Ло Бинхэ, когда блюда приходились ему не по вкусу, и изредка пререкался с Лю Цингэ, чтобы потом помериться с ним силами. Периодически он заходил к Юэ Цинъюаню, чтобы представить доклад о своих достижениях, – так и пролетали его дни в полном соответствии с поставленной целью «в довольстве вести бессмысленную жизнь, покуда есть возможность».

Пока не пришло время отправляться на собрание Союза бессмертных.

Вот этот день и настал. Вольготное течение жизни на пике Цинцзин настолько усыпило бдительность Шэнь Цинцю, что он совершенно упустил из виду первую полноценную кульминацию книги.

А ведь это первая ступенька к обретению читерских способностей Ло Бинхэ, его женитьбе на состоятельной красотке и неизбежному погружению этой прекрасной яростной души в непроглядный мрак – и как он умудрился об этом забыть?!

Потому-то полученное им приглашение с золотым тиснением на какое-то время погрузило Шэнь Цинцю в полную прострацию.

Собрание Союза бессмертных было не только кульминацией «Пути гордого бессмертного демона», но и по совместительству переломным моментом сюжета.

Целью проводившегося раз в четыре года собрания Союза бессмертных был отбор молодых талантов, что давало отличную возможность заявить о себе. Формат собрания менялся раз от раза – решение об этом принималось на совете старейшин, – но, независимо от места проведения, центром всеобщего внимания был список, в который золотом заносились имена победителей.

Ведь, невзирая на то, принадлежишь ли ты к именитому роду или же являешься лихим выходцем из мира цзянху[96], отличившись на собрании Союза бессмертных, ты войдёшь в список избранных и сможешь быть уверен, что твоё имя прогремит по всему миру.

Поначалу «Путь гордого бессмертного демона» был принят публикой весьма прохладно, однако как только речь зашла о собрании Союза бессмертных, отзывы, рецензии, награды и подписки стремительно взлетели!

Секрет этого крылся не только в том, что начиная с этого эпизода великий эксперт Сян Тянь Да Фэйцзи наплевал на жалкие остатки своих моральных устоев и принялся клепать на бесконечном мэйнстримном конвеере грациозных, словно ручеёк, сестричек, выдавая здоровенные куски текста на грани цензуры, от которых уши читателей пылали, а сердца колотились как сумасшедшие, – была и ещё одна немаловажная причина, благодаря которой, собственно, Шэнь Юань кое-как добрался до конца этого невыносимого словоблудия.

Это проработанная система демонических тварей!

Великий эксперт-Самолёт, Стреляющий в Небеса, который так и не удосужился толком разобраться, что такое духовное совершенствование, путаясь даже в том, находятся его герои на стадии заложения основ или на стадии формирования изначального младенца, тем не менее весьма редко подвергался едкой критике за подобные ляпы именно потому, что его книга привлекала массового читателя вовсе не этим.

Хотя «Путь гордого бессмертного демона» и носил громкое звание «романа о совершенствующихся», куда правильнее было бы отнести его к разряду «мистических слэшеров»[97], потому как описания боёв в нём явственно превалировали надо всем связанным с совершенствованием. В качестве романа о совершенствующихся книга годилась разве что для поджигания пятых точек, однако в качестве бестиария представляла собой определённый интерес.

А это значило, что совсем скоро Шэнь Цинцю предстоит столкнуться лицом к лицу со всеми разновидностями лютой нечисти, измышленной автором.

И, что ещё важнее, он будет вынужден собственноручно сорвать покров с демонического происхождения Ло Бинхэ, чтобы потом безжалостно столкнуть ученика в Бесконечную бездну.

Итак, колесо его судьбы (вернее, корявого сюжета) начало свой неумолимый поворот…

Шэнь Цинцю довольно долго хранил молчание. Наконец он швырнул приглашение Мин Фаню, чтобы тот убрал его на место.

Каждую ночь Ло Бинхэ прилежно осваивал науку Мэнмо и прогрессировал с необычайной быстротой. Он уже давно вышел за рамки ученичества и мог действовать самостоятельно. Шэнь Цинцю радостно препоручил ему мелкие повседневные дела хребта Цанцюн, а потом, когда Ло Бинхэ стал старше, позволил ему спускаться с гор, чтобы истреблять нечисть и черпать счастье в помощи простым людям. Не последнюю роль в этом решении сыграла надежда, что занятый делом ученик наконец перестанет с утра до вечера липнуть к учителю.

Хоть его забота делала жизнь весьма приятной, Шэнь Цинцю начинал беспокоиться, что развитие ученика идёт куда-то не туда. Не слишком ли сильно Ло Бинхэ к нему привязался?.. Не пора ли Шэнь Цинцю должным образом очернить свой образ, чтобы доказать Системе, что он по-прежнему прочно стоит на идейной платформе гнусного злодея? В противном случае, если так и дальше пойдёт, где ему взять решимость, чтобы, когда настанет время, столкнуть Ло Бинхэ в Бесконечную бездну?

И всё же всякий раз после подобных мыслей при виде невинного лица своего усердного ученика Шэнь Цинцю по привычке тут же одаривал его похвалой: «Уже переписал свитки / протянул руку помощи простым людям / нашёл то-то и то-то / приготовил еду? Что ж, недурно», совершенно позабыв про свои изначальные намерения…

Тем временем Мин Фань уже успел убрать приглашение. Украдкой глянув на лицо учителя, он заметил, что его цвет оставляет желать лучшего. А всё из-за этого мелкого проныры Ло Бинхэ – с тех пор, как тот покинул гору, учитель только и делал, что ворчал по поводу блюд с общей кухни. За последние дни он почти ничего не ел, и потому Мин Фань всё же решился спросить:

– Учитель, дозволите этому ученику приготовить вам немного каши?

Однако все эти размышления определённо не шли на пользу аппетиту Шэнь Цинцю.

– В этом нет нужды, – отмахнулся он. – Можешь идти.

Не решаясь ничего добавить, Мин Фань послушно удалился. Пусть он сделал всё возможное, чтобы не выказать своего разочарования, в душе он обливался слезами. Воистину, за последние годы этот паршивец Ло Бинхэ занял первое место в сердце учителя, изрядно потеснив остальных учеников. Подумать только, теперь учитель даже ложку каши из его рук принять не желает!

Разумеется, Мин Фаню не приходило в голову, что, быть может, проблема кроется вовсе не в нём, а в его кулинарных навыках.

Спустя некоторое время за дверью вновь послышались шаги.

– Разве я не сказал, что мне ничего не нужно? – сварливо бросил Шэнь Цинцю.

– Этот ученик промчался тысячи ли, чтобы вернуться сюда, – ответил ему юношеский голос. – Неужто учитель так и отошлёт его, не позволив даже взглянуть на себя?

В этом чистом голосе и безупречно вежливом тоне всё же угадывался оттенок обиды. При первых же его звуках Шэнь Цинцю чуть не свалился на пол вместе со стулом. Кое-как восстановив равновесие, он порывисто обернулся к двери. Высокий семнадцатилетний юноша в белоснежных одеяниях держался с безупречным достоинством. Его лицо светилось таящейся в уголках губ полуулыбкой, глаза сияли