человека, я поняла тебя и Сягэ. Я поняла, почему ты довел себя до смерти. Поступок того смертного натолкнул меня на мысль, что благодаря своему бессмертию мне не нужно лишать себя жизни, чтобы спуститься в Ёми и увидеться с тобой. Поэтому я пришла сюда, чтобы сделать то, на что не решалась, когда ты был жив. Я хочу примириться с тобой. Мне было так плохо без тебя.

– Мизуки… – тихо прошептал Мандзю. – Я видел твои страдания. Прежде чем отправиться в мир мертвых, мой дух находился рядом с телом. Было больно смотреть на твои слезы и муки. Я хотел утешить тебя, но как коснуться живого, когда ты лишен своей плоти? Оставалось только сидеть позади и, обнимая, шептать слова утешения. Но ты не слышала меня, укрывая собой мое безжизненное тело. И даже не чувствовала, как крупные капли дождя больно били по плечам. Только после смерти, видя твои стенания, я понял, как сильно ты любила меня.

– Ты после смерти видел мои слезы и даже пытался утешить? – я не верила своим ушам.

– Видел и простил тебя, Мизуки. Хотя мне не за что было прощать тебя – ты лишь выполняла наказ богини. Это мы с Сягэ нарушили закон, за что и поплатились. Богиня разлучила нас, и мы не вынесли существования вдали друг от друга. Я не сержусь на тебя, Мизуки.

– Правда? Но ты не разговаривал со мной всю осень. Ни слова не проронил, заставляя чувствовать себя виноватой. Я так корила себя за то, что рассказала о вас Аматерасу. И Сягэ умерла из-за разлуки…

– Это был выбор Сягэ. Это она не захотела жить без любви. Я тоже тосковал по ней и не вынес известия о ее смерти. Жизнь утратила для меня смысл. Еда была безвкусной, и говорить ни с кем не хотелось. Я погрузился в свой собственный мир печали и тоски. Мне был никто не нужен. Ты тоже побывала в этом мире, Мизуки, когда нашла меня мертвым. Почувствовала всю горечь утраты. Но мне жаль, милая лисичка, что тебе пришлось пройти через это. Я просил не влюбляться в меня, но твое сердце уже сделало свой выбор, – он провел своей невесомой рукой по моей голове и с жалостью посмотрел на меня.

Наши глаза встретились. Он смотрел на меня открыто, по-доброму, с сожалением, а я искала в них отклик своим чувствам. Вложив во взгляд всю любовь, что испытывала к Мандзю, я пыталась пробить ту глухую стену, не дававшую мне заглянуть вглубь его души. Я знала, что где-то там, за ней есть мой дом, вторая часть меня. Но мой тенин сопротивлялся и не пускал к себе.

– Если бы ты там, в Долине Небес, выбрал меня, ответил взаимностью, то до сих пор был бы жив, – сказала я, когда Мандзю отвел от меня взгляд.

Он покачал головой:

– Нет. До знакомства с тобой я уже выбрал Сягэ. А без нее моя жизнь лишена смысла. Отпусти меня, Мизуки-сан. Не следуй больше за мной, пожалуйста. Я теперь буду смертным – низшим существом. Тебе, бессмертной кицунэ, не стоит общаться с таким, как я. Боги больше не захотели видеть меня в мире бессмертных. Их наказание обернулось для меня высшей наградой. Я смогу любить и быть любимым, прожить свою лучшую счастливую жизнь. Ты тоже найдешь себе того, кто полюбит тебя в ответ так же сильно, как я люблю Сягэ.

Его слова тугим кольцом сжимали мое сердце. Оно готово было лопнуть, захлебнуться кровью. Каждое слово Мандзю лишало меня надежды быть любимой им. Я надеялась на последний шанс. Поэтому, набрав воздуха в легкие, я задала мучивший меня вопрос:

– Можешь честно ответить мне на один вопрос?

– Спрашивай, Мизуки.

– Если бы у тебя не было Сягэ, ты смог бы полюбить меня так же сильно, как любишь ее сейчас?

Он задумчиво хмыкнул и, нахмурившись, отвернулся. Глядя прямо перед собой, Мандзю потер подбородок. Размышлял всего несколько секунд, но даже эти мгновения мучительного ожидания длились для меня целую вечность. Когда он, наконец, снова повернулся ко мне и заговорил, я едва не потеряла сознание от страха услышать отрицательный ответ.

– Возможно, я бы смог полюбить тебя, Мизуки. Мне нравилось проводить время с тобой, проявлять заботу. Но так же, как Сягэ, полюбить тебя не смог бы. Вы слишком разные. Если бы у меня возникла любовь, то она была бы совершенно иной. Это все, что я могу ответить тебе. Надеюсь, ты встретишь того, кто сможет любить тебя так же сильно, как я люблю Сягэ. Ты этого заслуживаешь. А сейчас мне пора идти. Не держи меня, Мизуки, и прости за то, что не смог дать тебе того, что ты хочешь. – Он поднялся и встал передо мной. Я поспешила подняться и протянула к нему руку.

– Мандзю, мир смертных полон опасностей. Когда я заглядывала туда в последний раз, случайно встретила твоего будущего отца. Он тогда готовился к свадьбе и писал любовные стихи для твоей матери. Один человек попытался напасть на него, чтобы убить. Я спасла его. Мне будет страшно за тебя и твою жизнь. Позволь мне время от времени появляться в твоей жизни, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Позволишь ли ты мне остаться твоим другом? Раз тебе не нужна моя любовь, может, ты не отвергнешь мою дружбу? – Слезы просились наружу, но я крепилась, как могла. И все же одна слезинка вырвалась на свободу и побежала по щеке. Я была счастлива: он признался, что полюбил бы меня, не будь рядом с ним Сягэ.

Мандзю увидел влажную дорожку на моей щеке, подошел ближе, аккуратно вытер большим пальцем слезу и притянул меня к себе. Я оказалась в его объятиях. Никогда при жизни он не обнимал меня так, прижимая к телу. Сейчас я едва ощущала его невесомые прикосновения. Тень не может обнять живого, но я все равно чувствовала его. Скорее, представляла, каково это быть в настоящих объятиях Мандзю.

– Я с радостью приму твою дружбу, Мизуки, – он отстранил меня от себя. – Не знал, что ты спасла жизнь моему отцу. Благодарю тебя за это.

– Значит, будем друзьями? – с надеждой спросила я, улыбаясь.

– Будем дружить, – Мандзю улыбнулся в ответ.

– Тогда до встречи в новой жизни.

– До встречи. Мне пора идти. Меня ждут родители. Не задерживайся здесь, Мизуки-сан. Для тебя Ёми опасен. – Он шагнул в сторону желтого источника. Рядом с ним находилась дорога, которая вела души к перерождению.

– Конечно, я