Шрифт:
Закладка:
— Я подозревал, что жительнице пустого мира будет легко на этом испытании, — вдруг сказал Кхаран и остановился. Обернулся ко мне.
— Потому что ваши монстры не умеют изображать наши страхи? — предположила я.
— Потому что вы иначе устроены. Чуть… проще, полагаю. Пустыми миры назвали не только из-за магии. Точнее, это следствие — в твоем мире намного меньше самой его сути. Начинки пирога. Сплошное тесто. И страхи такие же — пресные, сухие.
Что-то мне прямо обидно стало за свою родину, хоть я и сама признавала, что в Хаосе интереснее. И за себя тоже. То есть, я пустая? Пресная? Без начинки?
Кхаран прислушался к чему-то. Татуировки на его теле зазмеились, беспокойно запульсировали.
— Что такое? — забеспокоилась я. Сердце зачастило — ура, приключения!
— Я должен идти, отец призывает на переговоры, — сказал он, протягивая мне на ладони огонек. — Вот, держи. Ты отлично справляешься, половина времени уже позади, вряд ли дальше будет страшнее.
— Ты меня бросаешь?!
— Не говори глупости, — поморщился Кхаран. — Просто я верю в то, что ты сумеешь пройти это испытание и без меня. А вот переговоры с ящерами могут и провалиться, отец стал совсем слаб, а Рраш недостаточно подготовлен.
— Но… — мне было нечего возразить. Я же сама думала о том, что политика важнее.
Кхаран положил ладонь на центральную татуировку на груди — свернувшуюся спираль. Она засияла; свет начал расползаться по остальным татуировкам, а потом они разом вспыхнули, и мой демон исчез.
34. Настоящие кошмары
Отлично, я снова одна.
Огонек в ладони мерцал — пламя плясало, как от ветра, хотя был полный штиль, но гаснуть вроде не собиралось.
Хоть бы сказал, что дальше делать. Просто идти вперед?
Это я могу.
Как говорил один мудрый человек: «Если вы идете сквозь ад, главное — продолжайте идти». В том смысле, что однажды он закончится, и если не останавливаться — выйдешь быстрее.
Поэтому я пошла.
На самом деле, в ситуации есть свои плюсы. Например, теперь меня ждут только мои собственные кошмары.
А чего я боюсь?
В детстве боялась темноты, потому что думала, что там живут чудовища. Мама водила меня ночью в туалет, и зеленые светящиеся цифры электронного будильника на кухне отражались в окне, так что казалось, что оттуда, из заоконной темноты, смотрит огромный волк. И ждет, пока мама на секундочку оставит меня одну в коридоре.
Когда выросла, поняла, что гораздо страшнее то, что чудовищ не существует. Что чудес не бывает, даже страшных.
Всю юность я мечтала встретить монстра под кроватью или привидение в темном лесу. Это означало бы, что мир намного интереснее, чем я о нем думала.
Но наш мир — пустой…
И Кхаран был прав — скучный.
Повзрослев и смирившись с отсутствием чудес, я стала бояться совсем других вещей.
Возвращаться ночью домой — потому что там, в темноте, таятся не зеленоглазые волки, а вполне реальные очень плохие люди.
Летать на самолете — и после каждой катастрофы не спала ночами, пытаясь справиться с паническими атаками.
Терактов — ни в метро, ни на работе, ни дома я не чувствовала себя в безопасности.
Я посмотрела в густую серую темноту, которая вела меня куда-то в неизвестность. Что я там встречу? Ядовитые цветы? Монстров с острыми когтями и зубами? Голодный песок и море из кислоты?
Мой самый худший кошмар Хаосу изобразить не под силу.
Томограмму со светящимися звездами метастазов.
Страшную латынь диагноза неразборчивым почерком на разлиннованный странице медкарты.
Поджатые губы врача и короткий кивок — «да».
Я уже проходила это с мамой. Еще раз не хочу. Но кто меня спросит?
Тогда растаяла моя последняя детская уверенность в собственном бессмертии, и больше всего на свете я боялась повторения. Ожидание на дермантиновой банкетке в окружении пыльных фикусов, среди бледно-зеленых стен — под цвет лиц тех, кто выходит из кабинета, каждый со своим приговором.
Ну что, Ночь Страха? Покажешь мне ТАКОЙ кошмар? Или тебя хватает только на фантастических чудовищ?
Серая мгла не ответила.
Леденящий страх в сердце был моим собственным, не имеющим отношения к Хаосу.
Еще я боюсь и не хочу детей.
Тошнота, тяжесть, отеки, изжога, пинки в печень, мучительные схватки, разрывы, выпавшие зубы и прочее, прочее, прочее — о чем никогда не рассказывают матери дочерям, чтобы не напугать раньше времени.
Бессонные ночи, ватный туман в голове, страх, что что-то случится с малышом, что кто-то обидит, что он не пойдет вовремя, не заговорит, не потянет школу. Что не получится воспитать его хорошим человеком. Что не получится вырастить счастливым…
Что выращенный через боль, слезы, страхи и отчаяние, он все равно уйдет и не вернется, когда будет нужна его помощь.
Нет, пожалуй, это Хаос тоже не сможет мне показать. Для такого кошмара придется провести здесь всю жизнь.
Он.
Не вернется.
Я останусь совсем одна. Кто-то очень-очень важный откажется от меня, и я не смогу никак к этому подготовиться. Он просто уйдет, унося половину моей души с собой, и я больше никогда не смогу залечить эту рану.
Самый страшный страх.
Кстати, он сбылся.
Я подкинула огонек на ладони, поймала и пошла дальше.
…все-таки скукой чертов Хаос меня достал сильнее всего.
Когда часа через четыре по ощущениям я увидела впереди бар с неоновой светящейся вывеской, я даже не стала гадать, не притаился ли там какой-нибудь монстр, который заманивает попаданок с Земли обещанием холодного пива и возможностью поспать немного мордой в стойку. У меня даже открылось второе дыхание, и я рванула туда из последних сил.
— Да вы шутите… — пробормотала я, разглядывая внутренности бара. Красные занавески, черно-белые зигзагообразные линии на полу — а еще высокая стойка бара и диван, на котором, откинув голову на спинку, сидел… Кхаран?
Кажется, я издала какой-то звук, потому что он вскинул голову, и его изможденное лицо осветилось невероятной радостью.
— Рада! — он попытался встать, но левая нога подкосилась, и Ран упал обратно — только тут я заметила, что его левая штанина распорота от бедра до лодыжки и перемотана какой-то серой тряпкой, на которой уже выступила кровь.
Да и вообще демон выглядел как-то не очень хорошо. Он
