Один монотонный гудок. Второй. Третий… Сердце неумолимо ускоряет биение, а стоит вместо десятого гудка услышать в трубке низкое «Алло», как оно срывается с места и норовит пробить грудную клетку.

–Алло,– повторяет Мэтт, когда я слишком долго не отвечаю.

Помогает мне отмереть громкий шум на заднем фоне на том конце провода.

–Уокер… Это я… Веро́ника,– прочистив горло, представляюсь я.

–Знаю. У меня же записан твой номер.

Точно. Только я до сих пор не в курсе, как он узнал его.

–Зачем звонишь?– он повышает громкость голоса, пытаясь перекричать шум, но мне едва удаётся его расслышать.

Где он находится, раз там такой галдёж вокруг?

Хотя ладно. Меня это не касается. Нужно переходить сразу к делу.

–Я… Я хотела попросить тебя кое о чём… Я…

–Я тебя почти не слышу. И не особо могу сейчас говорить,– перебивает он мой жалкий лепет.

Но я решаюсь взять себя в руки и довести дело до конца.

–А когда сможешь?– произношу твёрже и громче.

Несколько секунд я не слышу ничего, кроме посторонних шумов, источник которых не могу распознать, а затем Мэтт наконец отвечает:

–Давай… часов в… семь встретимся где-нибудь.

Сердце пропускает удар.

–Встретимся? Нет… Я лучше позвоню…

–Что ты сказала?

–Я лучше по…

–Лучше пришли мне в сообщении, куда подъехать, а то я ни черта не слышу. И присылай быстрее, у меня телефон вот-вот сдохнет.

После этих слов на том конце провода начинают звучать прерывистые гудки.

Вот и поговорили. Славненько.

Если до этого я просто волновалась, то теперь меня окатила конкретная паника, обжигающая каждый миллиметр кожи.

Поговорить по телефону – это одно. Но увидеться с ним наедине втайне от Аланы – недопустимо. Мне, в принципе, вообще нельзя с ним оставаться наедине. Это опасно и чревато удручающими последствиями для меня. Но чёрт, что мне ещё остаётся делать? Попросить же помощи у него как-то надо. И желательно сделать это как можно скорее.

Раз десять вдохнув и выдохнув, я всё-таки отсылаю ему адрес кафе неподалёку от моего дома, где всегда шумно и много народа. Идеальнее места для встречи с ним и не придумаешь. Идеальнее и безопаснее.То что надо!

Отправив сообщение, подбегаю к зеркалу. Оценивающе скольжу взглядом по себе.Приталенное платье цвета словной кости, дневной макияж и идеально выпрямленные волосы.

Часть меня радуется перспективе появиться на глазах у Мэтта в столь хорошеньком виде, но другая часть, более разумная, вопит: «Не подходит!». Нужно что-то совсем простое и невзрачное, чтобы не дай бог Уокер не подумал, что я шибко готовилась к встрече с ним.

Сменяю платье на джинсы и белую блузку, полностью смываю с лица косметику и связываю волосы в высокий хвост.

Вот. Так уже лучше. Вроде даже паника немного отступает.

Да и чего я так переживаю?

Мы просто встретимся, я попрошу его поговорить с Аланой и сразу же уйду домой. Всё.

Быстро. Легко. Просто.

Для волнения нет повода.

Однако когда я прихожу в кафе на десять минут раньше назначенного времени, скорость биения моего пульса вновь достигает критической отметки. И чем дольше я жду прихода Мэтта, тем громче его стук шумит в ушах и колотит, точно барабан, по нервам.

И вот, ровно в семь, кусая губы, я сижу, не отрывая взгляда от входной двери.

В 7:10 начинаю оглядываться по сторонам – возможно, Мэтт уже сидит и ждёт меня за другим столиком, а я просто не заметила этого. Но нет. Среди толпы посетителей я нигде его не нахожу.

В 7:20 звоню Уокеру, но у того, по всей видимости, разрядился телефон.

В 7:40 моё волнение густо закрашивается раздражением.

В 8:00 я прошу у официанта счёт за мятный чай, к которому так и не притронулась, а в 8:05, пыхтя от возмущения, вылетаю из кафе и в быстром темпе топаю домой.

Мэтт за эти пару часов успел позабыть о встрече со мной? Или нарочно решил меня продинамить? Не имею понятия, но нужно вновь ему поаплодировать: ему удалось скатить моё настроение к самому нулю. И я даже разобрать не могу, чего во мне больше – злости на него или разочарования из-за того, что не увижу его самодовольную рожу?

Заставляю себя думать, что правильный вариант первый. Я не должна хотеть его видеть. Не должна вообще думать о нём. И не должна сейчас настолько сильно расстраиваться, что наша встреча не состоялась.

–Эй, красавица! Куда так бежишь?!

Я выплываю из неприятных мыслей, когда позади меня вдруг раздаётся хриплый мужской голос, который мне кажется отдалённо знакомым. Однако я решаю не оборачиваться и не смотреть на лицо его обладателя, а продолжаю идти в своём направлении.

–Эй! Ты что, глухая?! Я спрашиваю, куда бежишь? Давай лучше к нам иди. С нами будет веселее. Тебе понравится. Правда, парни?

Противный гогот дружков поддерживает его, но я опять никак не реагирую, лишь бегло оглядываюсь по сторонам и пугаюсь ещё сильнее.

Вокруг темень, людей поблизости нет, а завывающий ветер качает голые ветви деревьев в парке, через который я решила сократить путь до дома.

Жесть! И зачем в тёмное время я сюда попёрлась? И что более важно – успею ли я выбраться на оживлённую улицу раньше, чем пьяная компашка настигнет меня?

А они уже совсем рядом. Я не оборачиваюсь, только слышу, как их шаги за моей спиной ускоряются, и потому, недолго думая, решаю сорваться на бег.

Сердце стартует вслед за мной, ускоряет ритм, страх разносит по венам ударную дозу адреналина. Но увы, кипящая в теле ядерная смесь не помогает мне разогнаться настолько быстро, чтобы суметь убежать от группы мужчин.

Один из них настигает меня на середине парка и схватывает в стальное кольцо рук.

–Попалась, птичка,– его алкогольное дыхание обжигает мне скулу.

–Отпусти! Отпусти, урод! Не трогай меня!– начинаю кричать и закрываю глаза, морщась от неприязни и усиленно брыкаясь.

Однако долго делать это не получается: мой рот быстро закрывает вонючая шершавая ладонь, а тело ещё сильнее прижимается к мужскому корпусу.

–Тихо, красавица, тихо,– заискивающе шепчет тот мужик, который звал меня изначально.– Ты чего так раскричалась? Мы же тебя не обидим. Наоборот, приятно сделаем.

Я чувствую, что он становится прямо передо мной, пока его дружок слюнявит мою шею языком.

Борясь с приступом тошноты, я продолжаю кричать, вырываться, пытаюсь укусить ладонь мужика, но всё тщетно. Его руки лишь сильнее сдавливают меня, а главный болтун уже расстёгивает молнию на моей куртке.