взгляд туда, где из его тела торчала стрела, рассекая плоть через слои темной одежды, и беззвучный крик, который никто не смог бы услышать, сорвался с губ. Я все продолжала кричать, а он не двигался, сжимая раненый бок ладонями, через его пальцы просачивалась темная густая жидкость, ее становилось все больше, она капала на его ботинки и землю, а на ее месте вырастали цветы. Фиалки. Горячие слезы текли по моему лицу, обжигая не только кожу, но и сердце. Я сделала шаг вперед, протягивая руку, но не приблизилась ни на дюйм. Тогда шагнула снова, чувствуя полное отчаяние, граничащее с безысходностью. Темная пелена разрасталась и смыкалась вокруг, и я больше не видела ни леса, ни цветов, только его глаза, полные муки и страданий.

Потом я почувствовала руки, прижимающие меня к чему-то твердому и горячему, и успокаивающий шепот, доносящийся издалека.

– Ш-ш-ш, ты в безопасности. Спи, это просто сон…

Когда очнулась наутро, Уилла рядом не оказалось, и я задалась вопросом, действительно ли это был просто сон или он действительно обнимал меня, забирая из цепких лап кошмара. Я не впервые слышала этот шепот, я узнавала его. Но как такое вообще возможно?

Выскользнув из постели и умывшись, направилась в кухню и очень скоро поняла, что одна в пустой квартире. Ни Уилла, ни его странного друга, только записка на кофейном столике, в которой говорилось, что им нужно уладить некоторые дела, связанные со вчерашним происшествием. Оставалось лишь надеяться, что среди прочего в их списке окажется доктор.

Все мои задания и тесты давно были решены и отправлены преподавателям, других дел не осталось, поэтому я переоделась в белое летнее платье и, на всякий случай захватив свитер, дописала под аккуратными буквами, нацарапанными Уиллом, что вернусь к вечеру. После недолгого спора с собой оставила и номер телефона, по которому он мог бы позвонить в случае необходимости.

Первое время просто бесцельно гуляла по городу, чего не делала, когда была здесь в прошлый раз. Здания казались незнакомыми, хоть я уже видела их мельком, по дороге от вокзала до хостела. Я решила сфотографировать некоторые достопримечательности на память, чтобы не покупать новые открытки, но, сунув руку в сумочку, обнаружила, что телефона в ней нет. Скорее всего, он остался в квартире, в которую после закрытия электронного замка мне не было доступа, так как не знала код.

Возвращаться было бессмысленно, поэтому я запрыгнула в автобус, направляющийся в ту часть города, где к выставке, проводимой более двух сотен лет назад, отстроили полноразмерную копию афинского Парфенона. Сама идея такой интеграции казалась мне сомнительной, но если это моя единственная возможность приблизиться к древней культуре, я ее не упущу.

Водитель сделал остановку прямо у Сентенниал Парка, где под безоблачным небом раскинулся бетонный гигант, украшенный массивными колоннами, вокруг которого десятки туристов и местных жителей устроили пикники, расположившись на прилегающих лужайках в центре парка. Кто-то запускал в небо воздушных змеев, купленных здесь же, на ярмарке, от всего этого веяло беззаботностью, смешанной с запахами уличной еды и сахарной ваты.

Когда-то давно мы с мамой посещали парк развлечений, где она покупала мне самую большую вату, какую только могла найти. Она всегда просила продавца смешать несколько цветов в рисунок, а я должна была угадать, где какой оттенок. Это было лучшее время, беспечное и полное открытий, любви и улыбок. Я скучала по маме, Бостону и тем дням. Грустная улыбка растянула мои губы, а вместе с ней защипало глаза, и я направилась в сторону музея, мечтая о дне, когда смогу освободиться от прошлого и создать собственный мир, похожий на этот. Там не будет вынужденных путешествий, только запланированные, полные фотографий с довольными лицами и самых ярких воспоминаний.

Джош

Не так-то просто провести зачистку в месте, кишащем копами и непрошеными зеваками из числа работников завода. Новость о взрыве в ангаре переполошила половину города, а точнее, ту его часть, в которой люди Элио Морроне рвали на себе волосы в попытке объяснить своему боссу, как его сын оказался сожженным заживо.

– Это самое забавное дерьмо, которое я видел в твоем исполнении, – хохотал Уэйд, мусоля во рту свою долбаную лакричную палочку. – Для того, кто не любит грязную работу, это чертовски неопрятно.

Мы стояли на крыше многоэтажного дома на расстоянии более шести сотен ярдов от места, где вчера вечером я угодил в засаду, устроенную Морроне и его людьми. Точнее, теми, кто слил информацию о том, что на лбу Элио-младшего нарисована здоровенная мишень. Это мог быть кто угодно в «Стиксе», и мы собирались отыскать сукиного сына, как только закончим уборку.

По сути, спонтанный подрыв ангара смел большую часть следов и раскидал их по территории завода. Я не собирался делать ничего из этого, но, когда в подвале помимо итальянцев обнаружился целый склад боеприпасов, выбор оказался не очень большим. Мне удалось выбраться до того, как оставшийся в живых охранник выстрелил в мою сторону, попав в бетонную лестницу; пуля отрикошетила и угодила прямо в ящик с гранатами. Я до сих пор слышал звон в ушах и ощущал в носу смесь пороха и пепла.

– У меня дурное предчувствие, – озвучил я свои мысли. – Тот, кто стоит за этим, может быть причастным к смерти Дэмиена.

– Мы этого не знаем, – ответил Уэйд, но по его задумчивому взгляду было ясно, что он тоже допускал такую возможность среди бесчисленных вариантов, которые перебирал в своей голове долгие годы.

– Я увезу Элси в Бостон, со мной она будет в безопасности.

– Удачи с этим. Мне нужен попкорн, чтобы посмотреть, как ты извиваешься, объясняя ей причину переезда.

Когда я не ответил, он убрал от лица бинокль и приподнял проколотую бровь.

– Что, просто сунешь ее в багажник?

– Пошел ты, Уэйд! – Я развернулся и направился к выходу с крыши под громкий смех друга.

Когда мы добрались до квартиры, уже начинало темнеть, но свет в окнах не горел, и я ускорился, бросаясь в сторону дома и чувствуя тошноту. Линкольн до сих пор не обнаружил следов человека с парковки, а я с каждым днем ощущал, как тиски, сдавливающие мою грудную клетку, сжимаются все сильней.

На кофейном столике я нашел свою записку с некоторыми дополнениями, внесенными аккуратным печатным почерком, и сразу же принялся звонить по указанному номеру. Вдалеке заиграла мелодия «Металлики», и я поспешил на звук, обнаружив на прикроватной тумбе устройство, принадлежащее Элси, с воткнутой в него зарядкой.

И кто теперь скажет, что за ней не