– Пришло, любимая, – он взял ее двумя пальцами за подбородок, нежно притянул к своим губам. – Но ты не печалься. В Ёми нет времени – срок, отмеренный тебе, здесь пролетит незаметно. Мы снова встретимся с тобой в мире людей и будем счастливы вместе. Я защищу свою Сягэ от любых невзгод. У нас появятся дети, которые продолжат нас. Мы заслужили свое счастье, нужно только подождать еще немного. Главное, не забывай меня и не пей из источника забвения.

Мандзю заглянул в глаза Сягэ, и их губы соединились в долгом поцелуе. Они еще какое-то время сидели обнявшись, после чего Мандзю отстранил от себя Сягэ.

– Тебе пора. Помни: не пить из источника, хранить в сердце нашу любовь.

– Я все выполню, любимый. – Сягэ вытерла с щек набежавшие слезы, поднялась и, часто оборачиваясь, вошла в темную мглу, чтобы явиться во сне своей отчаявшейся матери.

После ухода Сягэ Мандзю остался сидеть на краю вершины пещеры. Он тяжело вздыхал и о чем-то думал. Я смотрела на него и не могла поверить, что наконец я осталась с ним наедине. Очень хотелось выйти из укрытия, принять свой человеческий облик и предстать перед ним. Но внутри сидело два страха. Первый – это быть замеченной и растерзанной фурией. Они стоят на страже Ёми и защищают свой мир от проникновения живых. Питаются плотью тех, кто осмелился, не будучи покойником, заявиться сюда. У меня был отличный шанс стать славной трапезой для какой-нибудь из этих уродин. Второй же страх был сильнее первого. Я боялась быть снова отвергнутой Мандзю. Что, если он не захочет со мной разговаривать и прогонит? Быть растерзанной фурией меня так не пугало, как презрительное молчание Мандзю. Руки тянулись к милому телу любимого тенина, душа рвалась обнять его, но страх быть изгнанной им был сильнее всего. Я зажмурилась, пытаясь унять душевную боль. Внутри рос огромный шар, толкавший меня в сторону Мандзю. Внутренний страх боролся с ним. Вжавшись в теплый песок, я зажала лапами уши, но голоса внутри все кричали: «Подойди к нему, примирись с ним!» – и их невозможно было заткнуть. Тогда я сказала себе: либо сейчас, либо никогда! Посчитала про себя до десяти и решилась. Не привлекая внимания, совсем беззвучно я сбросила с себя заклятие невидимости, обернулась в воздухе человеком и мягко приземлилась на рыхлый песок. Затем неровной походкой, будто выпила много вина, подошла к Мандзю и протянула к нему руку. Пальцы почти коснулись его плеча, но я не нашла в себе смелости по-настоящему дотронуться до него.

«Сейчас ты его окликнешь, и он тебя прогонит», – твердил мне внутренний голос.

«Он всегда был добр к тебе. Мандзю обязательно тебя простит», – возражал другой.

«Не простит! Ты предала его. Обещала не рассказывать Аматерасу про них с Сягэ, а потом рассказала. Они оба умерли из-за тебя. Это благодаря тебе он в Ёми!» – кричал и кромсал душу первый голос внутри меня.

«Ты выполняла свою работу. Ты обязана была сообщить Великой богине об их связи. И он это знал! Знал и все равно нарушил закон и вынудил тебя предать. Это их вина, не твоя!..»

– Мандзю! – собственный голос заглушил те два, что спорили внутри меня.

Дух тенина вздрогнул и медленно повернулся ко мне. На его лице читалось недоумение. Мандзю осмотрел меня с ног до головы, затем поднес руки к лицу, разглядывая их, – они были темными и полупрозрачными. Затем перевел взгляд на мою тень, которое отбрасывало тело. Поискал свою и, не найдя, снова перевел взгляд на меня.

– Мизуки?.. Ты…

– Я… – осмелев, сделала шаг в его сторону. Он поднялся и встал напротив меня.

– Ты живая! Как ты оказалась здесь, среди мертвых? – Не веря своим глазам, Мандзю протянул ко мне руку, и его тонкие пальцы бегло ощупали мое предплечье.

– Я пришла сюда за тобой, Мандзю. – Совсем осмелев, я подошла к нему вплотную.

– Но зачем? Тебя схватят фурии. Неужели ты не боишься?

– Давай присядем, и я все расскажу тебе, – предложила и села первая туда, где еще совсем недавно сидела Сягэ. Мандзю опустился рядом и не сводил с меня недоуменного взгляда.

– У меня еще есть немного времени, чтобы выслушать тебя, Мизуки.

Скопившийся внутри страх свернулся комом и застрял в горле, не давая вымолвить ни слова. Я медленно выдохнула, понимая, что Мандзю меня пока еще не прогнал. Наоборот, сел рядом и готов выслушать. Уняв стук в висках, я начала:

– Той осенью, перед тем как твой дух покинул тело, ты не разговаривал со мной, причиняя мне боль. Твое молчание терзало меня, но я не трогала тебя, Мандзю, потому что видела, как ты страдаешь после гибели Сягэ. Надеялась, что со временем ты отойдешь и снова начнешь общаться со мной, улыбаться. Но ты чах, тело таяло на глазах. И однажды утром, когда с ликориса упал последний лепесток, я нашла тебя мертвым. Моему горю не было конца. Оно разлилось огромным океаном внутри меня, и ничто ни в том, ни в этом мире не могло утешить меня. Вцепившись руками в твое хрупкое, безжизненное тело, я лелеяла внутри надежду на то, что ты всего лишь крепко спишь и вот-вот проснешься. Но мой Мандзю так и не встал. Твоя смерть принесла мне страдания. Мы с Аматерасу проводили твое тело в последний путь, и я была изгнана из Высокой Долины Небес. Я бродила в мире смертных, ища утешения, но душа не хотела забывать тебя. И чем больше дней я проводила без тебя, тем сильней мне хотелось увидеть тебя снова. Одной ночью я подсмотрела, как один жених готовился к свадьбе. Он был так влюблен, что вместо сна выбрал писать стихи для своей возлюбленной. Он мечтал о скорой свадьбе и счастливой жизни со своей супругой. Стоя позади него, я искренне завидовала ему. У него будет счастье и взаимная любовь, а у меня нет. Тот, кого я люблю, предпочел смерть, чем быть рядом со мной. Затем в спальню ворвался его соперник – он любил ту же девушку. Он уже вытащил острый нож и готов был вонзить в того, кто лишил его возлюбленной. Старая собака, учуяв чужака, проснулась и залаяла. Хозяин был спасен, а несостоявшийся убийца схвачен. И тогда тот, что пришел с танто, решил лишить себя жизни. Он понял, что не сможет жить без своей возлюбленной, видя, как она счастлива с другим. Увидев то, как некоторые предпочитают смерть жизни без любимого