Шрифт:
Закладка:
22 декабря 1942. Вечер
Вчера ночью был на службе. Ночь не холодная, но ветряная. Оттепель. В полночь на одном посту видели взрывы на позиции Мадонна, шести мин из 80-мм минометов, стреляющих из-за Дона. Одна мина попала в проволочные заграждения, другие разорвались неподалеку. Стрельба снайперов продолжается: у нас трое раненых.
/…/
Сегодня утром в 11 часов 30 минут патруль из батальона «Валь Кьезе» проявлял активность на нейтральной территории перед фронтом Мадонны. Топтались около часа вокруг останков сбитого самолета. /…/. Говорят, что русские уже в Кантемировке, мы не верим.
/…/
24 декабря 1942
/…/
Вчера вечером тревога: много залпов «катюш» с 19 часов до 20.30. /…/ Мое убежище в нише хода сообщения, жду и надеюсь. А сколько всего передумаешь в эти мгновения: о Боге, о дорогих людях и о надежде. Бесконечный свист пуль, в течение всего дня русские стреляли, и их стрельба была безукоризненной. Наша артиллерия не отвечала, «катюша» («стерва», так ее называли альпийские стрелки) продолжала выть. Пули продолжали свистеть, два наших пулемета наконец-то открыли огонь с достаточной настойчивостью.
Белогорье все пылало. Стреляли только два наших пулемета длинными очередями по равнине. Слышен взрыв ручной гранаты.
Прошло полчаса этого адского огня, после чего вмешалась наша артиллерия: стреляли немного в направлении «катюш» и по Павловску. Короткая передышка, все вернулись в траншеи. Но потом пули снова засвистели.
Так прошла ночь. Вернулся в свой блиндаж на рассвете.
Мне сообщили, что семеро убито на передовой, а также пять или шесть русских /…/. Снег падал с утра и все вокруг засыпал.
Также в следующую ночь буду дежурить: белая ночь, должны не смыкать глаз. Русские не отмечают Рождество. Будет странная ночь на Рождество, но все равно, это ночь на Рождество.
Немного шел снег и дул ветер.
25 декабря 1942
/…/
Ночь прошла, холод усиливается, немного вьюжило, позже небо прояснилось, появилась луна. Стреляли снайперы, стреляла артиллерия почти лениво, как если бы не хотела беспокоить эту святую ночь. Недалеко отсюда, на юге, бои и кровь.
/…/
Ночью были начеку. Год заканчивался, утро Рождества, русская атака против линии обороны у Рыково. Вспомнил кладбища, которые попадались на марше и в поездке в санитарной машине.
/…/
Говорили, что железная дорога Россошь – Миллерово перерезана, говорили, что туда направляются русские танки: это возможно, потому что почта не приходит! Говорили о надежде и думали о лучшем.
Это Рождество! Рождество, в которое много думали, может быть, слишком много и ностальгия охватила всех.
26 декабря 1942
Отрывок одного письма моего друга Нино Виале из 109-й роты: «…Вчера вечером хоронили майора, и все вокруг настроены пессимистически. Веришь? А мне смешно. Альпийский армейский корпус запрашивает имена офицеров для дивизии «Юлия»: назвали четырнадцать имен из батальона «Тирано», из наших, которые будут истребителями танков в Подгорном. Верю, что тот майор не хотел предавать гласности этот факт, потому что это уж слишком…»
/…/
28 декабря 1942
/…/
Вчера ночью дежурил: ночная траншея. Луна взошла в 20 часов, а после полуночи осветила все кругом.
Через полчаса русский самолет пролетел недалеко от нашего блиндажа, слегка покачивая крыльями. Самолет позже подлетел к батальону «Валь Кьезе», стреляя из пулеметов по избам.
Началась интенсивная бомбардировка и обстрел из автоматического оружия сектора батальона «Валь Кьезе», слышны взрывы ручных гранат.
В то время, как писал, несколько самолетов пролетели низко над позицией Мадонна, несколько орудий поблизости открыли огонь.
Говорили, что русские семью дивизиями двинулись на Миллерово. Оказалось, что в Кантемировке союзные вооруженные силы поджигали все магазины. Три русских танка позже сдались из-за недостатка горючего, но только их появления было достаточно, чтобы вызвать панику.
Ходили слухи, что почта не пришла, потому что мы окружены. Кажется, что в Чертково, должно быть, уже вошли русские.
Самолетов было немного, теперь уже они бомбили далеко, но земля немного дрожала.
Вчера Виале послал мне два экземпляра журнала «Альпино» («Альпийский стрелок») от 15 ноября. Статья «Дьяволы с перьями» рассказывала обо мне и наших действиях 19 сентября.
/…/ В 15 часов 30 минут уже темнеет. Ночи холодные, температура опускалась до минус двадцати пяти градусов. Экипировка была недостаточная. Месячный рацион сигарет сократили вдвое. Рацион на военной службе: вино два раза в неделю, всегда первое блюдо и мясо утром, только первое блюдо вечером, два раза в неделю сыр с бульоном. Похудели. Коньяка вообще не видел.
31 декабря 1942
1942 год закончился.
/…/ Последний вечер года, до и после ужина испытали радость. Звуки гитары, мандолины, балалайки: шумно. Позже начали петь, но после одной песни наступила долгая тишина… Каждый думал о своем, каждому было о чем подумать.
/…/
Прибыли сигареты. Оплетенная бутыль с вином на Новый год: вот и комфортная жизнь для нового года. Командование напилось: пили вдоволь за настоящую войну с партизанами и за воздушные бомбардировки и за… русских женщин!
Я слишком устал от этих ночей. Я устал, но меня поддерживала вера в будущее: так начался 1943 год.
1 января 1943 года
Так прошел первый год.
/…/
В полночь синьоры в тылу, из орудий противовоздушной обороны и артиллерии, стреляли осветительными ракетами для празднования Нового года. Салют!
Сегодня утром на передовой, на позиции Кортиновис, наблюдал в бинокль за одним русским, он меня разозлил, потому что ходил слишком спокойно и безмятежно, руки в карманах. Навел оружие с надеждой, что он вернется, гуляя вне ходов сообщений. Появилось еще четверо русских, которые высунулись наполовину, стрелял без каких-либо результатов: попасть с расстояния в тысячу метров сложно, вот такая военная служба.
/…/ Мы были уверены, что получим почту, однако ничего не было. Теперь уже пятнадцать дней ожидания! Эта была болезненная ситуация: альпийские стрелки стали еще больше убеждены, что почта не прибывала, потому что мы окружены. Конечно, это вранье – история о нашем окружении, но что почта не прибыла – это тяжело. Надеемся на завтрашний вечер; почта – единственный, приятный момент, в котором нам отказали.
/…/
3 января 1943
/…/ В 6 часов вернулся в блиндаж, разговаривал по телефону со штабом роты: хотели назначить четырех альпийских стрелков во взвод «истребителей танков» – это новое формирование. Говорили, что командиром этого нового соединения будет лейтенант, рекомендованный от штаба полка для прибытия в штаб дивизии. Эти
