– К поискам подключились военные и Missing People. Подписчики Каролины объединились и организовали распространение информации, которая пересылается всеми и всем, – сообщает ведущая и передает слово Густаву.

– Не могу выразить, как я благодарен всем, кто помогает мне и поддерживает нас в этом кошмаре. Я тоже опубликовал номер, по которому можно оставить информацию. Также можно писать мне на почту. Я читаю и проверяю все сообщения, но, к сожалению, не успеваю отвечать.

Ведущая заканчивает программу, и Густав выходит из студии. В целом он доволен своим интервью. Как он и надеялся, ему удалось донести главную мысль. Теперь каждый в Швеции знает, что он не имеет никакого отношения к исчезновению своей семьи, и никто больше не сможет его подозревать.

Каролина

Крик и его эхо разносятся по комнате, когда ее тело исторгает из себя ребенка. Руки дрожат, Каролина рыдает и не может остановиться, сжимая безжизненное крохотное тельце. Она осторожно пеленает своего сына в ночную рубашку. Все тело болит. Каролина прижимает комочек к груди, убаюкивает его, не решаясь посмотреть вниз, опасаясь своей реакции. Она боится, что сойдет с ума. Повсюду кровь. Низ живота сводят судороги.

Через какое-то время Каролина все же опускает взгляд и смотрит на темный чубчик, торчащий из-под ночной рубашки. Она осторожно разворачивает ткань. Ее всю трясет, когда она видит малютку, носик, ротик. Ушки. Он такой идеальный. Глаза закрыты, им не довелось увидеть мир. Они миндалевидной формы, совсем как у его отца. Слезы капают на тело малыша. Его ладошка не больше ногтя на большом пальце Каролины. Ему всего двадцать одна неделя, он легкий как пушинка. Едва ли больше, чем пятьсот граммов. Каролина сжимает малюсенькую ручку и закрывает глаза.

«Как возможна такая жестокость?» – думает она, и ее бьет крупная дрожь.

– Мой милый Людвиг Бенгт Мило Юртхувуд-Йованович… Людвиг означает «воин», и ты мой маленький воин, – голос ее срывается. – Бенгтом тебя зовут в честь моего папы. Твоего дедушки. Он своеобразный человек, но старается как может. Это от него мне досталась жизненная сила, которую я хотела передать и тебе. Мило звали твоего другого дедушку. Я никогда не встречалась с ним, но твой папа часто рассказывает о нем. Думаю, он был замечательным человеком, полным любви.

Все в ней кричит от скорби. Она этого не переживет. Она хочет только одного – умереть.

– Как же мы все ждали тебя, – шепчет Каролина и гладит пушистую ручку сына.

Как такое могло произойти? Какая ужасная несправедливость.

Каролина смотрит на ребенка, так спокойно лежащего в ее объятиях. Он как будто улыбается. Между рыданиями она перебирает пальчики у него на ножках и обнимает худенькие пяточки.

– Твоя старшая сестра Вильма заботилась бы о тебе, а Астрид шалила бы с тобой, так что ты бы хохотал не переставая.

Каролина прислоняется спиной к холодной стене и зарывается лицом в детскую шейку, вдыхая запах малыша. Ощущение конца охватывает ее и не проходит. Каролина кричит, но боль заставляет ее умолкнуть. Теплая кровь окрашивает бетонный пол в красный цвет. Каролине приходится, как зверю, перекусить пуповину зубами. Схватки продолжаются, тело пытается вытолкнуть околоплодную оболочку, и вскоре наружу выходит плацента. Каролина то проваливается в забытье, то ненадолго приходит в себя, пока сознание наконец не возвращается к ней. Несколько секунд она пытается осознать происходящее и вспоминает, где она находится и что это не кошмарный сон. Затылок болит, когда она смотрит на своего сына, которого держит в объятиях. Он совсем холодный и выглядит по-другому. Словно душа покинула его и улетела куда-то.

– По крайней мере, мне удалось обнять тебя хотя бы раз, хотя это длилось совсем недолго, – шепчет Каролина и гладит пальцем маленький лобик.

Она не верит в Бога, но во что-то верит. Она надеется, что они еще увидятся.

Каролина встает, ноги ее дрожат, она, шатаясь, идет к спальному мешку, крепко прижимая ребенка к груди, боясь его уронить. Одной рукой она поднимает мешок, из которого вылетает туча мошек. Из последних сил она встряхивает его, стараясь отогнать мысли о том, кто был вынужден спать в нем раньше. Но в каком-то смысле они являются товарищами по несчастью, и она надеется, что этому человеку удалось выбраться отсюда живым. Очень осторожно она укладывает в спальный мешок Людвига и нежно целует его в лоб.

Внутри пустота. Жизнь выбирает свой путь, и это не поддается контролю.

– Я должна найти твоих сестер, пока не стало слишком поздно.

Слез у Каролины больше нет, на их место приходит ярость. Ей нужны силы. Она вспоминает, что многие звери съедают плаценту, и смотрит на комок, в котором, как она знает, полно питательных веществ. Другие знаменитости тоже делали это раньше, говорит она себе и закрывает глаза, откусывая первый кусок.

Густав

Густав быстро покидает телестудию, вежливо, но решительно отвергнув предложение поговорить еще с несколькими журналистами, которые ждут его у выхода. Он уже сказал все, что был должен. Он садится в заказанное редакцией новостей такси и просит водителя отвезти его в район Юрсхольм. Рубашка Густава промокла насквозь, и он просит включить кондиционер на максимум. Сердце бьется так сильно, что отдает в уши.

Обратный самолет вылетает через три часа, и Густаву надо успеть до возвращения в Мальмё поговорить с родителями Карро.

Движение плотное, а таксист не особо проворен. Густав смотрит на часы. Минуты бегут. Непрерывно вибрирует телефон. Одно из сообщений от Наташи – она оценивает интервью пятью звездочками. Остальные в основном от друзей и знакомых, которые видели его по телевизору и пишут слова поддержки.

– Какой номер дома, вы сказали? – спрашивает водитель, сделав радио потише.

Густав называет адрес и засовывает телефон в карман брюк.

Перед большой, похожей на замок виллой Густав чувствует тяжесть в груди. В первый раз он был здесь всего через несколько недель после их с Карро первого свидания. Он помнит, что подумал, когда они подъехали к этому дому в тот раз: «Теперь я действительно стал шведом».

Как он ошибался.

Расплатившись, Густав выходит из машины. На улице удушающе жарко.

Посыпанная гравием дорожка, ведущая ко входу, так же тщательно разровнена граблями, а дом так же устрашающе выглядит, как во время первого визита Густава, когда Каролина представила его будущим тестю и теще.

Это была годовщина смерти Педера. Густав рад, что никогда с ним не встречался. Если бы он не утонул