… в то время как ты ползаешь у него в ногах, вымаливая милость?

– Замолчи! Ай, ты делаешь мне больно! Она напала на меня! – выступившие на глазах явно картинные слёзы не помешали Айре пребольно наступить Агате на ногу и вцепиться ногтями ей в руку.

– Это ложь, – Агата со всей силы отпихнула ненормальную, но та держалась крепко, а дурацкие расшитые тапочки, наоборот, едва не сваливались с ног.

«Только бы не разбить голову», – подумала Агата, когда они обе повалились на пол.

Она сильно приложилась локтем, зато второй, судя по придушенному сипу, угодил внезапной сопернице в живот.

– Я тебе лицо расцарапаю! – заорала та и действительно кинулась на неё с кулаками.

– Убью, – мрачно и решительно отозвалась Агата, чувствуя внезапный азарт.

После шторма, плена, волнения за судьбу отца и Джонотана, унизительной встречи с Орханом оказалось неожиданно легко и приятно дать волю своей злости, вцепиться противнице в волосы, отдирая от себя, и орать, катаясь с ней по полу. Боли Агата не замечала: когда