Накрываю лицо руками и тихо скулю, едва сдерживая подступающие слёзы. Горькие, прожигающие сетчатку глаз, отравляющие меня своим собственным ядом.

«Не плакать! Не плакать! Не плакать! Только не рядом с ним!» – заклинаю себя, задыхаясь от сожаления и чувствуя себя мерзкой, гадкой, самой ужасной подругой на свете, предательницей, которая не заслуживает ни понимания, ни прощения.

–Ничего не было, Веро́ника.

Эти слова я слышу как сквозь вату. В первые секунды мне даже кажется, что они мне просто послышались. Открываю глаза и впервые за всю поездку перевожу на Мэтта прямой взгляд, полный недоумения.

–Что ты сказал?

–Я, знаешь ли, не любитель мёртвых брёвен. Так что можешь прекратить так убиваться. Между нами ничего не было,– на полном расслабоне выдаёт Уокер, пока я, наоборот, напрягаюсь до предела.

–Как это не было?

–Неужели я слышу разочарование, милая?

–Какое, к чёрту, разочарование?! И что за ерунду ты несёшь? Опять поиздеваться надо мной решил? Не видишь, что мне и так херово?– повышаю голос я, не в состоянии распутать клубок мыслей в похмельном сознании.

–Вижу, потому-то и решил прекратить тебя мучить. Думаю, урок ты уже усвоила.

–Какой ещё урок?

–К каким нежелательным последствиям может привести злоупотребление алкоголем. Или что ты там вчера ещё принимала.

–Я ничего не принимала! А только пила виски.

–Ну, видимо, целое ведро выпила, раз тебя накрыло настолько, что ты двух слов связать не могла и преспокойно позволила первому встречному унести себя из клуба, а потом сама же подкатывать начала. Надеюсь, впредь ты будешь думать головой, а не непонятно каким местом. Если так захотелось потрахаться в пятничный вечер, могла бы просто позвонить мне и я бы тебе это без проблем устроил. А так, не увидь я тебя случайно танцующей на сцене, не знаю, что за урод бы тебя вые*ал да в каком состоянии оставил бы после. Мозги врубай в следующий раз, идиотка!– цедит Мэтт с неприкрытой злостью, что колкими иголками вонзается мне в кожу, побуждая ответную бурную реакцию.

–Я идиотка? Я? Это ты идиот, раз решил проучить меня таким идиотским способом! Ты хоть представляешь, какой сукой я себя чувствовала всё это время, пока думала, что предала Лану?

–Зато целой и никем не тронутой сукой,– зло парирует Уокер.

–Да пошёл ты!

–И это твоя благодарность?

–За что?! За то, что спас меня от секса с незнакомцем?

–Именно.

–И кто тебя просил? Может, ты был прав, сказав, что мне потрахаться приспичило. Считай, весь кайф мне обломал,– как из пулемёта выстреливаю я лютую дичь, но не могу себя остановить.

–Рот закрой, Веро́ника, и не беси меня,– произносит он спокойнее, но руки его до побелевших костяшек сжимают руль.

–Я не беси? Тебе, значит, можно меня бесить и заставлять чувствовать себя виноватой, а мне – нет?

–Я тебе уже сказал, зачем сделал это. Хотя вижу, ты не оценила мою попытку научить тебя уму-разуму.

–А ты кто такой, чтобы меня «уму-разуму» учить?

–Тот, кто не позволит тебе больше так напиваться и вести себя, как ш… – он вовремя сдерживает язык за зубами, но незаконченное слово всё равно бьёт по мне, словно чугунный молот.

Причём не только по сердцу, что мгновенно начинает сжиматься от боли, но и по мозгу, которому всегда были непонятны эти двойные стандарты.

Почему, когда мужики напиваются и ведут себя не самым лучшим образом, то они крутые мачо? А если девушки в кои-то веки дают слабину, то они автоматом становятся шлюхами? Что за абсурдные стереотипы?

И пусть я сама не приветствую подобное поведение и до сих пор не понимаю, как могла до такого докатиться, я никогда ни одну девушку не осуждала за это, и потому меня прямо-таки бомбить начинает от такого неравноправия.

–Останови машину,– глухо требую я.

Злость напрочь сдавила голосовые связки.

–Вот давай только не начинай опять.

–Я сказала – машину останови!

–На улице мороз.

Заботливый, блин, какой! Аж тошно!

–Плевать мне на мороз! Останови! Я лучше пешком до дома дойду. Либо другого водителя подцеплю. Для шлюх же это не проблема. И без денег можно дорогу оплатить.

–Я тебе вроде сказал не бесить меня.

–А меня не волнует, что ты сказал!

–Взаимно, Веро́ника. Так что заткнись и сиди молча.

–Иначе что?

–Иначе я сам тебя заткну. И будешь оплачивать дорогу ртом, как и полагается шлюхе,– выпаливает он таким тоном, что я не могу разобрать – говорит он на полном серьёзе или вновь нарочно провоцирует во мне злость?

Но это неважно. Так или иначе с поставленной целью он справляется на ура – я в гневе. От возмущения я раскрываю рот, но так ничего в ответ выплюнуть и не удаётся. Жажда заехать ему по роже стекает к рукам, однако и тут мне не везёт воплотить желание в реальность – Мэтт за рулём, поэтому всеми силами приходится удерживать себя от этого опасного порыва.

Я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь, весь оставшийся путь до дома пытаясь справиться с лютым негодованием. Но ни черта не получается. Злость во мне лишь возрастает втрое, когда Уокер останавливает «Детку» возле моего дома и вполголоса произносит:

–Всё-таки стоило тебя вчера трахнуть. Может, хоть секс помог бы выбить из тебя эту вечно недовольную стерву.– Венчает сие заявление ненавистная мне усмешка.

Вместо едкого ответа я сбрасываю его крутку с себя и спешу выбраться из машины, с грохотом хлопая дверцей. Но мне и этого оказывается мало, чтобы выплюнуть из себя всю бушующую злобу, пока Мэтт тем временем сидит в машине и внешне кажется абсолютно спокойным.

Поедающее здравый смысл желание взбесить его до той же степени, что и он меня, перехватывает контроль над телом. Ни о чём не думая, я поднимаю первый попавшийся на глаза камень и с нескрываемым удовольствием рисую полосу по всей длине правой стороны кузова машины.

Если Мэтт обожает «Импалу» так же, как её обожал Дин, то моя выходка ему конкретно подпортит настроение.

И – о да! Она портит! Какой же кайф наблюдать, как Уокер, грязно ругаясь, вылетает из салона, за секунду оббегает капот и с окаменелым лицом любуется моим произведением искусства. А вот то, как уже в следующее мгновение он начинает убивать меня взглядом, нисколько не радует, а пугает. До чёртиков. До дрожащих коленей. До остановившегося сердцебиения.

Вся моя злорадная улыбка в мгновенье ока тает. Я планирую сейчас же сорваться с места и побежать со всех ног домой, однако стоит развернуться и сделать всего один шаг, как Уокер хватает меня за капюшон байки и грубо тянет назад, сдавливая воротником мне горло.