– Ушла? – Благость мгновенно слетела с лоснящегося лица Владимира Алексеевича, и от расстройства он плеснул себе на огромный голый живот шампанского.

– Я спал, – виновато пояснил Николай.

– Слушай, если она будет шляться по Москве, мы можем и погореть. Она же идиотка, подставит нас так, что мало не покажется. Небось попрется домой за каким-нибудь барахлом, и ее возьмут.

– Я спал, – с досадой повторил Буздырь. – Сумка вон валяется. Значит, вернется.

– Куда? – спросил Владимир Алексеевич.

– М-да, – причмокнул Николай. – Не дай бог приведет за собой этих орлов в «Буревестник».

– Вот и я о том же. Отправь ее куда-нибудь в Новодрищенск, дай денег, и пусть сидит, носа не высовывает. Сделаем дело, разберемся.

Шампанское кончилось быстро. Похмелившись, Буздырь разбудил Лешу и начал собираться в ресторан. Несмотря на отпуск, дел у него сегодня было невпроворот. Ему предстояло заехать на склад, в контору, затем разобраться с поваром, который умудрился сжечь электроплиту, а в пять часов у него должна была состояться серьезная встреча. Только вчера Николай получил выгодное предложение, но остался невыясненным один вопрос – степень риска. Во время предварительного разговора он почти было согласился, но потом появилась Лена со своим «уплывшим» миллионом, и Буздырь призадумался, какое дело вернее. Влезать в оба было нельзя – и там, и там нужны были люди, проверенные люди, а именно их у Николая и не хватало.

Работу ему предложил его старый знакомый Федор Иванович – личность сколь темная, столь же и загадочная. Буздырь знал его давно, неоднократно выполнял подобные поручения и иногда пользовался его услугами: пару раз брал в долг довольно большие суммы. Но если бы кто-нибудь у него спросил, чем Федор Иванович занимается и откуда он взялся, Николай не ответил бы. Этот вежливый улыбчивый сморчок неожиданно появлялся и так же неожиданно исчезал. Судя по разговору и отсутствию наколок на руках, он никогда не сидел, но, самое главное, своим тихим деликатным голоском Федор Иванович почему-то наводил на собеседников настоящий ужас. Буздырь много раз задумывался над тем, кто этот человек, вспоминал его визгливый смешок и странную фразу: «Я твой ангел-хранитель». Николай даже пытался выяснить его биографию через своих людей в милиции, но никто так ничего и не сумел узнать. Виделись они не чаще двух раз в год – Федор Иванович навещал его в ресторане, и каждый раз он приезжал лишь для того, чтобы договориться об очередном деле.

– Смотри не пей сегодня больше, – по-стариковски проворчал Владимир Алексеевич. – Все может решиться в эти два дня.

– Знаю, – ответил Буздырь.

– Я позвоню тебе после трех.

На работу Николай попал только в третьем часу. Он надеялся застать беглянку у себя в кабинете, но ему сказали, что никто не приходил, хотя и было несколько телефонных звонков. Причем дважды его спрашивала молодая женщина. Это несколько успокоило Буздыря, и он распорядился обязательно найти его, когда она снова объявится.

Разобравшись со сгоревшей плитой, Буздырь вышел в зал и нарочито невнимательно оглядел посетителей. В это время их было мало, но за дальним столиком Николай заметил двух здоровых молодых парней, и настроение у него испортилось еще больше. Ребята были без вещей, угрюмо пили сок и почти не разговаривали друг с другом. Вероятность, что посетители как-то связаны с теми деньгами, была небольшой, может даже мизерной, но она существовала, и Буздырь со злостью вспомнил слова Владимира Алексеевича о том, что в случае чего тот выходит из игры.

На обратном пути Николай остановил у служебного входа проходящего молодого официанта Илью и спросил:

– Вон те два мужика давно пришли? Только не шебуршись.

– С полчаса назад, – осторожно взглянув в противоположный конец зала, ответил Илья.

– Никого не спрашивали?

– Нет, – пожал плечами официант.

– Иди работай, – отпустил его Буздырь, а сам удалился к себе в кабинет и заперся.

Он сидел за ученическим письменным столом, думал о Лене и ждал ее звонка. Неизвестность чрезвычайно раздражала его, из-за нее Николай не мог заставить себя заняться делами. Наконец в дверь постучали, и Буздырь от неожиданности вздрогнул.

– Кто? – не вставая с места, громко спросил он.

– Это я, – послышался голос Ильи.

– Чего тебе?

– Николай Александрович, они ушли, – в щель проговорил официант, и Буздырь встал из-за стола. – Поели и ушли, – повторил Илья, едва дверь открылась. – Я вышел, посмотрел: сели в зеленую «восьмерку» и уехали.

– Спасибо, Илюша, – поблагодарил Николай молодого человека. У него отлегло от сердца – подозрительные посетители оказались обыкновенными людьми, но Лена не объявлялась, что, впрочем, могло означать что угодно: похмелилась где-нибудь у подруги и уснула, не застала его на месте и скоро позвонит, либо сидит в квартире без телефона и периодически выскакивает на улицу к автомату.

Еще через час Буздырю напомнила о себе одна из многочисленных знакомых, которых у него было предостаточно. Николай не помнил всех не только по именам, но даже в лицо, тем более что со многими искательницами приключений он знакомился пьяный. Девушка назвалась Мариной, Буздырь соврал, что прекрасно помнит ее и поинтересовался, не она ли сегодня почтила его своим вниманием?

– Да, два раза звонила, – кокетливо ответила Марина и добавила: – Я вечером свободна. Хочешь приеду?

– Приезжай. Но меня не будет. Извини, дела, – уже не обращая внимания на тон, довольно грубо отшил ее Николай.

– Как хочешь, – обиженно проговорила Марина. Очевидно, не готовая к такому ответу, она растерянно замолчала, но трубку не положила.

– Звони, – закончил Буздырь и дал отбой. – Вот такие пироги с котятами, – озабоченно произнес он и поднялся из-за стола. «А чего, собственно, произошло? – принялся успокаивать он себя. – Ничего. Даже если ее возьмут. Я-то здесь при чем? Я этих денег и в глаза не видел. Деньги, понятно, ломовые, искать будут всерьез. И еще неизвестно, кто вперед до них доберется. А если и они, и мы одновременно? Тоже неизвестно, чем закончится».

Почти сразу после разговора с Мариной по мобильному телефону позвонил Владимир Алексеевич. Он пожаловался на