меня, но, заметив мою решительность, продолжил:

– Ладно. Кажется, с Китаной ты немного размяк.

– В чем дело, Иван? – насмешливо улыбнулся Тао, пытаясь раззадорить Ивана.

– Хорошо, – продолжил Иван, явно желая проявить себя. – У тебя ведь сейчас плохие отношения с Китаной?

Я ни с кем не делился деталями наших с женой отношений, и вопрос Ивана меня удивил. Я не знал, что наше отчуждение так заметно. Иван понимающе улыбнулся, когда я не ответил.

– Временами в отношениях мужа и жены может наступать холод, – возразил я. – И что доказывают твои слова?

Я искоса наблюдал за Андре, надеясь заметить хоть какие-то эмоции, но выражение лица брата оставалось каменным.

– Могу я узнать, почему вы ссоритесь? – ответил Иван вопросом на вопрос.

– Нет.

– Ладно, – ничуть не обиделся брат. – Я и так знаю.

– И почему же?

– Китана превратила тебя в какого-то детеныша панды и теперь сожалеет об этом. Она скучает по тому сильному мужчине, которого знала до замужества, но не говорит прямо. Поэтому она бесится из-за любой мелочи.

– Ничего подобного! – завопил Тао. – Ты совсем с ума сошел. Я не понимаю, как можно строить такие догадки, совершенно не зная, что между ними происходит.

– Слушай, мне и не нужно этого знать. Китана – женщина и как все подобные ей особи имеет определенный взгляд на мужчин.

Тао снова насмешливо улыбнулся:

– Неужели, брат? Ты самый младший в семье, но так много успел узнать о женщинах.

– Мне восемнадцать, Тао, – вздохнул Иван. – Я не настолько мал, как ты думаешь. Кроме того, мне не нужно изучать женщин, чтобы доказывать свою правоту.

– Думаешь, Китана будет уважать меня больше, если я стану вести себя жестче? – прервал я. Очень глупо с моей стороны спрашивать совета брата, который младше меня на семь лет и ничего не знал о любви, жизни, Китане и дворцовых интригах, но почему-то его слова посеяли во мне зерно сомнения. Я никогда не сомневался в любви Китаны. С другой же стороны, я не предполагал, что со стороны кажусь таким мягким, как сказал Иван. Но неужели Китане надоело однообразие? Неужели именно мягкость в моем общении с ней повлияла на то, что она все еще обижается и даже не советуется со мной, когда ввязывается в дворцовые интриги?

– Именно это я и имею в виду, – произнес Иван, не подозревая о моих мыслях. – Женщины любят романтизировать зло. Чем суровее ты с ними, тем сильнее они тебя любят.

В глазах Тао читался ужас.

– Во имя богов, – произнес он, – как ты пришел к подобным умозаключениям?

– Если мне не веришь, посмотри на Андре.

В зеленых глазах Андре появилась тревога.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Все мы знаем, как плохо ты относился к Рене, как ей изменял, – с энтузиазмом разъяснял брат. Тао предупредительно кашлянул, но Иван не обратил на это никакого внимания.

Неудивительно, что Тао нервничал, ведь Андре изменил Рене с моей женой. Я закусил губу и отвернулся, пытаясь сохранить самообладание.

– И с каждым разом Рена все больше привязывалась к Андре.

– Между Реной и Китаной существует огромная разница, – возразил Андре. – Нельзя ожидать, что Китана отреагирует так же. Может быть, она только больше отдалится, если поведение Винсента изменится, откуда ты знаешь?

– Я сказал лишь то, что думаю, – пожал плечами Иван. – Чем хуже ты относишься к женщинам, тем сильнее они тебя любят.

Затем брат неожиданно рассмеялся, тряхнул поводьями, подгоняя лошадь, и умчался вдаль.

Китана

Винсент отправился на охоту с братьями, и весь мой день был свободным. Сначала я хотела прогуляться по городу, но затем решила, что куда лучше позвать массажисток и позаботиться о себе.

Я приняла душ, вытерлась и облачилась в серый атласный халат. Несколько минут спустя прибыли служанки, знаменитые девушки, чьи руки, как я слышала, буквально исцеляют. Массажистки заметно волновались, но я послала им успокаивающую улыбку.

Девушки нанесли на мое тело изобретенный ими цветочный лосьон и принялись меня массажировать. Я расслабилась и ругала себя, что не додумалась воззвать к этим волшебницам раньше. Лежа на скамье, я наслаждалась процедурой. Девушки нанесли на мое лицо маску из глины, и моя кожа стала как у младенца. На глазах лежали ломтики огурца, закрывая обзор.

Внезапно дверь распахнулась, я вздрогнула и подскочила. Огурцы упали на пол. На пороге стоял Винсент в белой рубашке и черных брюках. Мужчина сильно запыхался, а глаза казались безумными.

Девушки, сидевшие вокруг меня на полу, встали при внезапном появлении Винсента. Мы все выжидающе на него смотрели.

– Я мужчина, – взревел Винсент.

Я растерялась и не знала, что сказать. Не каждый день мой муж выбивал двери и кричал, что он мужчина.

– Ну, поздравляю. Я рада за тебя, – ответила я. Девушки прыснули от смеха. Винсент покраснел, но приосанился.

– Уходите, – велел он служанкам. Девушки немедленно вышли, оставив нас одних.

– В чем дело, Винсент? – спросила я. – Ты выглядишь расстроенным.

Винсент продолжал мерить шагами комнату, потом внезапно остановился перед скамьей, на которой сидела я. Мужчина скрестил руки на груди, словно ждал объяснений.

– Кто разрешил тебе приглашать служанок?

– Прошу прощения? – я вскинула бровь.

– Ты меня услышала, женщина.

Его голос звучал очень наигранно, но я не улыбнулась. Эта внезапная грубость меня рассердила.

– Я должна спрашивать у тебя разрешение, что мне можно делать, а что нет?

Винсента удивил мой резкий ответ. Он перестал хмуриться. На лице появилось изумление.

– Конечно, я же твой муж.

Я до боли стиснула зубы. Больше всего в жизни я ненавидела, когда кто-то пытается чрезмерно меня контролировать, прямо как Винсент в этот момент.

– Не смей мне приказывать и разговаривать со мной таким тоном.

Винсент тяжело сглотнул.

– Я сказал, что я мужчина!

– Перестань это повторять! – закричала я. – Я твоя жена и в курсе, какого ты пола!

Он наклонился так, что наши лица почти соприкоснулись, и выставил указательный палец перед моим лицом, словно отчитывал маленького ребенка.

– Отныне, поверь мне на слово…

Он не договорил, потому что я внезапно сомкнула зубы на кончике его носа. Он закричал. Несколько секунд я не двигалась, но он так отчаянно бился, что пришлось отступить.

– Больно, – буркнул он, потирая нос.

– Ты это заслужил.

Он глубоко вздохнул.

– Этого не должно было произойти, – возмутился он. – Что в тебе не так? Почему тебе не нравятся суровые мужчины?

Я не поняла ни единого слова и лишь молча уставилась в ответ.

– Иван сказал, что женщины любят грубость и что все проблемы наши исчезнут, если я буду жестче, – вздохнул Винсент.

Я слегка приподняла брови.

– И тебе эта затея пришлась по душе? Ты меня вообще знаешь?

– Мы охладели друг к другу после всех этих ссор. Сколько бы я ни извинялся, твоя обида не утихала. Я подумал, что, если попробую что-то новое… Не знаю.

Мы с Винсентом, несмотря ни на что, очень ценили друг друга. Каждый день мы засыпали в обнимку, но, разумеется, недовольство друг другом все равно оставалось.

Внезапно моя злость на Винсента утихла. Он не