что Сеть наводнили и другие кадры, показывающие, кто на самом деле бросился в драку первым, кто не желал мирно угомониться, кто не шел ни на какие переговоры. Пока что такое сопротивление было слабым и кустарным, но и его хватало, чтобы не все жалели «бедных деточек».

Да и популяризация новой красоты проходила медленнее, чем хотелось бы. Сколько бы денег ни вливала в это Марина, сколько бы идеальных фотосессий ни проводила Люда, побороть систему стереотипов оказалось не так просто.

Но это ладно, это все еще можно было предвидеть. Куда больше Марину раздражала собственная паства. Это сборище дебилов, причем не всегда малолетних, отнеслось ко всему как к забавному приключению! Там не было скорби и праведного гнева, были только подозрительно счастливые лица на фото в соцсетях.

Марина не сомневалась, что эта улыбающаяся биомасса способна на нужную агрессию. Вопрос в том, как такую агрессию спровоцировать.

Дверь открылась без стука, и в кабинет уверенно вошел Антоша Мамалыга. Вошел, насвистывая, плюхнулся в кресло и широко улыбнулся, показывая, что четырех передних зубов уже нет, а на их месте зияют кровавые лунки.

— Что я пропустил? — поинтересовался он.

Марат презрительно отвернулся. Он с самого начала не особо жаловал Антошу, а теперь и вовсе с трудом переносил. Люда свое презрение скрывала куда лучше, профессия обязывала, но и она даже не пыталась изобразить, что рада появлению блогера.

— Очевидно, момент, когда пунктуальность раздавали, — холодно ответила Марина.

— Ай, не будь такой нудной! — отмахнулся Антоша.

— Зубы когда сделаешь?

— Не буду я после каждого зуба к врачу бегать, подожду чуть дольше и сразу всю челюсть поправлю!

— Это не «чуть дольше», неизвестно, сколько продлится процесс и выпадут ли еще зубы, — указала Марина. — А ты уже выглядишь непрезентабельно, Антон.

— Что значит «непрезентабельно»? Где же принятие новой красоты? Стыдись, тебя твои же фанаты не поймут!

Сказал — и сам расхохотался, как будто нет в мире лучшей шутки. Проблема в том, что шуткой это было лишь наполовину, и колючий взгляд Антоши это подтверждал. Марина прекрасно знала, что хиляк копает под нее чуть ли не с первых дней сотрудничества. Прежде она не обращала на это внимания, потому что понимала: у Антоши в жизни не хватит силенок от нее избавиться, да и мозгов тоже. А теперь…

Теперь тоже не хватит. Вопрос только в том, достаточно ли он полезен, чтобы оставлять его при себе. Ведь, если задуматься, в провале правильного настроения среди адептов есть и львиная доля его вины.

И он омерзителен. И избалован. И не нравится Люде Клещенко. А Марат будет считать возможность свернуть ему шею лучшей премией.

Еще в начале этой встречи Марине казалось, что быстро поправить ситуацию не получится, придется глобально менять стратегию. Теперь же она видела, что минимум один несложный прием еще можно попробовать…

Глава 5

Ника не поехала в офис, предпочла работать из дома. Ей такое давно уже позволялось: она все больше отличалась от своих коллег, которых замгарин предсказуемо менял. Среди всей команды «людей прошлого» напоминали теперь только она и Люда Клещенко, но Люда хотя бы пыталась это скрыть. Ника — нет. Со своей загоревшей кожей и длинными густыми волосами она смотрелась явным вызовом системе. Она по-прежнему не понимала, почему ее не уволили, но с готовностью пользовалась всеми привилегиями, которые приносило ее нынешнее положение.

Да она и сама не рвалась возвращаться туда, ей вполне комфортно было устроиться в кресле с ноутбуком и редактировать статью. Ника уже чувствовала, что на портале она все-таки не задержится, она хотела накопить денег перед неизбежным увольнением.

День был тихим, пока двери в гостиную не распахнулись и в комнату не влетела Даша. О том, все ли у нее в порядке, даже спрашивать было не нужно. Дашу трясло от рыданий, на лице застыла гримаса ужаса и гнева, грязные волосы, которых, впрочем, осталось совсем немного, вились вокруг головы тонкими щупальцами.

И это была не новая Даша и даже не прежняя, а нечто совершенно иное. Две недели, проведенные за решеткой, нисколько на нее не повлияли. Тот случай помог ей еще плотнее переплестись с общиной «Белого света».

А с сестрой ей стало просто не интересно. В первое время Ника еще пыталась наставить ее, упрекнуть… Это было бесполезно. Дашу даже взгляд в зеркало теперь не смущал. На любую попытку критиковать замгарин она реагировала вспышками агрессии.

При этом Ника усвоила, что, если Дашу оставить в покое, та будет добродушной и веселой, замгарин об этом стабильно заботился. Тем более странно было видеть заплаканную фурию, метавшуюся по комнате.

— Они убили! — сквозь рыдания провыла Даша.

— Что? Кого? — еще больше растерялась Ника.

— Ты что, совсем новости не читаешь, идиотка пастовая?!

Раньше это «пастовая» смущало Нику, потому что было непонятно, откуда оно вообще лезет. А потом она поняла. Пастами адепты замгарина называли тех, кто как и не примкнул к «Белому свету». Основой стало английское слово past — прошлое. Ненужное. Достойное забвения. К пастам «светлые люди будущего» относились снисходительно, как к отжившим свое старичкам.

Агрессия сестры, как ни странно, привела Нику в чувства.

— У меня нет времени на все виртуальные сплетни, я работаю! Просто скажи, что у тебя случилось?

— Не у меня! У всех нас! Они убили Антошу Мамалыгу!

Последняя фраза далась Даше с большим трудом — как нож, вырванный из уже воспалившейся раны. Словно растеряв остатки сил, Даша повалилась на колени посреди комнаты, закрыла лицо руками и разрыдалась так сильно, что казалось: она в любой момент задохнется.

Разговаривать с ней сейчас бесполезно, да и успокаивать тоже. Куда проще получить информацию из всеведущего интернета.

Этим утром «Белый свет» сообщил о смерти Антоши Мамалыги — одного из основателей организации и главного рупора ее идей. Якобы вчера неизвестные поймали Антошу возле радиостудии, затолкали в машину и куда-то увезли. А утром на окраине города обнаружили его тело — избитое. В мотиве убийства вроде как сомневаться не приходилось: горло мертвеца было забито таблетками замгарина, а его кожу покрывали высмеивающие препарат и всю организацию надписи.

Точнее, статьи в интернете обходились без этого «вроде как». Они вовсю вопили, что Антошу убили из-за его «просветительской деятельности». Сомнения появлялись уже у Ники. С чего бы убивать его сейчас? Когда Антоша верещал на митинге, его особо не трогали. Да и потом, во всей этой своре, что звала себя руководством «Белого света», он был еще относительно безобидным персонажем.

— Кто, по-твоему, его