Она берет рацию и выбегает из комнаты. Каролина пытается подняться, опираясь на локти.

– Мне надо туда.

– Думаю, будет лучше, если вы останетесь здесь. Лея объявила тревогу, и несколько автомобилей уже выехали.

Густав

Такое ощущение, что он ведет чертову войну на семи фронтах одновременно, понятия не имея, откуда последует очередная атака.

Густав прислоняется головой к стене мерзкого светло-желтого цвета в больничном коридоре и сжимает кулаки. От одежды воняет рвотой. Он дерьмово выглядит. Он сутки ждал, пока очнется Карро. Надо принять душ и переодеться, но сначала надо выяснить, что ей известно. Карро кажется изменившейся. Ее мысли и чувства невозможно считать.

Единственное, что Густав знает точно, это что дочек не оказалось в доме, где Лукас Бек разнес себе череп на тысячу кусков. Полиция прочесала там все еще раз – ни намека на пребывание Вильмы или Астрид.

Никаких следов.

У Густава дрожат ноги. Он обводит взглядом мрачный коридор.

Полицейские, которые дежурят около палаты Карро, пялятся на него, как будто он представляет собой угрозу. Необъяснимо. Там ведь находится его жена.

Он сжимает челюсти. Неудачные инвестиции стоили ему всего. Асиф прав. Его занесло. Обратиться к двоюродному брату и одолжить у него денег было смертельным ударом. Единственное, что может вернуть девочек, это выплаченный долг, в этом он уверен.

Умолять Асифа или пытаться воззвать к его разуму не сработает. К тому же он залег на дно. В баре «Будва» его никто не видел, ни с кем другим из «Семьи» Густав говорить не решается – уж лучше застрелиться, как Бек.

Густав встает, делает несколько глубоких вдохов и идет в небольшую комнату ожидания, где послушно сидят Бенгт и Биргитта, напоминая двух восковых фигур из Музея мадам Тюссо. Разодеты в пух и прах – на Биргитте черно-белый твидовый костюм, а на Бенгте двубортный темно-синий пиджак и красные брюки. Густав садится на диван из светлого дерева и выпивает залпом бутылку воды.

– Я могу присесть здесь?

Густав поднимает глаза и видит врача Анн-Софи в белом халате.

– Конечно, – отвечает он и подвигается в сторону, освобождая место.

От Анн-Софи исходит легкий запах ванили и средства для дезинфекции. На шее у нее цепочка с маленьким золотым ангелом, поблескивающим на загорелой коже.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает она и смотрит сначала на Густава, потом на восковые фигуры.

– Бывало и получше. Как Карро?

Рубашка натягивается у него на груди, когда Густав скрещивает руки.

– Судмедэксперт проведет обследование, задокументирует травмы и напишет заключение, – приятный и спокойный голос врача являет собой полную противоположность тому, как чувствует себя Густав. – Важно, чтобы вы поняли, что Каролина травмирована физически и психически и это ее изменило.

– Ее изнасиловали? – спрашивает Густав и сжимает челюсти.

Анн-Софи озабоченно просматривает свои бумаги.

– Ее изнасиловали? – настаивает он.

Он должен знать. Если да, это знак ему.

– Подождем ответа эксперта, – говорит Анн-Софи и поворачивается к Бенгту и Биргитте: – Помимо полученных ран Каролина наверняка будет страдать от посттравматического стресса. Она многого не помнит, но память может со временем вернуться и вызвать сильную боль и тревожность. В ближайшее время потребуется большая работа и с ее стороны, и…

– Простите, что прерываю, – говорит Густав, понимая, что вступает на скользкий лед. – Я просто хочу, чтобы вы знали, что проблемы с памятью у моей жены начались в прошлом году и она не вполне была самой собой.

– Спасибо, хорошо, что вы об этом сообщили. Каролине будет сложно восстановить в памяти произошедшее. В первое время это может производить странное впечатление – она будет впадать в состояние тревожности, злости, раздражения, иногда будет терять интерес к окружающему миру, иногда ей сложно будет сосредотачиваться. Часто в голове вертится множество мыслей и эмоций. Беспокойство может проявляться в форме спазмов, болей, головокружения, усталости и потери аппетита. Но, учитывая то, что сейчас ее состояние стабильно, я считаю, что вы можете поехать домой и отдохнуть. Мы позвоним, если будут какие-либо изменения.

– Отдохнуть? – восклицает Густав.

Она шутит, что ли? Как он сможет отдохнуть, черт возьми?

– Карро сказала, где она была? Там же могут находиться наши дочки.

– Об этом лучше спросить полицейских, – говорит Анн-Софи, вставая. – Мы позвоним, если будут какие-то изменения.

Она удаляется по коридору, и Густав следует за ней.

– Извините, я должен поговорить с женой. Сейчас. Поймите, я не знал, увижу ли я ее снова, и я ей нужен.

– Я понимаю, что это тяжело… – отвечает Анн-Софи и в утешение кладет Густаву руку на плечо.

– Тяжело? – Густав хватается за грудь. – У вас есть дети?

– Да, трое. И я понимаю ваше разочарование, но вы должны довериться нам и полиции. Мы делаем нашу работу. Вы увидитесь с женой, как только она будет готова к общению, – отвечает Анн-Софи и исчезает за углом.

– Дьявол, – вполголоса ругается Густав.

Неприятное давление в груди усиливается, он разворачивается и возвращается в комнату ожидания. Все против него. Виновник всего этого хочет унизить его и его семью. Вдруг его слегка толкает высокий бритоголовый мужчина.

– Какого черта, смотри, куда прешь, – огрызается Густав.

У него уходит несколько секунд на то, чтобы осознать – мужчина, который уставился на него, это тот же человек в татуировках, который чуть не наехал на него возле полицейского управления.

– Привет от «Семьи». У них для тебя сообщение, – говорит мужчина с сильным боснийским акцентом и подносит телефон к уху Густава. – Слышишь, что это?

Звуки в трубке напоминают жужжание электропилы. Густав тяжело дышит.

– Хирургическая пила. Знаешь, для чего ее используют?

Адреналин моментально взлетает до небес.

– Хочешь еще послушать?

Земля уходит у Густава из-под ног.

– Ты же понимаешь, что будет, если ты не заплатишь, да?

Посланник Асифа говорит тихо, почти шепчет, но его слова все равно эхом отдаются от стен, когда он исчезает вдали. В ту же секунду в руке у Густава пиликает мобильник. Он быстро смотрит на экран и недолго размышляет над текстом сообщения. Когда пульс снижается, Густав возвращается в комнату, где сидят его тесть и теща.

– Заплатите, – требует он и показывает им телефон. – Нам дали двадцать четыре часа.

Биргитта хватает ртом воздух, Бенгт успокаивает ее.

– Мы должны поговорить с полицией, – испуганно глядя на мужа, говорит Биргитта.

Ее внезапная неуверенность выглядит не к месту. Если чего в этой женщине нет, так это слабости.

– Нет, вы ни с кем не будете разговаривать.

– Вероятно, можно отследить номер?

– Сообщения посылают с разных сим-карт. Полиция не сможет их отследить. Почему вы не заплатили, как мы договорились? Тогда девочки уже