Шрифт:
Закладка:
Да… я всё это искренне желаю Мэтту, даже несмотря на то что будто умираю сейчас от осознания, что я не сумела стать для него тем самым ключевым звеном, необходимым катализатором, веским поводом изменить свои планы на всю свою дальнейшую жизнь.
Я не смогла. Его мама тоже. Но возможно, Мэтт ещё встретит человека, что сможет повлиять на него, освободив от груза данного папе обещания. И если это случится, я обязательно, от чистого сердца поблагодарю его или её за это. А пока… Мне остаётся лишь смириться и попытаться отпустить его, так же как сделал это вчера Мэтт.
Когда самолёт набирает необходимую для полёта высоту, я засматриваюсь на кучевые облака за окном, и вот уж не знаю – это бархатный тембр чтеца или бессонная ночь так на мне сказывается, но, невзирая на полный душевный раздрай, я всё-таки засыпаю, погружаясь в череду сновидений с Мэттом, состоящих из нашего прекрасного прошлого и сказочного будущего.
В нём мы вместе, взявшись за руки, летим навстречу новой жизни. Счастливой, многообещающей, пугающей, наполненной любовью и страстью…
И к моему глубочайшему сожалению, абсолютно несбыточной.
– Думаю, нам пора возвращаться домой,– шепчет Мэтт мне в висок, и я издаю протестующий стон.
– Нет, давай ещё полежим немного. Здесь так красиво. Не могу налюбоваться.
И это правда так. Мой взгляд примагнитился к небу. После заката оно засияло полотном из звёзд, а яркий месяц освещает голубое поле ничуть не хуже солнца.
– Мы можем приехать сюда и завтра, а сейчас будет лучше оторвать свои тушки от земли. Я не хочу, чтобы ты замёрзла.
– Замёрзла? Это невозможно. Со мной же рядом самый мощный обогреватель,– расплывшись в довольной улыбке, я льну к Мэтту ближе, обнимаю, чувствуя, как его руки делают то же.
– И тем не менее ты вся в мурашках.
– Это не из-за холода, а из-за тебя, глупый.
– В таком случае какой-то дерьмовый из меня обогреватель выходит,– усмехается и перетаскивает моё тело с земли на себя.– Надеюсь, матрас из меня получится лучше,– он убирает прядь волос за моё ухо и внимательно всматривается в моё лицо.
То же делаю и я, ловя себя на мысли, что им любоваться я могу ещё дольше, чем звёздами и любыми природными красотами. Тем, как его глаза мерцают ярче всех созвездий при взгляде на меня. Как тело каждый раз реагирует на нашу близость. Как дыхание становится глубже от моих прикосновений. Это непередаваемое зрелище. И мои ощущения сейчас тоже не описать. Их нужно прочувствовать хоть раз, чтобы с точностью понять, какое неистовое торнадо эмоций закручивается во мне, сметая всё на своём пути.
– Я люблю тебя, Уокер… Чёрт побери, я до безумия тебя люблю!
Целую его губы, юрко проникая языком внутрь, и издаю тихий стон, когда Мэтт молниеносно откликается, без слов отвечая, что он тоже… Он тоже меня любит. Так же сильно, горячо и пылко. Так, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Так, что голова начинает кружиться. Так, будто дышать без меня не может и живёт лишь мгновениями наших встреч.
Осознание этого окрыляет, словно подбрасывает ввысь как на катапульте. И в то же время сцепляет металлическими оковами всё тело, потому что знаю – этой любви вряд ли будет достаточно, чтобы оставить прошлое в прошлом и последовать за мной.
Отрываюсь от губ и тут же прижимаюсь носом к его щеке, лишь бы он не увидел подступающие слёзы в моих глазах. Вдыхаю как одержимая, надеясь найти спасение в любимом мужском запахе, смешанном с насыщенным ароматом незабудок.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Не помогает. Больно. Адски. Нестерпимо.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Ни черта не выходит. Слёзы таки выбираются на волю.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Покрываю влажными поцелуями его щеку, шею, подбородок. И вдруг сердце начинает трепетать ещё сильнее, когда он ловит мои губы своими.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Мягкий шёпот обжигает кожу:
– Не плачь, Веро́ника. Не плачь больше. Я здесь. С тобой. И всегда буду рядом.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Но мне лишь больнее становится, ведь каким-то образом понимаю, что нахожусь во сне.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
– Открой глаза, посмотри на меня и прекрати плакать.
Нет! Не могу я сделать этого! Если открою, боюсь, он исчезнет, и я перестану слышать его голос.
– Давай же, открой. Я не могу больше смотреть на твои слёзы.
А ты и не видишь их, Мэтт. Не видишь! Ты не реальный, а всего лишь кадр из счастливого прошлого.
Я уверена в этом на все сто, даже несмотря на тёплую подушечку пальца, касающуюся моего лица. До жути реалистично, так, что волна мурашек прокатывает с головы до пят.
– Сладкая, открой глаза. Нам пора идти,– просит он и коротко целует меня в губы, но я не хочу никуда уходить.
Мне так хорошо здесь с ним. Хочу навечно остаться в этом поле, послав к чертям весь остальной мир.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Цветочный запах внезапно начинает сильнее щекотать ноздри, колючая щека – ощутимей тереться о кожу. И вновь настолько правдоподобно, что аж страшно становится. Я точно сойду с ума от боли, когда вынырну из этого чертовски реального сна. Но Мэтт наотрез отказывается это понимать, начиная водить чем-то щекочущим по лицу, шее и ниже, а затем снова вверх, прямо к носу.
Вдох. Выдох. И ещё один вдох. Очень глубокий, медленный, грудной, и медовая сладость окончательно проникает в лёгкие, всё же побуждая меня открыть глаза, наплевав на страх вылететь из сна и больше не увидеть Мэтта.
Но я вижу его. Он никуда не делся. Он здесь. Со мной. С мальчишеской улыбкой смотрит на меня. Но что пропало, так это поле со всеми цветами. Кроме одного стебелька. Того, которым Мэтт водит по моему лицу, щекоча кожу и обонятельные рецепторы маленькими бутонами незабудок.
–Ну ты и соня, Веро́ника. Никак тебя было не разбудить,– как ни в чём не бывало насмешливо произносит Уокер, словно ушат ледяной воды мне на голову выливая.
От сонливости не остаётся и следа, сердце взлетает к горлу, и я чересчур резко вскакиваю с кресла.
Аж белые точки замелькали перед глазами, что мешают мне быстро рассмотреть, где я и что, вообще, чёрт возьми, происходит.
–Что за?..– хриплю от непередаваемого шока, понимая, что по-прежнему нахожусь в самолёте, а на соседнем сиденье развалился Мэтт.– Что?.. Что ты здесь делаешь?!– выдыхаю я, чувствуя, как пульс взлетает до небес, заставляя меня дёргаться как припадочную, чтобы оглядеться по сторонам.– Что происходит? И почему никого больше нет?!
