– Это же незаконно, – искренне не понял Руслан. – Вы устраивали бешеные гонки? Насмотрелись кино, что ли? Междугородние трассы не созданы для таких опасных развлечений. Кроме того, настоящие гоночные машины не созданы для того, чтобы перевозить пассажиров. Кузов должен быть максимально легким, чтоб облегчить вес автомобиля, для повышения скорости и аэродинамики, за счет отсутствия целого ряда элементов управления и систем безопасности…

– Это если ты говоришь о гоночных машинах, а не суперкарах с потолком скорости выше 300 км в час. Стритрейсинг – это не просто гонка, а навыки экстремального вождения – использование ручного тормоза во время постоянного движения, во время аварий и крутых заносов. Только действительно сложная полоса препятствий позволяет повысить навык и увидеть свои реальные возможности. – Когда Макс говорил, он даже немного перестал походить на себя. Таким заинтересованным, искренне увлеченным Нина застигла его впервые. Так она узнала, что молодой человек трепетал от больших скоростей и острых ситуаций. Уже немного понятнее становилось, почему столкновение с самыми настоящими вампирами его не напугало. – Парень, ты не можешь мнить себя настоящим механиком, если ни разу не выжал из-под капота всю мощь. С двигателем тоже надо научиться разговаривать, понимать, прочувствовать. Иначе как ты собираешься делать что-то для людей?

– Бетховен был глухим, – вдруг прервала дискуссию Нина, и парни обернулись на нее так, будто только заметили. – Ну, Людвиг ван Бетховен, композитор, – осторожно пояснила девушка. – Он написал множество потрясающих произведений, когда уже оглох…

– Да, но никто еще не умирал от плохой музыки, – усмехнулся Макс, – хотя российская эстрада очень старалась. А вот потеря контроля над управлением двигателя чревата инвалидностью или даже летальным исходом. – Молодой человек посмотрел на них и удивительно тяжело вздохнул, на секунду отключившись, но поторопился вернуться обратно. – Наконец-то все свалили. Чем займемся сегодня?

Первый день каникул пролетел легко и незаметно. Никто не стоял над головой с хлыстом, заставляя тренироваться, заниматься уборкой, делать уроки. Поэтому друзья пешком обошли весь центр города, от Петроградки до Невского проспекта через Васильевский остров, перекусили в пиццерии и завершили вечер походом в кинотеатр.

– Я разочарована, – с досадой подвела итог Нина. Она несла в руках большое ведерко с недоеденным карамельным попкорном и качала головой. Только что закончился поздний сеанс фильма «Хэллоуин 2007». – Я понимаю, что это типичный слэшер, и от ремейков не стоит ждать ничего хорошего, но…

– Но ты все же ждала большего, – шутливо закончил за ней мысль Макс.

– Да, – отчаянно закивала та. – История Майкла Майерса очень интересная. Но все решения, которые придумывают создатели, чтобы объяснить его тягу убивать всех без разбора, – это либо некое мистическое вмешательство, либо бесконечная недосказанность. Я хочу увидеть психологизм, возможно, безумное и смелое, но все же объяснение, – чем больше она говорила, тем сильнее ее волновала эта тема. – Это же так интересно – побывать в разуме совершенного социопата, без привязанностей и морали. Что это, ген убийцы или обстоятельства?

– В таком случае не туда ты пошла за ответами, – улыбнулся Макс, кивая на кинотеатр, что они оставили позади. – Кажется, ты собиралась поступать на юридический?

– Да, папа так хотел, – девушка выдохнула, высказавшись. – И хотя юриспруденция меня никогда не интересовала, но вот криминалистика и психология убийц – да. Мне просто кажется, что создатели, у которых в руках непаханное поле возможностей, огромные ресурсы и стоящие в очередях сценаристы, могли сделать что-то большее. Так что, повторюсь, я разочарована. – По пути девушка выбросила в мусорное ведро свой надоевший недоеденный попкорн.

– Э, зачем ты! Я бы его доел! – изумился ненасытный Руслан, но было уже поздно.

Какое-то время они еще прошли молча, но к вечеру на улице становилось прохладнее. Все же на дворе начинался ноябрь.

В центре города пестрели яркие вывески магазинов, баров, кафе, и едва смеркалось, они делали улицы только ярче и веселее. Из-за хлопающих дверей заведений доносилась музыка, люди гуляли небольшими компаниями и смеялись. Этот город был таким родным, и все казалось в нем до боли знакомым, а потому странно было вмещать в разуме две реальности. Мистические легенды не остались в прошлом, и прямо сейчас происходили удивительные и жуткие вещи, о которых никто не подозревал, а ночное вторжение было живым тому доказательством.

Кто еще прятался в этих закоулках? Могли ли голоса, что доносились из темноты, принадлежать таким же монстрам? А кто еще ходил по улицам совсем близко, излучая опасность и имея злые намерения? И с появлением таких мыслей окружающий, такой родной и знакомый с детства город представал теперь уже совсем другим.

Руслан вдруг резко остановился. Он оглянулся на друзей, которые неторопливо шли следом:

– Вы ничего не слышали? По-моему, я слышал что-то странное.

Они свернули с главной улицы, и в такое позднее время здесь все магазины, кроме продуктовых, были уже закрыты. На улице было существенно тише, во многих окнах давно погас свет, и редко эхом разносились вдали чьи-то голоса или звон битых бутылок.

Макс равнодушно развел руками:

– Ты слышал, как у меня урчит в животе?

– Нет, я не о том… – Парень проигнорировал издевательский тон и принялся озираться. Он сделал еще несколько торопливых шагов вперед и уставился на отдельно стоящее здание с магазином бытовой техники. Оно было одноэтажным, с панорамными окнами, но в темноте сложно было разглядеть хоть что-то. – Кажется, это там.

– Осторожнее, а то еще псих в маске и с ножом выпрыгнет, – прокричал ему вслед Макс и рассмеялся. Нина толкнула его в бок, но сама с трудом сдержала улыбку. Руслан казался действительно очень серьезно настроенным и принялся обходить то с одной, то с другой стороны витрины, прикладывать руки биноклем, вглядываясь во мрак.

– Да брось, пойдем, – звал его Макс. – Я правда проголодался. А когда я голодный, то становлюсь злым.

– Нет, я точно слышал. Почему вы не слышали? Пойдемте, проверим. – Руслан настаивал на своем, и никаких аргументов в тот момент было недостаточно.

– Проверим что?..

Макс замолчал, встретив укоризненный и одновременно молящий взгляд друга, и вздохнул.

– Ладно. Пойдемте, проверим что-нибудь. Успокоим твою душеньку.

– Вот! Что это? – сразу выкрикнул Руслан, едва тишину внезапно нарушил грохот, как будто нечто тяжелое упало на пол и разбилось. Вообще-то, проходя мимо, можно было и не обратить внимание на него, не придать значения, но Руслан не смог и уставился на друзей, взволнованно и одновременно ликуя. – Это оттуда доносится, – вновь указал на магазин. – Там темно, он очевидно закрыт, но что-то происходит.

– Инвентаризация? – неуверенно предложила Нина. – Когда я подрабатывала продавцом-консультантом в Colin’s, у нас часто ночью такое было…

– В полной темноте? Так, словно никто не должен видеть? А где же грузовики с новым товаром? Где грузчики, супервайзеры или кто там товар учитывает?

Нина и Макс переглянулись. Девушка в тот момент ощутила, что у нее внутри все замерло. В конце концов, она выросла в самом сердце Санкт-Петербурга, в девяностые, и всякое происходило тогда. Жизнь не была мирной, или, по крайней мере, не для всех. Отец всегда говорил, что все его друзья пошли либо в бизнесмены, либо в рэкет, чтобы грабить бизнесменов. Однако, стоя тут, глядя в горящие глаза Руслана, трудно было поверить, что все могло быть реальным, а не воображением. Возможно, раньше они просто не хотели замечать того, что происходило под носом, и пелена с глаз спала только теперь. Еще не зная, хочет, чтобы это оказалось реальностью, или нет, Нина последовала за остальными и тоже прилипла носом к пыльному стеклу.

– Я ничего не вижу, – только и успела оповестить девушка, но сразу заметила, как Руслан нырнул в обход здания. Со стороны двора виднелась дверь черного хода, и она была слегка прикрыта, а не на замке, как полагалось в нерабочее время. Ко всему прочему, следующим неожиданным решением молодого человека было сначала просунуть голову в щель, а затем и вовсе исчезнуть за ней.

– Боже! Нет! – возмущенно