Шрифт:
Закладка:
Моя магия удовлетворенно усмехнулась, даже когда снова ожили кандалы.
– Совет хочет наказать Ксавье, и не без причины. Он трус, как и ты.
Когда эта сила жила внутри меня, она кричащими красками рисовала мои истинные чувства. Когда я вспоминала наше детство, магия заставляла цвести колокольчики; когда радовалась – ландыши.
Сейчас в волосах Ксавье цвели красные тюльпаны, символы истинной любви.
Голос моей магии всегда звучал злобно. Он рассказывал мне о худших моих качествах, унижал меня и подавлял.
Я не доверяла ни одному ее слову. Только цветы, которые она выращивала, говорили правду – говорили об истинных чувствах Ксавье.
– Ты лжешь, – заявила я, приблизившись.
Магия вытаращила глаза Ксавье, зарычала и попробовала вырваться из кандалов на запястьях, но они сидели крепко.
– В тебе есть жестокость, Клара Лукас. Ты хочешь могущества. Хочешь славы. Совсем как твоя мать.
Только я видела свою мать. Видела, как она стремится причинить боль другим. Причинить боль мне. Жить по-своему для нее было важнее всего. Даже важнее собственной семьи.
Я такой, как она, не была.
– Ты скажешь что угодно, только бы меня ослабить! – крикнула я.
Перед мысленным взором встал папа; свет, снова зажигающийся у него в глазах, когда я наконец благословила его. У меня получилось – я подчинила магию себе и спасла ему жизнь. И могла сделать это снова.
Вытянув руку, я схватила Ксавье за запястье, хотя оно обжигало, и все внутри меня умоляло его отпустить.
– Я говорю лишь о том, что знаю. И я знаю тебя, – парировала магия. – Думаешь, я причинила боль твоему отцу самостоятельно? Да то желание жило в тебе. Внутри тебя живет ненависть. К отцу, к его глупостям… К твоей матери…
– Молчи! – велела я, напряглась и растянула колючий побег так, что смогла схватить Ксавье за другое запястье. Обе ладони заболели. На глаза навернулись слезы, руки затряслись от боли, я упала на колени перед креслом, глядя в глаза своей магии.
Члены Совета пробивались сквозь колючий барьер. Ветер выл, металл звенел, молнии сверкали, кандалы на Ксавье сияли тем ужасным светом. Барьер стоял. Мои чары были способны на любые бесчинства.
Только я сильнее.
– Ты ошибаешься насчет меня, – заявила я магии куда увереннее, чем прежде. – Да, мне доводилось совершать ошибки, причинять людям боль. Но я не монстр. Я хорошая, добрая и сильная. Хочу помогать людям. И тебя до сих пор терпела. Я уже справлялась с тобой. Сама создавала порталы. Исцеляла людей. Благословила папу.
Магия открыла рот Ксавье, но я опередила ее, сказав:
– Командую тобой я.
Моя сила смотрела на меня глазами друга, наблюдая, выжидая, оценивая, как змея перед броском.
В одной из книг о благословениях, принадлежащих Ксавье, говорилось, что налагающий должен полностью контролировать свои чары. И я с этим справилась. Я стала им хозяйкой.
– Магия! – позвала я. Сила в теле Ксавье подалась вперед, вырываясь из кандалов и глядя на меня голодными глазами. – Если ты останешься в нем, Совет отнимет тебя у него. А затем уничтожит. Ты этого хочешь?
Магия не ответила. Она продолжала ерзать, вырываясь из моих тисков.
– Я предложу тебе дом. – Я прижала обожженную ладонь к груди. – Приму тебя такой, какая ты есть. Позволю тебе раскрыть свою силу. – Губы Ксавье растянулись в довольной улыбке, и я подняла руку. – Но правила устанавливать мне. Ты не станешь никому вредить. Если такое случится, я обращусь в Совет – и его члены заберут тебя навсегда. Тебе понятно?
Магия скривила губы Ксавье:
– Ты подавляла меня. – Наклонив его голову в сторону грозы и шипов, она сказала: – Посмотри на чудеса, которые мы могли бы творить вместе. Если бы ты меня использовала…
– Я тебя не боюсь, – перебила я, и магия отстранилась, от удивления выпучив глаза Ксавье. Это было правдой. Я вытерпела ужаснейшую боль в жизни. Едва не потеряла отца из-за собственной силы. Но победила. – Используя тебя, я буду творить собственные чудеса, – пообещала я. – А вот тебе нужно выбирать. Либо ты существуешь внутри меня, либо не существуешь вообще.
За моей спиной оглушительно грянул гром. Обернувшись, я увидела, что молния прожгла в колючем барьере большую прицельную брешь. Та уже зарастала, но мадам Бен Аммар протиснулась сквозь нее и выпрямилась в полный рост. Ладони у нее трещали от электричества.
– Не дай ей меня уничтожить, – шепнула моя магия. Когда я снова повернулась к Ксавье, его черные глаза блестели от страха. – Забери меня, пожалуйста, забери меня! – Сила развернула ладонь Ксавье, на которой теперь розовела слабая отметина – знак нашей клятвы. Еще осталось черное кольцо вокруг большого пальца.
Я заглянула чудовищу в глаза и накрыла ладонь друга своей.
– Я контролирую тебя, – предупредила я. – Теперь возвращайся ко мне.
Руку обожгло, словно тысяча языков пламени лизнула мне кожу. Острые зубки вонзились в ладони и в кончики пальцев, а потом словно прорвалась плотина – пламя метнулось вверх по руке и горящим угольком вонзилось в сердце.
Болевой шок заставил меня отшатнуться и крепко прижать руки к груди. Хрясть – лопнули побеги вокруг моего запястья. В зале стало восхитительно светло, потому что полностью исчезли тучи и дождь. Стена колючек и роз кучей рухнула на пол. За ней стояли члены Совета, каждый из них промок до нитки. Вода залила белый пол целиком, в лужах вокруг плавало много лепестков и листьев.
– Ой, Клара! – хриплым, слабым голосом воскликнула мадам Бен Аммар, бросилась ко мне и крепко обняла. – Хвала небесам, ты жива! – Она отстранилась, прижав мягкую ладонь к моей щеке. – Ты вернула себе магию?
Замерзшая, вымокшая, потрясенная всем случившимся, я кивнула.
«Без меня ты ничто», – сказал знакомый голос. Сейчас он звучал тише, эдаким слабым нытьем.
Но, взглянув на Ксавье, на его окровавленный рот, на усталые глаза, на железные кандалы на его запястьях, я проигнорировала свою магию. Оторвавшись от мадам Бен Аммар, я повернулась к нему, с усталой благодарной улыбкой опустилась перед ним на колени и прижала его ладонь к своей щеке. Шипы с рук друга со звоном попадали на пол, оставив вместо себя кровавые раны. Тюльпаны тоже осыпались, с шорохом ложась на мрамор. В глазах у Ксавье снова появился свет, они опять стали теплыми и карими. На ресницах блестели слезы.
– Клара, извини, – прошептал он. – Я вел себя эгоистично и жестоко. И… готов на все, чтобы исправить ситуацию. Хотелось бы… – Ксавье запнулся, потому что у него перехватило дыхание. – Хотелось бы помочь тебе вынести это…
Я не дала ему закончить, коснувшись губами его ладони. Ксавье покраснел, и у меня засосало под ложечкой.
– Мне хватит сил это вынести, – заверила я его.
– Да, я знаю, – кивнул Ксавье.
Вопреки всему, вопреки слезам у него на глазах, Ксавье лучезарно мне улыбнулся. У меня аж сердце замерло.
– Мисс Лукас!
Я неохотно оглянулась на мадам Бен Аммар и других магов, теперь стоящих рядом с ней. Кто-то создавал легкие порывы ветра, кто-то – язычки пламени, чтобы помочь друг другу высохнуть, смеясь и над собой, и от облегчения, что опасность наконец миновала.
– Мисс Лукас! – позвала мадам Бен Аммар. – Боюсь, вопреки сложившейся ситуации, мы должны продолжить суд над мастером Морвином.
Я встала перед Ксавье, обожженной ладонью продолжая держать его за руку. В ушах звучали слова Имоджен. По ее мнению, эти люди не обладали настоящим авторитетом. Что хорошо, что дурно, они определяли исходя из собственной прихоти. Лишать магии человека кающегося и решившего встать на путь истинный – это, разумеется, было неправильно. Они и у меня хотели забрать силу, когда мне требовались лишь подходящий наставник и немного времени.
– Погодите! – попросила я, чувствуя, что мысли путаются, а сердце бешено стучит. – Еще слишком рано. Летнее солнцестояние наступит лишь завтра!
– До завтра осталось несколько часов, – возразила мадам Бен
