– Мне надо домой, – говорит Густав и дергает за ручку дверцы, но она закрыта. – Откройте дверь.

– Вы будете сидеть там, где сидите, – отвечает Лея и достает свой зазвонивший мобильный. – Да, – говорит она в трубку.

Из мобильного доносятся истеричные крики женщины, и Лея держит его подальше от уха.

– Как он мог покончить с собой? – вопит голос из трубки. – Вы что, не надели наручники на подозреваемого, прежде чем начать его допрашивать?

– Мы… – начинает Лея, но собеседница прерывает ее, крича так, что ее голос доносится из динамика, словно Лея включила громкую связь.

– У Лукаса Бека не должно было быть возможности застрелиться. Вы несете ответственность за это. Это не останется без последствий…

– Я знаю… – вклинивается Лея, избегая встречаться взглядом с Густавом.

– Болваны! Доложите мне, как это произошло…

Хенрик протягивает назад руку, забирает у Леи телефон и выходит из машины.

– Я обыскал подозреваемого, – говорит он и захлопывает дверь.

– Черт, – вполголоса ругается Лея.

– Проблемы? – хмыкает Густав, косясь на Лею, у которой горят щеки. – Не справились с работой?

Лея ерзает, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– И что, теперь все и каждый будут косячить? – продолжает Густав.

– Тс-с-с, – цыкает Лея, приложив ухо к окну и пытаясь расслышать, что говорит Хенрик.

– У него не было при себе оружия. Мы были вынуждены начать допрос как можно скорее… – говорит Хенрик, стоя рядом с машиной. – Нет, если бы мы повезли его в управление, мы рисковали бы жизнями жертв… Нет. Да… Я знаю… Что? Выезжаем!

Неожиданно закончив разговор, Хенрик поспешно возвращается за руль. Густав не отрывается от его отражения в зеркале заднего вида.

– Что случилось? – спрашивает Лея.

– Каролину нашли.

– Что? – у Густава перехватывает дыхание. – Где? Она жива?

– Она в больнице.

Хенрик резко стартует и выезжает с участка.

У Густава учащенно бьется сердце.

– Опасные травмы? – спрашивает Лея и смотрит на свой смартфон, который непрестанно пищит.

– Похоже, что да, – отвечает Хенрик и включает полицейское радио.

Густаву необходимо поговорить с Карро – до того, как это сделает кто-то другой.

Часть 2

Воскресенье. 16 августа

Биргитта

Сидя в тени под тентом и глядя на яркие краски сада, Биргитта думает о том, что сегодня, должно быть, один из самых прекрасных летних дней. Всего через несколько минут приедет такси, чтобы отвезти их с Бенгтом в аэропорт. Каролина лежит без сознания в больнице. Ее нашли.

Жара такая сильная, что и вееру не удается создать прохладу. Легкий ветерок играет листьями дубов. Биргитта вздрагивает. В саду она обычно находит отдохновение от жизненных невзгод, но сегодня, похоже, даже плотная самшитовая изгородь не может защитить ни от ветра, ни от любопытных соседских взглядов.

Последние дни были худшими в жизни Биргитты. Волнение невыносимое. Но бессилие еще хуже. Сердцу столько не выдержать, наверное.

За спиной у Биргитты слышны легкие шаги дворецкого.

– Ваша машина будет здесь в течение десяти минут, – сообщает Ким и наливает чай в чашку.

– Спасибо большое, – отвечает Биргитта, даря ему улыбку, знак благодарности за верность в течение стольких лет.

Чай с ароматом дымка обжигает горло. Пытаясь успокоиться, Биргитта попросила Кима добавить в чашку чуть-чуть коньяка. А как еще справиться со всем этим?

Каролина была в очень плохом состоянии в июле во Франции, из нее еле-еле получалось вытянуть хоть одно внятное слово, и девочки, как обычно, страдали, пытаясь поднять матери настроение. Они глаз с нее не спускали. Кто знает, свидетелями чего им довелось быть в эти годы?

Бесчисленное количество раз Биргитта пыталась поговорить с Каролиной, но тщетно. Она не представляла себе, что еще она может сделать, будучи близкой родственницей, если Каролина не хочет или не решается оставить мужа. Ей не могут помочь даже кризисные центры для женщин. Биргитте следовало действовать активнее.

Страх поселился в ней с момента знакомства Каролины с Густавом. Она боялась, что услышит по радио или что полиция позвонит и сообщит, что это произошло – что он убил ее Каролину.

Изо дня в день она просила высшие силы о том, чтобы это закончилось. Но счастливым концом.

Биргитта снимает соломенную шляпу и вытирает лоб.

В первый раз они увидели Густава здесь, в саду.

В годовщину смерти Педера.

Какая ирония, думает Биргитта, потягивая чай.

Уже тогда, встретив его взгляд, в котором отсутствовала эмпатия, она поняла, что он за тип. Он лгал спокойно и бессовестно. Все эти истории о его детстве в Мальмё и о заработанных миллионах. Неуместно.

С первого дня все начало крутиться вокруг мнений и желаний Густава. Каролина отказалась от всего ради него и практически полностью прервала контакты с семьей и друзьями. Подолгу они вообще не имели от нее никаких известий.

Люди этого типа умеют считывать эмоции других.

Густав прекрасно знает, как надо манипулировать и играть на чувствах окружающих. Его двуличие пугает Биргитту. Брат Каролины Педер был точно таким же. Он отличался общительностью, веселым нравом и обаянием. Мог очаровать всю компанию, а потом выйти из себя и разозлиться, отрезать волосы сестре, пока она спала, или начать обзывать ее ужасными словами. Даже издеваться над ней, запирать ее. Биргитта ни на секунду не могла оставить Педера наедине с Каролиной. Она смертельно боялась того, что он может сделать с сестрой.

Это кошмар для любой матери.

Как только Биргитта пыталась заговорить с дочерью о Густаве, Каролина замыкалась в себе и утверждала, что они все расисты и снобы, которые считают, что Густав недостаточно хорош для них.

Как будто проблема когда-нибудь заключалась в этом.

На крещении Вильмы Каролина в первый раз вздрогнула, когда Биргитта обняла ее. Невозможно без слез думать о том, что скрывало красивое шелковое платье Каролины. Это повторялось несколько раз. Когда Биргитта пыталась заговорить об этом с дочерью, та отворачивалась от нее и на несколько недель вообще отказывалась от общения с родителями. Через какое-то время Биргитта прекратила такие попытки, чтобы не рисковать на месяцы остаться без общения с Каролиной и внучками. Она привыкла быть просто мамой, которой ничего не остается, кроме ожидания, что дочь позвонит и попросит о помощи.

Иногда Каролина звонила и закатывала настоящие истерики, не называя при этом причины. Густав всегда был рядом и подслушивал. Кошмарные разговоры. И последний тоже. Каролина в отчаянии кричала, было невозможно разобрать ее слова и хоть как-то ее успокоить.

Биргитта слышит шорох шин по гравию. Опершись слабыми руками на подлокотники кресла, она встает и