Лана становится ещё более бледной и до смерти печальной.

–Саманта сказала, что мама не поднимала трубку. Сменившая её медсестра – тоже.

–А папа?

Алана слабо усмехается, прикрывая глаза.

–Папа на звонок ответил, но уж лучше бы не делал этого.

–Что он сказал? Когда прилетит в Спрингфилд?

–Когда прилетит?– Лана открывает полные слёз глаза.– Наверное, когда рак на горе свистнет. По телефону он просто пригрозил мне, что если вытворю нечто подобное ещё раз, могу забыть о путешествиях после выпускного, как и о его финансовом обеспечении в целом.

–Что? Да он совсем ох… – я вовремя прикусываю язык, давясь потоком нецензурной лексики вместе с новой порцией слёз.– Как он может даже в такой ситуации говорить исключительно о деньгах? И как он мог не приехать, после того как узнал, что ты… ты… что ты… – я не могу закончить предложение.

Не могу, несмотря на то что здоровью Аланы больше ничего не угрожает. Не могу!

–Что я? Ты думаешь, я специально себе навредила?– металлическим голосом спрашивает она, словно на ледяные копья насаживая все мои органы.

По телу острыми колючками пробегает холод. Кожу прихватывает ознобом, кровь стынет в жилах. Меня аж передёргивает, а затем начинает мелко трясти от полного осознания чуть не случившейся трагедии.

–Я не знаю, Лан… Не знаю… Мама ничего не успела рассказать, кроме того, что… тебя доставили сюда без сознания… Расскажи, что с тобой произошло вчера? Что ты сделала?– мои слова смешиваются со слезливыми всхлипами, что встряхивают грудь и стягивают горло невидимой леской.

–Да ничего я не делала… Точнее, сделала, но неспециально.

–В смысле неспециально? А как тогда?

Алана вновь смыкает веки, будто держать их открытыми для неё невыносимо. Тяжело вдыхает и выдыхает. Несколько раз, за которые я успеваю потерять все свои нервные клетки.

–Ты и сама знаешь, что вчера я весь день переживала, думая о том, как же пройдёт ваш разговор с Мэттом. И пока я ждала звонок от тебя, приняла успокоительное. Но оно не особо помогало. Я всё равно не находила себе места, а когда ты ещё и перестала отвечать на звонки, мне совсем плохо стало. Я не знала, что и думать. Собиралась уже поехать к тебе домой, но ты вдруг написала, что устала и уже легла спать. И я решила сделать то же. Но сколько я ни пыталась, заснуть у меня не получалось. Куча мыслей лезли в голову. Я не сдержалась и опять начала названивать Мэтту, но он, как и ты, не ответил мне ни на один звонок,– её голос срывается, по вискам начинают стекать слезы.

Мне становится невыносимо на это смотреть, и я подвигаюсь к Алане ближе. Стираю пальцами влагу, поглаживаю по спутанным волосам и всеми клетками тела ощущаю, как чувство вины обрушивается на меня океанским цунами.

–Я… Я никак не могла заснуть,– чуть успокоившись, продолжает она.– Не могла заснуть, чтобы побыстрее перетерпеть ночь и поговорить с тобой… И поэтому… поэтому я приняла снотворное, совсем позабыв, что пару часов назад принимала сильнодействующее успокоительное… Видимо, их нельзя было ни в коем случае смешивать… А я… я нечаянно смешала, причём в большом количестве… и вот… проснулась этим утром не дома, а в больнице и даже не поняла, почему я здесь и что произошло. Я так испугалась… Не представляешь! А рядом никого не было. Никого… Мама до сих пор не в курсе, что дворецкий нашёл меня лежащей на полу. Оказывается, я отключилась раньше, чем добралась до кровати. А папа… он и слушать не стал меня… Сразу начал кричать и угрожать лишением денег. И ты неизвестно где была. Саманта звонила… она звонила тебе постоянно, а ты опять не брала трубку. Где ты была, Рони? Где ты была всю ночь? И не говори, что ты была дома и крепко спала. Это не так! Саманта сказала, что ты вечером ушла к какому-то другу, хотя мне написала иное.Где ты была? Где и с кем?

–Прости меня, Лан… Прости… И успокойся,– виновато мямлю я, задыхаясь от сожаления.– Тебе нельзя сейчас нервничать. Ты должна подумать о своём здоровье.

–Я успокоюсь, когда скажешь, где ты была и почему соврала мне вчера.

–Хорошо, хорошо, я расскажу. Прости. Я не должна была говорить, что иду спать, в то время как на самом деле была у Стива. Просто день выдался очень тяжёлым и мне совсем не хотелось на ночь глядя говорить тебе, что разговор с Мэттом ни к чему хорошему не привёл. Только поэтому я так тебе написала, решив отложить разговор до завтра.

–Значит, со мной ты вчера говорить не хотела, а к этому Стиву поехала? Не понимаю.

–Да, поехала. Но только потому, что хотела извиниться перед ним. Я же говорила тебе, что тем поцелуем и ему организовала разборки с Урсулой и ректором.

–И что? Ты всю ночь перед ним извинялась?

–Ну да… То есть нет,– нервно поджимаю губы, сглатываю.– Так получилось, что мы с ним сильно напились и поехали в клуб.

–Вы? С ним? В клуб? Рони, если уж врёшь, то ври убедительней,– вырывав руку из моей, она отворачивается.

Я больше не вижу её лица, но слышу тихий всхлип, раскалывающий мне сердце надвое.

–Я не вру, Алана. Мы правда пили. И правда сильно опьянели, а затем поехали танцевать в «Лагуну», где я потеряла и пальто, и сумочку с телефоном,– заверяю я с максимальной искренностью в голосе, ведь, по сути, всё именно так и случилось.

Но Лана ничего не отвечает, только тихонько плачет. А я вместе с ней. До тех пор, пока тишина в безликой комнате вконец не начинает казаться мне оглушительной, бьющей по нервам гулким эхом: «Это ты виновата, что подруга попала в больницу! Ты должна была поговорить с ней вчера. Ты должна была её успокоить. Но ты не сделала этого. И вот к чему это привело!».

–Прости меня, Лана. Умоляю тебя. Я действительно не хотела, чтобы всё так произошло. Когда ехала к Стиву, я и подумать не могла, что наши с ним спокойные посиделки закончатся в клубе. Такого в планах не было. Ни у меня, ни тем более у него. Я собиралась с самого утра поехать к тебе, чтобы всё рассказать, но вместо этого так сильно напилась, что потеряла и вещи, и память. В середине ночи я просто отключилась, а проснулась только пару часов назад.

–У Стива?– подаёт слабый голос Алана.

Я напрягаюсь.

–Что у Стива?

–У Стива проснулась? Ведь дома тебя не было. Саманта не могла найти тебя.

И тут передо мной стоит сложный выбор: открыть Алане всю правду о том, с кем именно я проснулась полностью голая этим утром, или же впервые в жизни настолько сильно соврать ей?

Второе я отчаянно не хочу делать, ведь знаю – одна ложь всегда потянет за собой другую, а та выльется в третью, и так до бесконечности, пока в итоге не закончится проблемами.

Да, я всё это прекрасно понимаю, но… глядя сейчас на удручающее состояние Аланы, я не могу рисковать и ещё больше усугубить его. А это вполне может произойти, если я признаюсь, что провела эту ночь в постели с её любимым парнем.