Как будто это было вчера. Он помнит, как Каролина обернулась и рассмеялась, и ощущает жар в животе. Она крикнула, приглашая Густава войти в дом, но он остался на месте и только рассматривал ее сзади. Ее светлые волосы были тогда ниже талии, а озорная улыбка могла кого угодно свести с ума. Густав немного нервничал. Он до сих пор не вполне готов признаться в этом даже себе самому. Он тогда готовился вступить в совершенно новый мир и изо всех сил старался произвести хорошее впечатление.

Густав снимает темные очки и вытирает пот на шее. Стоя возле входа среди огромных бело-голубых горшков с высокими растениями, он несколько раз звонит в дверь, но никто не открывает.

С каждым звонком унижение ощущается все сильнее. В конце концов он нажимает кнопку звонка и не убирает палец до тех пор, пока ему не открывает помощница по хозяйству, следом за которой в холле появляется хрупкая и изысканная Биргитта.

Чертовски богатые родители Карро всегда засыпали их бесконечными замечаниями и наставлениями, демонстрируя своим назойливым поведением отношение к дочери и ее мужу как к практически несовершеннолетним. А их-то заслуги в чем? Все гораздо проще, если наследуешь деньги, титулы и прочую фигню. Густав знает себе цену, он создал свою империю с нуля. Это настоящее. Он может смириться с их пустой болтовней, но не способен принять их отношение к Карро, их дочери. К их собственной плоти и крови.

В хорошеньком лице Биргитты Густав видит черты своих девочек. Они унаследовали ее высокие скулы и тонкую розоватую кожу.

За спиной Биргитты следует Бенгт в кардигане и домашних тапочках с большой золотой монограммой. Его серебристые волосы тщательно причесаны.

– Проходи, – говорит он и распахивает дверь, хотя Густав понимает, что они бы предпочли не впускать такое отребье в дом семьи Юртхувуд.

Это какой-то идиотский фарс. Густав всегда испытывал сложности с авторитетом белых мужчин в возрасте, он чувствует себя слабым рядом с ними, и его бесит, что он поддается их влиянию.

Он заходит в холл в деревенском стиле, являющийся копией холла в одном французском замке. Стены увешаны картинами.

– Ты узнал что-то новое? – спрашивает Биргитта.

У нее усталый вид и лихорадочно блестящие глаза.

– Может быть, присядем? – говорит Густав.

– Пойдем в библиотеку. Ты что-нибудь будешь? – спрашивает Биргитта, ведя его в мрачноватую прохладную комнату с кожаными креслами. – Я попрошу Ким принести морс из бузины, – говорит она и исчезает в направлении кухни раньше, чем Густав успевает ответить.

Библиотека с мебелью из красного дерева, полки заставлены книгами от пола до потолка. На одной стене висит портрет Карро и Педера в детстве. Густав вздрагивает, глядя, как Педер обнимает сестру.

Художнику удалось передать страх в глазах Карро. Это так похоже на нее, что Густав чувствует, как учащается его сердцебиение. Он не может отделаться от мысли о звонке Каролины родителям в вечер исчезновения.

– Вы не присядете? – спрашивает он, повернувшись к тестю, который стоит у двери, скрестив руки на груди, и смотрит на Густава.

Густав замечает, что Бенгт раздражен, он хочет сам диктовать условия, но на эту дребедень времени нет.

– С меня потребовали выкуп, – говорит Густав.

Биргитта возвращается и со стуком ставит поднос на стол, как будто едва не уронила его на стол. Она закрывает рот рукой.

– Это правда? Они живы? Когда?

– Вчера вечером, но я хотел поговорить об этом при встрече, не рискнул звонить по телефону. Если они узнают, моя семья умрет.

Биргитта издает стон.

– Что они сказали?

Густав рассказывает о полученном сообщении. Слово в слово передает требования.

– Они хотят пятнадцать миллионов евро в криптовалюте.

Лицо Бенгта темнеет от гнева.

– Надо сообщить в полицию, – говорит Биргитта.

– Риск слишком велик. Похитители узнают об этом, полиция работает слишком медленно, а Каролина долго не продержится, если не получит лекарство. Я не могу так поступить со своей семьей. Это равно убийству. Надо заплатить, но мне нужна помощь деньгами.

– Откуда нам знать, что они все еще живы? – бурчит Бенгт и садится.

– Похитители ответили на вопросы, на которые никто не знает ответа, кроме Каролины и девочек. Как звали первого кролика девочек и как сильно я люблю Каролину.

Бенгт продолжает бормотать себе под нос, но достаточно громко, чтобы его было слышно:

– И у тебя есть эти ответы?

– Прекрати, Бенгт, так делу не поможешь, – говорит Биргитта.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает Густав.

– Это твои друзья с Балкан? Кто они? Ты должен назвать их всех до одного, – отвечает Бенгт, идет к секретеру и достает блокнот. – На каком языке они пишут?

Бенгт швыряет блокнот перед Густавом.

– На шведском.

– Мне нужны имена. Я уверен, ты знаешь, кто они.

– Понятия не имею, – возражает Густав, откладывая блокнот в сторону.

Биргитта опускается в кресло, ее лицо бело как мел.

– Мы должны сделать все, что в наших силах, Бенгт.

Она поворачивается к мужу, и Густав видит, что в ее узких глазах появляется блеск.

– Мы пойдем в полицию, это единственное, что мы должны сделать, – говорит Бенгт. – Я не собираюсь идти на поводу у преступников. Это неправильно. С помощью полиции мы сможем правильно выстроить диалог с ними.

– Бога ради, неужели вы не можете просто помочь своей дочери. Попробуйте закрыть глаза на то, что правильно и неправильно в вашем мирке. Эти люди живут по совершенно другим правилам.

Воздух между ними как будто становится плотнее.

– Он прав, Бенгт.

– Почему бы ему не заплатить свои деньги? – спрашивает Бенгт, глядя на Биргитту.

– Вы же знаете, что мой капитал вложен в бизнес, я не смогу получить нужную сумму достаточно быстро. К тому же я не уверен, что после Бразилии смогу найти так много. Но у меня несколько сделок в процессе. Как только все разрулится, я отдам вам деньги. А сейчас нам только надо вернуть их.

Он ненавидит Бенгта за то, что приходится рассказывать о своем финансовом положении. Тесть прекрасно знает, что бразильский проект провалился. Несколько месяцев назад Густав уже обращался к нему с просьбой о деньгах, но тот отказал.

Бенгт вздыхает, и Густава выводит из себя его медлительность. Откуда ему знать, каково это – быть Густавом Йовановичем.

– Если бы я все эти годы давал деньги всем, кто ко мне обращается, мы бы разорились так же, как эти просители.

– Как вы можете так говорить? Речь о вашей дочери и внучках. Вы обязаны помочь Карро после всего, через что ей пришлось пройти из-за