–То же самое я могу сказать и тебе, Уокер. Это самое бесценное, что ты мне дарил.

Мы соединяем наши взгляды, и я будто воспаряю ввысь, наблюдая, как любимые серые глаза наполняются слезами счастья.

И знаете… Лично я никогда за всю свою жизнь не плакал. Возможно, в детстве – да, но не в сознательном возрасте. Ни в моменты радости, ни горечи. Ни когда проживал вместе с отцом всю его болезнь, ни когда прощался с ним, ни когда обнимал рыдающую маму на его похоронах. И даже когда смотрел, как уезжает Веро́ника, а затем просматривал сотни видео с отцом,– из моих глаз не вылилось ни одной слезинки. Сейчас, к слову, слёз тоже нет. Совсем.

Но зато, когда через семь с половиной месяцев я услышу истошный плач своего сына, а затем впервые возьму его в руки и начну рассматривать сморщенное, покрасневшее лицо малыша, я расплачусь как сопливая девчонка. Не только от мощнейшей безусловной любви, что пронзит всю мою сущность, но и от чёткого осознания, что если бы много лет назад я сделал бы неправильный выбор, моего сына могло просто не быть.

Поэтому вот что я хочу вам сказать. Столь избитые и, казалось бы, всем известные слова, которые я в полной мере осмыслил, лишь когда чуть было не потерял огромную часть своего сердца…

Никогда!.. Слышите? Никогда не живите прошлым и не посвящайте всего себя чужим желаниям. Это неправильно. И дорога в никуда.

Вы – автор своей жизни. Только вы и никто больше. И только вам решать, какой сюжет вы хотите для себя написать – печальный до слёз или самый счастливый на свете.

Конец