Хотя интервью в новостях прошло с успехом и народу понравился страдальческий тон Густава, остались и те, кто все еще подозревает его в причастности к исчезновению семьи. Ненависть к капиталистам и расизм – вот что это такое.

Густав медленно продвигается вперед, фотографы бегают вокруг машины, прижимают камеры к окнам. Густав смотрит прямо перед собой, пока не въезжает в ворота и затем в гараж. Когда дверь за ним опускается, он наконец может выдохнуть.

В почтовом ящике лежит несколько конвертов. Не глядя, он кладет их в верхний ящик кухонного стола и садится рядом. Приближается момент истины, и Густав понимает, что, когда ад разверзнется, он должен быть к этому готов.

Он дико устал. Кажется, он состарился лет на десять всего за несколько часов, думает он. Звонит телефон, это Филиппа. Густав отвечает.

– Я только что получила информацию о Лукасе Беке. Он клиент «Казино Беттин», проиграл больше двух миллионов крон, угрожал компании и тебе лично подать в суд. Последний раз логинился вчера.

Густав чувствует, как по спине ползут мурашки.

– На него заявляли в полицию? – спрашивает он.

– Нет, мы же не хотели привлекать внимание к такого рода…

Густав бьет кулаком по мраморной поверхности стола.

Они часто получают угрозы и жалобы от клиентов, которые проиграли свои сбережения, но, поскольку Густав больше не работает с «Казино Беттин», они не хотели вмешательства полиции. Люди вроде него предпочитают как можно реже иметь дело с полицейскими.

– Не я же, черт бы его побрал, заставлял его играть! Где живет этот Бек?

– В базе есть его адрес в Сканере.

Густав стискивает зубы и откидывается на спинку стула. Он всегда презирал своих клиентов. Бесхарактерные слабаки и идиоты, которые проигрывают свое с трудом заработанное бабло. Густав готов поспорить, что этот Бек расист. Все они в Сканёре расисты, думает он и гуглит фото Лукаса Бека.

– Никогда в жизни не видел этого типа, – говорит он Филиппе.

Вдруг он слышит, как открывается входная дверь. Он резко оборачивается и видит мать, которая, как кошка, тихо вошла в дом.

– Мне надо идти, – говорит он в телефон и кладет трубку.

– Ты что-нибудь слышал? – спрашивает Хасиба, снимая с шеи платок.

Аккуратно складывает его и кладет на стол. Волосы с проседью уложены идеальными волнами.

Густав не знает, что ответить.

– Ты голоден? Я могу приготовить что-нибудь после того, как уберу здесь.

Не дожидаясь ответа, она закатывает рукава блузки и ставит грязные чашки и тарелки в посудомоечную машину. Преувеличенно тщательно протирает все поверхности, не пропуская ни пятнышка.

А вот что пропускает Густав? Какую роль во всем этом играет Лукас Бек?

Хасиба открывает холодильник и громко вздыхает.

– Не понимаю, как Каролина это все расставляет. Открытые банки надо ставить вверху, где холоднее всего. Разве она не знает?

– Прекрати. Это все чушь. Сейчас не до этого.

Мать бросает на него сердитый взгляд и снова лезет в холодильник.

– Это еще что?

На свет божий извлекается пакет с чем-то, о чем Густав понятия не имеет. Он морщит нос, а Хасиба выбрасывает и пакет, и еще кучу всего, чему, по ее мнению, не место в холодильнике ее сына. Очередь доходит до цветов в небольших вазочках на кухонном столе.

– Никогда не понимала эту женщину…

– Что ты делаешь?

Густав не сразу осознает, что она собирается сделать, и не успевает ее остановить, когда она сует цветы Каролины в ведро для мусора и приминает их там среди остатков еды и прочего мусора.

– Какого черта? – возмущается Густав и пытается спасти то, что еще можно спасти, но стебли поломаны, а цветки раздавлены.

– Они все равно завяли, так что какая разница, – говорит Хасиба и принимается мыть вазочки.

Густав не может объяснить, почему они были ему важны.

– Ты плохо выглядишь, сынок, – говорит ему мать, гладя его по щеке влажной рукой. – Пойди прими душ и побрейся. А я пока приберусь здесь.

– Я не успею. Ты знаешь, где Асиф?

Хасиба резко поворачивается.

– Асиф? – угрожающе переспрашивает она. – Сколько раз я говорила тебе держаться подальше от двоюродного брата!

– Я спросил, знаешь ли ты, где он.

Густав нагибается ближе к ее голове.

– Не знаю и знать не хочу, – отвечает она, отпрянув назад.

– Я звонил тете Раффи, – продолжает Густав. – Ты не была у нее в четверг. Где ты была?

Густав берет мать за плечо. Он видит, что она что-то скрывает. Какого дьявола она смеет ему врать?

– Твоя жена тебя заколдовала, – шипит она в ответ и грозит пальцем. – Я всегда предостерегала тебя. И посмотри, что произошло. Зачем тебе Асиф? Что ты сделал, Густав? Твой брат опасен, они все опасны…

Глаза матери наполняются слезами, Густав крепко держит ее руку.

– Почему ты солгала мне? Ты что-то с ними сделала?

– Как ты можешь задавать мне такой вопрос? – восклицает она.

– Тогда почему ты не рассказываешь, где была? Зачем ты врешь?

Телефон Густава пищит, ион отпускает руку матери.

Пришло сообщение от Филиппы: «У брата Бека за городом есть дом, и Лукас иногда указывал его для рассылки счетов. Выслала данные на мейл».

Густав открывает Гугл. Карты и собирается найти адрес, но телефон снова пищит. Еще одно сообщение, на сей раз с неизвестного номера. Замерев, Густав читает текст. Похитители прислали инструкции по передаче денег. Когда сумма будет переведена на их счет, Густав получит координаты места, где находятся Каролина и девочки.

Пару секунд он стоит не дыша. Смотрит на сообщение, ищет какие-нибудь ошибки или другие признаки, по которым можно определить отправителя, но ничего такого не видит. Не задумываясь, он перезванивает и слышит голос робота, сообщающий, что у данного номера нет почтового ящика для голосовых сообщений.

Земля уходит у него из-под ног, пока он пересылает сообщение родителям Карро с напоминанием о том, что это срочно.

Это чертовски срочно.

Если его семья у Бека, то опасность близка. Надо срочно попасть в этот дом.

* * *

Окно машины опущено, горячий воздух дрожит, и с поля несет кошачьей мочой.

Над головой кружит вертолет, но Густав думает только о том, что их должно быть больше. Полицейских тоже слишком мало. Почему не привлекли военных? Разве не для этого мы платим такие огромные налоги? Каждая минута по ощущениям длится как футбольный матч.

Густав неохотно согласился подождать у заграждений. Полиция его опередила. В кои-то веки копы справились со своей работой, думает он.

Полицейские обыскивают один сарай за другим.