– Тогда до встречи! – он помахал мне рукой и ушел.

– До встречи, Мандзю, – сказала я ему и снова стала невидимой.

Я смотрела ему вслед, пока фигура любимого тенина не превратилась в маленькую точку и наконец совсем не исчезла. После его ухода находиться в Ёми стало еще невыносимей. Но мне нужно было дождаться возвращения из сна Сягэ. Не тратя времени даром, я вернулась в пещеру, в которой провела ночь. Там, в тени песчаных стен, я видела немного глины.

Вооружившись найденным здесь же камнем, я принялась разбивать затвердевшую глиняную корку. Удалив достаточно жесткого верхнего слоя, добралась до более мягкой, влажной глины. Зачерпнула две горсти грязной липкой массы и принялась лепить чашу. Здесь, на поверхности, сухие ветры Ёми помогли чаше быстро затвердеть. Половина дела была сделана, осталось добраться до источника забвения и наполнить им сосуд. Выходить из укрытия было страшно. Помня о злополучной встрече с фурией, я задержала дыхание и заставила сердце биться как можно тише, а затем пустилась бежать. Первую половину пути преодолела легко, лишь безмолвные тени встречались на моем пути. Они не замечали меня, шагая вдоль желтой реки. Добравшись до источника, я подставила глиняную чашу и наполнила водой, которая поможет Сягэ забыть свою прошлую жизнь. Если я не могу заставить ее исчезнуть из жизни Мандзю, то этот источник сделает это за меня. Она не сможет вспомнить его, а я постараюсь, чтобы ее выдали замуж за кого-нибудь другого. На мой взгляд, это был идеальный план. Довольная своей проделкой, я отправилась обратно, чтобы успеть к возвращению Сягэ. Мне даже уговаривать ее выпить из моей чаши не придется – достаточно будет выплеснуть содержимое ей в лицо. Больше никогда этот природный дух не сможет помешать мне быть рядом с Мандзю.

Я уже подходила к пещере, аккуратно ступая по песку, стараясь не пролить ни капли. Но была слишком довольна собой и забыла про осторожность. Возле пещеры меня накрыла тень. Я было решила, что это мое ночное укрытие скрыло от меня и без того тусклый свет. Но вслед за мглой последовал устрашающий шелест крыльев:

– А-а, а-а, вот ты где! Я знала, что ты все еще здесь, живая душонка! – прямо надо мной нависла фурия. Она не могла меня видеть, но мое сердце билось так громко и часто, что шикомэ его прекрасно слышала.

До пещеры оставалось еще несколько шагов. Я замерла на месте, надеясь, что фурия пролетит мимо и не найдет меня. Но трусливое сердце колотилось и норовило вырваться из груди.

– Я слышу, как тебе страшно, – прошипела фурия. – От меня не уйдешь. Разорву на куски твою наглую плоть, и останешься здесь навсегда. Будешь знать, как ступать в землю мертвых. Сначала закончи свой жизненный путь среди живых, а потом приходи сюда. Но ты решила спуститься сюда раньше, значит, так тому и быть. Отсюда еще никто живым не возвращался!

Шикомэ спустилась ниже и пролетела совсем близко от меня. Поток воздуха от ее вонючих крыльев едва не вырвал плошку у меня из рук. Немного воды из реки забвения выплеснулось на песок. Фурия заметила летящие вниз капли.

– Ага, вот что ты замышляешь?! Ты решила украсть из Ёми воды из желтого источника! Вот ты и попалась, воришка! – Фурия развернулась ко мне лицом, и я увидела ее страшную, покрытую бородавками черную морду. Из открытой пасти торчали кривые острые зубы, готовые разорвать меня.

Накрыв собой глиняную чашу, я прижалась к земле, надеясь, что шикомэ пролетит мимо, не задев меня. Но та взлетела повыше и камнем ринулась на меня. Она промахнулась и лишь слегка задела мое плечо крылом. Но этого было достаточно, чтобы я почувствовала леденящий душу ужас, который несли на себе крылья этого существа. То был невыносимый холод, будто вся жизнь, которая отмерена мне на многие тысячелетия, струйкой утекает из меня, высасываемая хлопающими надо мной крыльями.

Оставаться на месте было нельзя. Шикомэ поочередно била вокруг меня то крыльями, то острыми ядовитыми шипами, торчащими из ее хвоста. Собрав последние силы, я вцепилась в свою чашку и рванула к пещере. Одной ладонью я прикрывала готовую пролиться всю до капли воду, а другой плотно прижимала плошку к животу. Задержать дыхание, приглушить стук сердца, прибавить скорости – все это легко удавалось мне, но в других условиях. После прикосновения крыла фурии все мои умения и силы утекали из меня, как из прохудившегося сосуда. Я бежала изо всех сил, но продолжала оставаться на месте. Как бы я ни старалась переставлять быстро ноги, я не приблизилась к спасительной пещере и на пару шагов.

– Ты пытаешься убежать, жалкое создание? Не надейся! Я чувствую, как жизненные силы покидают тебя. Ты кормишь меня ими. Подожди, сейчас твоя энергия окончательно покинет несчастное тельце, и ты не сможешь оставаться невидимой. Вот тогда-то я вдоволь полакомлюсь тобой. Будешь знать, как приходить в мир мертвых. Живым сюда вход закрыт!

Тяжелый, похожий на огромную змею хвост ударил по ногам. Я упала, миска с желанной жидкостью вылетела из рук, расплескав содержимое. Желтый песок жадно впитал в себя воды источника, не оставив мне ни капли. Мой план по устранению Сягэ из жизни Мандзю обернулся прахом, не оставив после себя ничего. Все, что у меня сейчас оставалось, – это моя собственная жизнь, которую срочно нужно было спасать, пока последние силы не ушли на корм этой мерзкой скотине – шикомэ. Собрав всю энергию, что во мне была, я обернулась лисицей, сделала мощный прыжок и, пролетев несколько метров, оказалась внутри пещеры. Здесь, под сводом затвердевших песчаных стен, влияние фурии ослабло и силы начали возвращаться ко мне. В глубине спасительной пещеры была небольшая ниша, где смогло уместиться мое маленькое лисье тело. Не теряя времени я, как и в прошлый раз, закопалась в песке, под толщей которого шикомэ был недоступен стук моего сердца.

Уродливое существо с оглушительным скрежетом втиснулось в пещеру.

– Ты здесь, маленькое ничтожество? – шипела фурия. – Я тебя не чувствую. Как тебе удалось лишить меня своей энергии?

Под толщей песка мне было слышно, как она бьется о шершавые стены пещеры, то и дело натыкаясь на камни. Она едва помещалась в этом укрытии.

– Ну где же ты? Куда сбежала опять? Я тебя все равно найду! – протискиваясь вглубь, возмущалась фурия.

Добравшись до самого узкого проема, она наконец остановилась – дальше она пролезть не смогла. Шикомэ заполнила собой все пространство. Она с шумом втягивала уродливыми широкими