колючий кустарник, не обращая внимания на уколы шипов, пока мои пальцы не находят кормящий последнюю прекраснейшую розу стебелек. Я прищипываю, надламываю стебель и выдергиваю цветок из густых зарослей. Рука вся в царапинах, в красных следах уколов, но мне все равно, ведь в моих руках то, что стоило этой боли, – сокровище, пусть недолговечное, последнее из урожая этого года.

Оставшуюся часть пути я проделываю, с осторожностью держа розу обеими руками. Возле кованых ворот я нажимаю кнопку домофона, как всегда делает бабушка, и говорю в реечную панель:

– Вы меня слышите? Видите? Я – Молли, горничная на стажировке. Конец связи.

Жду ответа. Тишина. Взглянув на сторожевую башню, я снова нажимаю кнопку:

– Я знаю, что вы, кто бы вы ни были, очень помогли мне и моей бабушке. Вы одолжили нам денег на оплату аренды. Это очень щедро с вашей стороны. Я просто хотела вам кое-что подарить, – говорю я, – и поблагодарить от себя.

Щелчок, за ним – шум помех из динамика, и я слышу: «Пожалуйста, моя дорогая девочка».

Я снова смотрю на сторожевую башню. За тонированными окнами никого не видно, но это не мешает мне вытянуть руку, чтобы показать розу человеку в башне, а потом оставить цветок на выступе у домофона.

Я делаю свой лучший книксен, глубоко поклонившись. А затем торопливо возвращаюсь по дороге средь роз обратно в поместье.

Глава 18

С самого детства мне заявляли, прямо и косвенно, что я – ошибка. Что я недостаточно хороша. И недотягиваю до других. И не разбираюсь в том, что другим дается сравнительно легко. Мутант Молли. Робот Румба. Чудна`я Моль.

Я не верила ни одному подобному заявлению – вплоть до этого дня. Я выступала против предположений, будто отличаюсь от других в худшую сторону. Отказывалась думать про себя так. Но теперь, торопливо шагая по дороге на работу, где мне придется смотреть в глаза мистеру Престону впервые с тех пор, как я приняла его за убийцу, я начинаю верить всему, что мне говорили. Кажется, я и впрямь ущербная. И конечно же, дурочка, индюшка, которая слишком много думала. Как я могла принять мистера Престона за негодяя? Как можно было допустить такую страшную ошибку? А если я оказалась достаточно глупа для этого, какие еще колоссальные ошибки я совершу?

Сегодня утром, как раз на четырнадцатом пережевывании английского маффина, позвонил Хуан Мануэль. Я проглотила кусок маффина и спросила:

– Скажи, я хороший человек? Порядочный?

Какое-то время на другом конце линии было молчание.

– Mi amor, ну о чем ты? Ты – золотой человек. Для меня, Молли, ты золотая, вот как то яйцо Фаберже.

Я допила чай и полностью переменила тему, чтобы расспросить Хуана, как поездка, как там его мама, сестры и братья, и так, пока он за веселой трескотней не забыл совсем о моем странном вопросе.

Я уже у парадного входа в «Ридженси гранд», стою недалеко от элегантного фасада. Вокруг суетятся носильщики багажа, помогающие постояльцам. Мистер Престон в ливрее и швейцарской фуражке застыл на подиуме на лестничной площадке ожившим портретом достоинства и изящества. Он видит, как я останавливаюсь у подножия лестницы. Мои ноги прирастают к земле. Не мне расхаживать по красным дорожкам, я этого не заслуживаю.

Тут мистер Престон бросается вниз по лестнице и берет меня за руку:

– Все хорошо, Молли?

– Нет, ничего хорошего. Я никому не приносила ничего хорошего.

– Вот так, вот так. – Он ведет меня по лестнице. – Дорогу осилит идущий. А по-другому в жизни ничего не добиться.

– Бабушка тоже так говорила, – вспоминаю я, опираясь на его руку.

– Я знаю.

Мы останавливаемся перед вращающимися дверьми.

– Мистер Престон, я обвинила вас в чем-то совершенно чудовищном. Вы не должны меня прощать. Я не заслуживаю вашей доброты.

– Все люди ошибаются. Главное тут – не ошибиться снова.

– И бабушка так говорила.

Он улыбается и пожимает мою руку. Раньше я не осознавала со всей ясностью, насколько он постарел за короткое время, насколько седыми стали его волосы – они уже не с вкраплениями черного, а полностью белы. Я даже этого не замечала. Скоро мистер Престон уйдет на пенсию, а это значит, что мы перестанем видеться каждый день. От одной этой мысли у меня тяжело на сердце.

– Молли, – говорит мистер Престон, – вчера вечером я разговаривал с Анджелой. Ей есть что тебе сообщить. Поспеши.

– Вы говорили с Анджелой? – непонимающе повторяю я, гадая, для чего та вообще понадобилась мистеру Престону в нерабочее время.

– Наш с тобой вчерашний разговор заставил меня задуматься. И я позвонил ей, интересуясь ее мнением о пропавшей коробке из лобби и о раритетном первом издании Гримторпа, которое я видел в витрине ломбарда. Молли, кое в чем ты не ошиблась: мы нашли нечто подозрительное. Вчера Анджела еще не была ни в чем уверена, но сегодня ее посетила навязчивая идея. Она ждет тебя в ресторане.

– Прекрасно, – отвечаю я, – у меня как раз есть несколько минут до начала смены.

Мистер Престон сообщает носильщикам, что у него перерыв, и приглашает меня первую пройти сквозь вращающиеся двери отеля.

Мы находим Анджелу за барной стойкой в «Сошиале»: ее медные волосы в полнейшем беспорядке, а сама она с сосредоточенным лицом изучает монитор раскрытого на стойке ноутбука. Она настолько занята этим, что на нас и не смотрит. Но наконец она замечает наше присутствие, машет нам рукой, и мы с мистером Престоном устраиваемся на барных стульях.

– Только недолго, – предупреждаю я, – моя смена вот-вот начнется.

– Молли, ты всегда приходишь за полчаса, – отвечает Анджела. – И поверь мне, то, что я хочу тебе показать, просто отвал башки. Вам тоже говорю, мистер Престон, – добавляет она. – Берегите кепку.

Мистер Престон тут же снимает фуражку и кладет ее на стойку.

Сияющая Анджела разворачивает к нам ноутбук. На мониторе – сайт КнижныйГриф. ком. В качестве логотипа сайта выступает зловещая хищная птица с древним томом в когтях.

– Что это? – спрашивает мистер Престон.

– Это интернет-магазин всяких памятных вещичек, – отвечает Анджела. – Здесь выставляют на аукцион подержанные книги, автографы знаменитостей, коллекционку и вообще все, что, по их мнению, можно продать. Есть даже каталог ношеного нижнего белья рок-звезд. И ведь что самое мерзкое, раскупают. А теперь взгляните на этот профиль. – Анджела переходит на соседнюю вкладку. – Этот продавец называет себя «Мрачный Жнец».

Мистер Престон зачитывает характеристику продавца:

– «Оригинальный товар напрямую от состоятельных, мертвых и печально известных. Стопроцентно добросовестный продавец! Анонимные поступления!»

– Теперь на это, – произносит Анджела, прокручивая страницу