- Ох, леди, а что это у вас? – стоило Юле снять платье, как острый глаз Ариники мгновенно заметил то самое красное пятно.

Целительница придержала беглянку за руку, рассматривая повреждение. А потом осторожно провела поверх него пальцами – не касаясь кожи, но Юля всё равно ощутила лёгкое давление.

«Магией сканирует?»

И тут же плечо отреагировало острой болью, будто его проткнули раскалённой иглой.

-АЙ!

- Тш-ш-ш, леди. Всё уже, всё, - пробормотала Ариника, продолжая разглядывать Юлино плечо. – И давно у вас… это?

- Несколько дней. Может ожог появился раньше, но я обнаружила его совсем недавно.

- После инициации? – продолжала расспрашивать веда.

- Да. Это как-то взаимосвязано? – встревожилась Юля – уж больно серьёзное лицо было у новой знакомой.

- Вполне возможно, - та ещё раз провела рукой над пятном. – Это не ожог, а какая-то метка.

- Брачная? – с ужасом в голосе.

- Нет, конечно! Брачная вязь появляется в виде татуировки на запястьях супругов, её ни с чем не спутаешь, - фыркнула веда. – А это что-то другое. Пока не пойму – что именно, но лучше прикрыть. Пока подождите, не одевайтесь, я быстро!

С последними словами Ариника снова вернулась в чулан и принялась ворошить уже другой сундук – втрое меньше первого.

- Где же они? Неужели потерялись? А, нет – нашла!

И веда появилась с ниткой красных бус.

- Надевайте кофточку, леди. Теперь жилет. Великий, наоборот – шнуровка спереди! Мы, простые люди, горничных не держим, поэтому наши платья не требуют при надевании или снимании дополнительной пары рук. Юбку поверните сюда. Хорошо, а теперь завяжите пояс и верните юбку обратно. Отлично! Наденьте бусы – это экранирующий амулет. Он прекрасно скроет вашу метку, и при том не оставит своих следов. Никто даже не поймёт, что он на вас есть! Так, а теперь последний штрих.

И она собственноручно замотала вокруг головы Юли чёрный платок.

- Я бы хотела посмотреться в зеркало.

Ариника молча повернула её на 180 градусов, и беглянка потрясённо уставилась на собственное отражение.

- В Гадалахаре все так пёстро одеваются? Чувствую себя сорокой. Или цыганкой, только серёг не хватает. И бубна.

Зеркало показывало молоденькую девушку в пёстрой юбке-солнце, зелёной кофточке, поверх которой был надет чёрный жилет из кожи, сплошь расшитый напоминающими руны яркими узорами. Довершали образ чёрный платок, повязанный на манер хиджаба. И кроваво-алые бусы.

- Это называется – не привлекать внимания? Да меня ж теперь с другого конца города будет видно…

- Так надо, доверьтесь мне! – успокоила её Ариника. – Сейчас сходим к голове, а на обратном пути пройдём через Торговую улицу – купим вам новую одежду. И заодно покажем местным, что всё в порядке, вы ни от кого не прячетесь. Только вот ещё что – нам придётся отбросить церемонии и забыть, что вы – леди.

Юлия молчала, ожидая продолжения.

- Я не могу обращаться к своей племяннице на «вы» и «леди», понимаете?

- Да.

- Поэтому с этой минуты ты для меня дочица Авика, а я для тебя – тете Ника.

- Я же не знаю языка! – спохватилась Юлия. – Или в Гадалахаре говорят на… имперском?

- Не волнуйся, имперский повсюду понимают и используют, поэтому твоя речь никого не удивит. На нём же ведут дела торговцы, общаются представители разных государств, и их подданные тоже стараются его выучить. Как иначе договариваться с покупателями или заказчиками? А между собой в Гадалахаре говорят на ишти. Но это не проблема – здесь всё равно никто ишти не знает.

- Господи, куда меня занесло? – пробормотала Юля по-русски. – И когда уже этот квест закончится? Хочу домой, в свою жизнь, ванну, тело…

Она только сейчас осознала, что всё это время говорила на имперском! Видимо, последствия насильственного переноса и память тела предшественницы…

К счастью, родной язык не забылся, просто отложился в сторону. Но стоило напрячься, как знакомые слова тут же вернулись.

- Это ты что сейчас сказала? – удивилась Ариника. – Никогда такой речи не слышала.

- Да так… Учила когда-то.

- Вот и хорошо – время от времени вставляй оттуда словечки, этого будет достаточно, - кивнула Ариника. – А теперь слушай и запоминай!

И она подробно рассказала биографию племянницы, описала город и страну, где та жила и заставила Юлю несколько раз повторить рассказ наизусть. А потом погоняла вразбивку – сколько лет, как звали мужа, где вы жили? И прочие подробности.

- Я уверена, что никто у тебя ничего расспрашивать не станет, но лучше быть к такому готовой! Всё, идём к голове! Помни – ты Авика и воспитана в послушании и покорности. Голову держи низко, в глаза не смотри, рот открывай только когда – если! – обратятся непосредственно к тебе. И то сначала посмотри на меня, как бы спрашивая позволения говорить. Я старшая и твой опекун, ты теперь во всем должна мне подчиняться.

- Во всём? – что-то такой поворот ей не нравится…

- На людях, Авика! Только на людях! Когда мы одни, эти церемонии ни к чему. Но первое время придётся вживаться в образ. Иначе никак, леди… то есть, дочица! Его светлость – опасный противник. И что-то мне подсказывает, что он быстро не успокоится.

И еле слышно добавила себе поднос: «Если вообще успокоится…»

Но не успела Юля уточнить – что тете Ника имеет в виду, как та решительно повернулась в сторону выхода.

- Бери вон ту корзинку. Готова?

Юля подхватила плетёнку, выдохнула, настраиваясь, и кивнула.

- Идём, дочица! Всё у нас будет хорошо!

Пока они с целительницей шагали по улицам, Юля обратила внимание, что в своём ярком наряде она настолько же отличается от жителей Окраины, насколько селезень утки-мандаринки* не похож на собственную супругу.

Предсказуемо, её заметили все! И только присутствие веды спасало от расспросов или чего похуже. Местные целительницу уважали, кланялись ей, желали щедрого дня и стреляли глазами в её спутницу.

Беглянка чувствовала себя весьма неуютно. И откровенно выдохнула только тогда, когда от любопытных взглядов прохожих её скрыл высокий забор дома головы.

И сразу поняла, что хрен редьки не слаще – у встретившего их мужичка тоже имелись глаза. И он тут же применил зрение по назначению, то есть уставился на вошедших.