Он направил трубку излучающим концом вниз и несколько секунд ждал, глядя на песок под ней. Излучатель воспроизвёл пульсацию раз, другой, третий, — ничего не происходило. Гедимин выключил его, сунул «щупы» анализатора в песок и растерянно пожал плечами. «Ничего… Может, поднести ближе?»

Он медленно опустил «фонящую» трубку на песок. Едва она коснулась поверхности, излучатель в пальцах Гедимина резко дёрнулся вбок и вниз — сармат еле успел его выдернуть, прежде чем прибор нырнул в рыхлый грунт. Он перехватил трубку второй рукой, ожидая, что рывки продолжатся, но она больше не шевелилась, хотя излучение продолжало пульсировать, — неожиданная встряска не повредила батарею подвижных линз и не нарушила их порядок.

«Ещё раз…» — Гедимин ткнул излучателем в склон дюны и снова почувствовал рывки — трубка зарывалась всё глубже, дёргаясь из стороны в сторону, сперва в вертикальной, а потом — в горизонтальной плоскости. «Глубина,» — мелькнуло в голове сармата, пока он удерживал вырывающийся прибор и одновременно пытался не раздавить его. «Зарывается вертикально, внизу дёргается вправо-влево. Чем определяет глубину?.. Hasu! Оно что, пытается уползти⁈»

Обдумать, почему трубка так дёргается, и не пора ли привязать к ней длинный кабель и проследить, что будет дальше, Гедимин не успел. Секунду спустя над головой взревели реактивные ранцы.

— Fauw!!! — заорал кто-то, и в склон перед Гедимином, чуть ли не в его запястье, ударил сгусток плазмы. Сармат рухнул в песок, рывком откатываясь в сторону и слыша, как расплавленный кварц шипит на скафандре. « Hasu! Давно обшивку не напылял…»

— Червяк! — заорали с другой стороны. Бабахнуло ещё раз, и Гедимин накрылся защитным полем и уткнулся респиратором в ладонь. Некоторое время было тихо, потом сверху закопошились, и сармат снова увидел свет.

— Червяк наверху, прямо у тебя под носом! — крикнул ему в лицо взволнованный ликвидатор — не Вепуат, кто-то с соседних участков. — Хорошо, дрон его засёк… Ты как? Встать можешь?

— Гедимин! — сверху в вихре песка свалился Вепуат и ухватил едва поднявшегося сармата за плечи. — Прямо под тобой сигнал, из ниоткуда, я даже выстрелить не успел… Где оно?

Ликвидаторы завертели шлемами. Гедимин стоял молча, угрюмо щурясь на дымящуюся стеклянную лужицу. «Трубка. Пульсация. Дроны следили… Чем я думал⁈ Теперь — ни результатов, ни оборудования…»

Он покосился на дозиметр — прибор не чувствовал даже малейшего увеличения фона, и стрелка-указатель направления оставалась неподвижной. Излучатель успел нырнуть в песок, выстрелы его не достали, и теперь он полз куда-то в «теле» дюны. «Уполз,» — Гедимин подавил досадливый вздох. «И где его ловить? Отключить некому, а сам не остановится. Будет ползти… Потом врежется в камень и будет биться, пока не расколется. Или пройдёт насквозь, кто его знает, — я на граните проверить не успел…»

— Ушёл! — один из ликвидаторов недоверчиво покачал головой и неохотно повесил плазмомёт на заспинные крепления. — До чего быстрая тварь — даже не зацепило…

— Ага, ни кусочка, — поддержал его второй. — А ведь ты бил в упор… Ну ладно, хорошо, что все живы, и никто не ранен.

Гедимин провёл когтем по плечу, соскабливая въевшиеся стеклянные брызги. «Ни результатов, ни оборудования, обшивку менять… Но все живы, тут не поспоришь. Даже червяки.»

15 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Плюс четыре, — Вепуат, убрав в рюкзак собранные пробы, привычно сверился с термодатчиками дрона. Тот висел над соседней дюной — оплывшим песчаным гребнем двухметровой высоты. Здесь, в отдалении от озера, выступы и впадины постепенно сглаживались; глубина песчаного пласта нарастала, но отдельные холмы уже не были такими высокими.

— Середина массива, между прочим, — Вепуат, повернувшись к Гедимину, показал одной ладонью на север, а другой — на юг. — К февралю мы тут закончим. Пока озеро не разлилось, эта штука была гораааздо шире!

Гедимин слушал его вполуха, не сводя глаз с экрана сканера. Чем дальше они уходили от берега, тем чаще под ногами проползали черви-пирофоры, а на поверхности попадались свежие следы длинных кольчатых тел. Гедимин украдкой сдвинул респиратор — в воздухе висел странный запах, смесь нефти, нагретого песка и ещё какой-то резко пахнущей органики. «Сероводород? Нет, непохоже. Что-то другое…» Сканер исправно находил все атомы, — органика, вполне земная, никаких неизвестных элементов, но познаний Гедимина в химии не хватало, чтобы прочесть показания. «Червяки,» — думал он. «Найду ещё панцирь — понюхаю. Скорее всего, червяки. Какие-то выделения…»

— Ещё один, — сказал Вепуат, сердито щурясь на экран. Гедимин молча кивнул. Пятиметровая полоса ряби, извиваясь, проползала в паре метров от них; за ней тянулся двенадцатиметровый хвост в кольчатой броне. Гедимин сбросил с плеча сфалт, развернулся к источнику излучения и ждал так, пока Вепуат не объявил отбой тревоги. Это был уже не первый «ложный» сигнал. Этот червь прошёл глубоко; некоторые подбирались так близко, что сармат чувствовал дрожь песка. До стрельбы не дошло ни разу.

— Видно, от нас не пахнет нефтью, — криво ухмыльнулся Вепуат. — Незачем обращать на нас внимание. На битумокачках червяки не такие мирные…

Гедимин зачерпнул немного песка — очередную пробу грунта. За прошедшие две недели он собрал не одну сотню таких, и ни в одной лаборатория не нашла ничего, что могло бы вызвать температурную аномалию. В городе с утра было минус тридцать, к полудню обещали северный ветер и некоторое похолодание; ветер дул уже второй час, постепенно отклоняя гребни дюн к югу, но температура над «пустыней», хоть и понизилась, оставалась устойчиво плюсовой. «Всё время выше нуля,» — думал сармат, собирая в отдельную пробирку незначительные растительные остатки — хвою и клочки коры, занесённые ветром с юга. «Выше точки замерзания воды. Будто кому-то очень важно, чтобы вода не замёрзла… Да нет, бред какой-то.»

— Ещё один, — уже почти без волнения, с лёгким раздражением и усталостью объявил Вепуат, и Гедимин, выронив пробирку, встал в боевую стойку.

— Далеко, — он проследил за рукой Вепуата, направленной к горизонту. — Куда движется?

— Никуда. Стоит на месте, — разведчик глядел на экран с нарастающим удивлением. —