— Одного экземпляра хватит, — отозвался биолог. — Остальное — в жидкий азот.

При словах «жидкий азот» Гедимину вспомнилась установка, синтезирующая накопитель, отобранная лаборатория, а потом и последний провальный эксперимент, — но, прежде чем он окончательно погрузился в неприятные мысли, его внимание привлёк громкий возглас.

— Что значит — не червяк?

Вепуат, чуть не навалившись грудью на купол, возмущённо смотрел на Ренгера. Тот поморщился.

— Отойди! Генетически — «червяк». Морфологически… Это летающая личинка. Мягкопокровная, с сосущим ротовым аппаратом. Он совмещён с распрыскивателем пироагента. Любопытный организм, — напалмовый комар…

Гедимин мигнул.

— В справочнике они есть? — спросил он, продолжая раскопки в памяти. Ренгер качнул головой.

— Ничего, внесём. До двадцати сантиметров в поперечнике, летающее, пирофорное… Не самая приятная тварь.

— И их там полные холмы, — закончил за него Скегги. Он заметно разволновался, глаза сузились и потемнели.

— Сколько им нужно, чтобы… дозреть? — спросил он, кивнув на остатки яйца. Ренгер уже выбрал образец для коллекции и теперь отделял его от ленты вместе с фрагментом сетки. Оборачиваться он не стал, только шевельнул плечом.

— Неясно. На данной стадии зародыш нежизнеспособен. Скорость развития… надо наблюдать. Гедимин, у тебя образец маркирующего излучения?

— Да. Узнаваемая штука, — ответил ремонтник. — Раздать его всем?

— Скинь мне, Йигис раздаст, — сказал Ренгер. — Хорошо, что узнаваемая.

…Светодиод под экраном мигнул. Вепуат, с присвистом выдохнув сквозь зубы, отметил на карте очередную точку — восьмую за этот день.

— Все пески… вся область ими кишит! — он повернулся к Гедимину, недобро щурясь. — Восемь у нас, к западу и востоку — по пять-шесть на квадрат… Понимаешь, что это было бы⁈ Если бы ты эту дрянь не нашёл…

— Её нашёл ты, — буркнул Гедимин, отодвигаясь в сторону. Волнение Вепуата он понимал, но не одобрял, что обниматься тот кидается со смартом в руке, — прибор мог и не выдержать.

— Всё вычистим, — пообещал Вепуат, быстрым шагом направляясь к ближайшей отмеченной точке. — Ещё один образец, и на базу. Заметил, — в сумерках они будто светятся?

…Дверная створка с треском влетела в паз. Гедимин, растерянно глядя на пришельца, порадовался, что не закрылся на засов — искал бы выломанную скобу по всему коридору…

— Это ты был? — с порога спросил Иджес. Дверная створка, дойдя до упора, с той же силой вылетела обратно и ударила его в плечо, но сармат, хоть и был в комбинезоне, даже не поморщился.

— Что опять? — недовольно спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Теперь он радовался, что не снял скафандр, — с таких вопросов редко начиналось что-то хорошее.

— Червяки, — выдохнул Иджес. — Ты нашёл их гнёзда? И на днях пойдёт зачистка?

Гедимин кивнул. Про зачистку он сказать ничего не мог — Скегги обсуждал что-то с Ренгером, недобро щуря глаза и временами шипя в респиратор, но вслух пока никаких планов не объявлял. Сказать об этом Гедимин, впрочем, не успел — Иджес уже обнял его за плечи и уткнулся лбом в лицевой щиток.

— Давно пора! — он отстранился и широко ухмыльнулся. — Взорвите их всех! Теперь-то, когда вы знаете, откуда они лезут, — теперь мы от них избавимся!

Гедимин мигнул.

— У нас мало взрывчатки, — сказал он. — И она не всегда эффективна. Но почистить холмы надо бы.

Иджес хлопнул его по плечу и ухмыльнулся ещё шире.

— Ты придумаешь что-нибудь, атомщик. В крайнем случае — как тогда, с саранчой… Бомба из гранита, — вот это было настоящее превосходство!

Гедимин мигнул ещё раз.

— Какого гранита? Гранит не взрыва… — начал было он, но заглянул в глаза Иджесу и понял, что разъяснения бесполезны — там горел искрящийся радостный огонь, и не проглядывало ни капли разума.

— Очень надоели, — сказал Иджес, кивнув куда-то за плечо, хотя битумные станции с осаждающими их пирофорами были вовсе не там. — Осточертели. Добейте их. Всех до единого!

17 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин, проваливаясь по щиколотку, взобрался на песчаный гребень и остановился там, глядя на чёрный шар в паре сотен метров от него. Дрон неподвижно висел в воздухе, погасив бортовые огни.

— Чисто, — сказал Вепуат, поднимаясь на холм; он смотрел только на экран смарта, не обращая внимания на песчаные ручьи из-под ног. Гедимин поймал его за локоть, не дав упасть, разведчик рассеянно хмыкнул и снова уткнулся в смарт.

— Чисто, — повторил он, тыкая в клавиши. Дрон медленно отплыл ещё на полсотни метров к югу и снова повис над дюнами, не подавая видимых сигналов.

— Похоже, мы прошли весь массив, — Вепуат, наконец оторвавшись от смарта, поднял задумчивый взгляд на Гедимина. — Последние четыре квадрата — ни одной кладки.

— Я бы ещё поискал, — Гедимин угрюмо сощурился на проступившие вдалеке деревья. Заснеженный лес казался обманчиво близким, на самом деле до него оставалось километров восемь по колено в рыхлом песке. Холм под ногами едва заметно задрожал, сармат привычным движением сбросил с плеча сфалт, направляя на движущийся источник вибрации, но через несколько метров подземное существо ушло в глубину.

— Поищем, — пообещал Вепуат. — Возможно, массив разорван. Не хотелось бы пропустить десяток кладок… Но мне кажется — мы добрались до границы.

Он ткнул в смарт, запрашивая у дрона температуру воздуха и песка. Гедимин покосился на свои приборы, — там, где он стоял, было плюс два, под ногами — немного больше.

— На окраине минус пять, — сообщил Вепуат. — Песок промёрз. Видно, мощности инкубатора не хватило. Я думаю, искать надо там, где тепло. В промёрзшей зоне с личинками разберутся без нас.

Гедимин кивнул. Вчера он за одни сутки увидел (и подержал в руках) больше яиц пирофор, чем за всю жизнь. Ренгер