Первое, что пришло Буздырю в голову, это позвонить официанту Леше, который не имел к делу никакого отношения и его телефон вряд ли прослушивали. Кроме того, у Леши был выходной, а значит, его можно было застать дома.

Работающий телефон-автомат Николай нашел в подземном переходе между Ярославским и Казанским вокзалами. Трубку снял сам Леша, и Буздырь мысленно поблагодарил судьбу за то, что его подчиненный оказался на месте.

– Леха, – касаясь губами эбонитовой крышки, тихо произнес Николай. – Это я. Поезжай сейчас в ресторан. Возьми ключ от моего кабинета…

– Ко мне через полчаса ребята придут, – расстроился Леша.

– Ты меня слышишь? Полчаса назад замочили Владимира Алексеевича. Это очень серьезно.

– За что? – с придыхом спросил Леша.

– Ты поедешь прямо сейчас, – продолжил Буздырь. – В кабинете за деревянной панелью, прямо за моим стулом, возьмешь все, что там лежит, и привезешь мне. Я оставил на столе мобильный, захвати его. В ресторан зайдешь через главный вход. Ты понял? Не через служебный, а через главный. Если поблизости увидишь вишневое «вольво» с тонированными стеклами, постарайся, чтобы они тебя не заметили. И не звони оттуда по телефону. Я буду ждать тебя у дверей Ярославского вокзала. Только быстро.

– А за что?… – снова начал было Леша, но Николай едва не заорал на него:

– Поезжай прямо сейчас, придурок! Ты меня понял?

– Понял, – загробным голосом ответил Леша.

– И не трясись, ты им не нужен, – закончил Буздырь и повесил трубку.

Почти час Николай провел на Казанском вокзале. Он вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не ел, купил несколько подсохших бутербродов с колбасой и, совершенно не чувствуя вкуса, торопливо сжевал их. Затем Буздырь купил газету, нашел свободное место в зале ожидания и скрючился на сиденье так, чтобы его нельзя было заметить среди пассажиров. Но прочитать хотя бы одну статью он так и не успел, хотя и пытался. Николай невидящими глазами таращился на заголовок, думал о смерти Владимира Алексеевича и каждые несколько минут смотрел на часы.

Без четверти девять Буздырь поднялся, бросил газету на сиденье и быстро пошел к выходу. К Ярославскому вокзалу Николай шел по очень сложной траектории. Он внимательно оглядывал площадь и все углы, где можно было поставить машину. Вишневого «вольво» нигде не было видно, но Буздырь понимал, что они запросто могли поменять машину. Поэтому на другую сторону он перешел в полукилометре от площади.

Наблюдательный пункт Николай выбрал себе перед булочной. Он встал у пивного ларька, взял бутылку пива и еще раз внимательно осмотрелся. К вечеру жизнь у трех вокзалов постепенно входила в другую фазу: площадь опустела, очереди на такси и экспрессы исчезли, и лишь несколько бомжей продолжали непонятное простому обывателю кружение у входа в метро. Каждый появившийся здесь человек был виден как на ладони с любого конца площади, а потому Буздырь не торопился покидать свое убежище.

Наконец появился Леша, и Николай с облегчением вздохнул. Он видел, как его подчиненный вышел из «жигулей» и, настороженно озираясь, направился к месту встречи. Похоже было, что Леша приехал без хвоста. Кроме его синей «шестерки» на площади не остановилось ни одной машины, и тогда Буздырь решился. Он вышел из своего укрытия и быстро зашагал наперерез.

Николай остановил Лешу на углу вокзального здания. Он окликнул молодого официанта, мотнул головой и, развернувшись, поспешил к его машине. Леша тут же последовал за ним.

– Не верти так головой, – поморщился Буздырь, когда Леша догнал его. – Быстро садись в машину и поезжай в центр.

Заразившись нервозностью своего начальника, Леша рванул с места так, будто за ним уже гнались. Визг покрышек эхом разнесся по опустевшей площади, и Николай раздраженно осадил его:

– Куда рвешь?! Только внимание привлекаешь. Ты привез, что я просил?

– Привез, – виновато ответил Леша. – В пакете на заднем сиденье.

– Все забрал? – подтянув к себе полиэтиленовый пакет, спросил Буздырь.

– Выгреб подчистую.

– У ресторана что-нибудь подозрительное заметил? – Николай раскрыл сумку и ощупал содержимое. При этом он не забывал поглядывать в зеркало заднего вида. Сверток с деньгами был на месте, пистолет тоже. Одна пачка патронов разорвалась, и они рассыпались по всей сумке.

– Нет. Все было тихо. А, вот, – Леша сунул руку в карман, достал листок бумаги и протянул Буздырю: – Зинка передала. Тебе недавно кто-то звонил, она записала.

Николай развернул ресторанный бланк. На чистой стороне круглым женским почерком, с орфографическими ошибками было написано: «Коля, срочно позвони мне. Обстоятельства изменились. Федор Иванович». Под подписью стоял номер телефона и время – 19.00.

Первой мыслью Буздыря была: «Черт, как вовремя! Он обязательно поможет!»

– А кто Владимира Алексеевича? – осторожно спросил Леша. Николай удивленно поднял на него глаза и с досадой ответил:

– Дурак ты, Леха. Если бы было известно «кто», уголовке нечего было бы делать. Увидишь автоматы, останови. Позвонить надо.

– А мобильный? – сказал Леша и кивнул на бардачок. – Я взял его.

– Я же сказал, останови у автомата, – проговорил Буздырь, но свой телефон из бардачка забрал и сунул в карман.

На Мясницкой Леша свернул на бульвар и заехал в тупичок. Николай вышел из машины, спустился в подземный переход и, остановившись у телефона-автомата, задумался, а что, собственно, он скажет Федору Ивановичу? Как должна выглядеть его просьба? И что именно можно рассказать этому глубоко законсперированному старому знакомому, о котором он не знал ничего, кроме имени?

Глядя на бумажку, Буздырь набрал номер и через несколько секунд услышал знакомый голос:

– Слушаю.

– Федор Иванович, это я, – прикрыв трубку ладонью, произнес Николай.

– А, Коля! – обрадовался Федор Иванович. – Я уж думал, ты не позвонишь. Нам надо обязательно встретиться. Лучше сегодня. Здесь произошло одно неприятное совпадение, оно же недоразумение. В общем, у меня к тебе интересный разговор.

– Какой разговор? – неожиданно для себя поинтересовался Буздырь.

– Коля, ты начинаешь меня разочаровывать, – с укором ответил Федор Иванович, и Николай смутился.